Анна Чиж-Литаш - В обличии человека

– Ты прав, это действительно нескромный вопрос. Я думала, что тебя больше беспокоит смерть твоего брата, чем вопрос наследства.

– Просто хотел сменить грустную тему и разбавить сегодняшний вечер более приятным моментом. Ты очень ненаблюдательная. Только посмотри на лица присутствующих, после моего вопроса гримасы наших родственников изменились. На лицах уже не видна грусть и печаль. Их лица просто кричат от любопытства и жадности. Особенно очаровательное лицо Андрея, он так и застыл с неподкуренной сигаретой в зубах, – усмехнувшись, сказал Игорь.

– Что за бред! Вы слышите, что говорите?

Встав из-за стола, Игорь медленно подошел к барной стойке и налил себе в бокал виски.

– Что это за ужин, на котором даже нельзя нормально выпить? А по поводу бреда, я отвечу. Подскажите мне, молодой человек, как часто вы раньше навещали свою драгоценную тещу? Раз в полгода? Зато сейчас вашу необогащенную интеллектом физиономию приходится наблюдать почти каждый день, а от мнимой заботы уже даже немного тошнит.

На долю секунды в комнате воцарилась тишина. Андрей замер, пытаясь сохранять спокойствие. Быстрым шагом он подошел к Игорю, выхватил из его руки бокал и швырнул его в стену. Мелкие осколки хрусталя заблестели на полу. Все пристально смотрели на Андрея.

– Я же вам всегда говорил, что он сумасшедший. Дашенька, как ты с ним живешь? У вас дома, наверное, нет хрустальной посуды или она спрятана, а Андрей пьет виски из пластиковых стаканчиков. Очень неэкономный молодой человек.

– Заткнись! Заткнись! Алкаш проклятый! – выкрикивая оскорбления, Андрей схватился за голову и выбежал из комнаты.

– Ну, что я вам говорил! Сумасшедший.

– Дядя, зачем ты так с ним? У него сейчас и так проблем хватает. Тебе не стоило так говорить, – встав из-за стола, сказала Даша.

– Я просто решил разбавить наш кислый вечер яркими впечатлениями. Кстати, давно пора уже было переключить внимание с пьющего старикана на кого-нибудь более интересного.

Екатерина Владимировна обессиленно посмотрела на Игоря.

– Тебе не стоило этого делать. Он обиделся.

– Ты слишком добрая, тебя окружают одни пираньи, а ты, зная это, все равно протягиваешь им руку. Так что там с завещанием? – не сдержав улыбку, спросил Игорь.

– Завтра вечером к нам придет нотариус, я сегодня разговаривала с ним. Прошу всех приехать к ужину.

– Анна Константиновна, завтра приготовьте вдвое больше, приедут все и даже те, кто постоянно по вечерам задерживается на работе, – Игорь бросил взгляд на Марину, которая до сих пор не проронила ни слова. – Настенька, а ты прости меня, старого идиота, ты единственная, в кого сегодня я не планировал кидать камни. Хотя, я думаю, что и твой вечер сегодня наполнился впечатлениями.

Настя с самого начала ссоры почувствовала себя лишней в этой комнате, но встать и уйти из-за стола было неловко. Тем более, она смогла получить хоть какую информацию. Отцу, наверняка, будет полезно узнать, что здесь произошло, – подумала она.

Вечер закончился спокойно. Андрей так и не вернулся в дом, а Олег не приехал с работы. Женщины обсуждали домашние дела за чашкой чая, делая вид, что ничего не произошло. Игорь за столом не остался, лишь раз в полчаса подходил к барной стойке, наполнял стакан виски и снова уходил на улицу.

Закрыв дверь на ключ, Настя упала на кровать в своей комнате и набрала номер отца.

– Здравствуй милая, ну как у вас прошел день? Я очень беспокоился.

– В целом все неплохо, единственное – за ужином произошел странный инцидент. Игорь откровенно высмеял Андрея на глазах у всех присутствующих.

– Что именно он говорил?

– Сначала он просто подтрунивал над ним, а затем сказал, что всем наплевать на семью и что всех интересуют только деньги. Кстати, завтра приедет нотариус и огласит завещание. Екатерина Владимировна попросила всех приехать на ужин. Папа, может мне стоит уехать завтра?

– Ни в коем случае. Ты должна слышать, кому и что достанется и видеть при этом их реакцию. Попробуй прочитать по лицам. И самое главное, помни, что порой глаза человека могут сказать гораздо больше, чем слова.

– Но, пап, доказательств от этого больше не станет.

– Доказательств может и не станет, но ты сможешь увидеть истину, которая будет ключом к разгадке.

– Ты сам не хочешь приехать завтра в гости?

– Это будет подозрительно. Большинство не сможет расслабиться при мне. Я бывший оперативник, поэтому доверия ко мне не будет. Ты – это совсем другое дело. Постарайся не умничать, а, наоборот, притворись не совсем сообразительной девочкой, это даст возможность их разговорить.

– Слышала бы тебя мама! Она бы сказала, что ты плохо воспитываешь свою дочь.

– Слава Богу, она меня не слышит, – улыбнувшись, ответил Александр Петрович. – Сегодня кто-нибудь остался ночевать?

– Нет, все уехали. А что?

– Как мы и договаривались, завтра, пока никого не будет дома, начинай осмотр комнат. Только очень внимательно. Любая мелочь может пригодиться.

– Папа, кого ты учишь, я сама мент. Не зря же я пять лет в академии училась.

– Я очень на тебя надеюсь. Пойми, дорогая, это для меня дело чести. Я должен узнать, кто предал моего друга, и поставить точку в этом деле.

– Я понимаю. Все, я больше не могу разговаривать, кто-то проснулся. Целую тебя крепко. Береги себя.

– И ты себя, солнышко.

Положив трубку, Александр Петрович подошел к шкафу и аккуратно достал из коробки с фотографиями спрятанную сигарету. Проверив, что Алла Владимировна спит, полковник на цыпочках пробрался на балкон и закурил. Ночь стояла теплая. Небо было чистое и звездное. Александр Петрович поднял глаза вверх, и только по движению губ было понятно, что он что-то шепчет в темноту.

Настя проснулась от звука закрывающейся двери. Подбежав к окну, она увидела, как от дома отъехала машина. Накинув халат, она спустилась в гостиную. Анна Константиновна стояла перед зеркалом и завязывала шарф.

– Доброе утро, деточка.

– Доброе утро, вы куда-то уходите?

– Я прогуляюсь к подруге, она здесь живет неподалеку, а потом в магазин. Завтрак на столе. Правда, кушать тебе придется в полном одиночестве.

– А где все?

– Хозяйка уехала в город, а Игорь Николаевич с самого утра отправился на конюшни. Вечером здесь будет много народу, надо всех накормить, – с грустью в голосе сказала Анна Константиновна.