Юлия Эйч - Капкан для крысы.

— Яр, они здесь! — крикнул я, приникая к окну. Незнакомцы уже выбрались из машины и, ежась на промозглом ветру, выгружали из багажника многочисленные пакеты. Когда один из них наклонился, я заметил рукоятку пистолета, заткнутого сзади за пояс. — Яр, нужно уходить, срочно.

— Сейчас, — донесся до меня сначала голос Гордеева, а затем грохот падающих вещей. Гордеев уже не пытался скрыть следы нашего пребывания. Хозяева квартиры выудили из недр машины последний мешок, пискнула сигнализация. Оживленно переговариваясь, мужчины двинулись через двор к подъезду. Встречаться с этими веселыми парнями не хотелось совершенно. У меня увлажнились ладони, сердце тяжело забухало о грудную клетку. Кажется, оно отсчитывало каждый шаг, приближавший нас к жестокой разборке. Крупногабаритный субъект со сломанным носом, возглавлявший процессию, уже протянул руку к домофону.

— Яр, они вооружены! — предупредил я, — Бросай все, нужно уходить!

Ответом мне стала очередная порция грохота. Когда я уже подыскивал себе подходящее орудие из подручных средств, чтобы продать свою жизнь подороже, в дверях промелькнул Гордеев с коротким:

— Идем.

Мои ноги только этого и ждали. Не припомню, когда во мне было столько легкости и прыти. Мы выскочили на лестничную клетку и захлопнули за собой дверь. Одновременно открылась дверь подъезда. Хорошо, что квартиру не было видно от входа. Стараясь не бежать, мы направились к спасительному выходу. Пятеро мужчин прошли мимо нас, позвякивая бутылками в пакетах. Оказавшись на улице, мы шмыгнули за ближайший угол и стремительно двинулись прочь.

— Если драки можно избежать, ее лучше избежать, — весело заметил Яр.

Его глаза поблескивали от возбуждения. Видно было, что все происходящее доставляет ему несказанное удовольствие, а я чувствовал себя безмерно уставшим. Волна адреналина стремительно таяла, оставляя после себя слабость во всем теле. Мы добрались до автобусной остановки, и я с удовольствием опустился на металлическую скамейку. Она была ледяной, но мне было уже все равно.

— Что-нибудь нашел? — вяло спросил я.

Гордеев без слов протянул мне пластиковую карточку, похожую на банковскую. На ней синим отливали буквы: «ЕЭК-банк». Только карточка была какая-то нестандартная.

— И это все? Ради этого мы подвергали себя опасности остаться без рук или головы?

— Это магнитная карта для прохода в депозитарий, — пояснил Яр. — Наш ключик должен подойти к одной из ячеек этого банка.

Я отдал находку и потуже замотал шарф, чувствовались первые заморозки. Спрятав нос в теплый кашемир, я глухо напомнил:

— Но отделений ЕЭК-банка в Питере штук 10. Предлагаешь обойти их все? И главное, чтобы открыть ячейку, наверняка нужен паспорт ее владельца, ты так не думаешь? А если действовать официально, получать ордер на обыск, все это займет несколько дней, к сожалению. Наша система не слишком оперативна. Тем более мы даже не в Москве, где у меня есть хоть какие-то связи.

— Что касается отделений, вряд ли Молот ходил далеко. А мы как раз проезжали тут вывеску ЕЭК-банка, помнишь? В первую очередь нужно проверить его, а там посмотрим. А насчет паспорта, есть одна идея, — беспечность Яра была крайне подозрительна. Кажется, снова запахло жареным. Увы, я не ошибся.

— Ты погуляй где-нибудь, а через два часа встретимся у местного отделения банка.

Грозная отповедь о необходимости соблюдать закон так и вертелась у меня на языке. Я даже набрал в легкие воздуха для гневной тирады. Но выдохнул его, так ничего и не сказав, — Гордеева все равно не отговоришь.

— В Питере живет один мой знакомый, специалист по документам. А ты все-таки мент, и я не хотел бы его подставлять, — по-своему истолковал мои метания Яр.

Я лишь удрученно махнул рукой. Гордеев быстро поймал попутку и исчез в облаке выхлопных газов.

Я дождался автобуса и доехал до центра. Пространства памятников архитектуры, узких улиц, широких мостов и людской суеты. Несмотря на капризы влажного ветра было приятно пройтись по новым, незнакомым местам и полюбоваться красотой. Без нервов, беготни и стрельбы… Как нормальный человек… На Аничковом мосту меня догнала смс-ка. Номер был незнакомым. «Привет! Как ваша голова? Как ваше расследование? Удалось узнать что-то новое? Лена». Мои губы невольно растянула улыбка. И ветер уже не казался таким холодным, а небо таким хмурым. Я бодро настрочил ответ с заверениями, что все в порядке, и вопросом о ее самочувствии и настроении. Больше я не замечал окружающего пейзажа. В голове бродили сладкие мысли, проплывали обрывки переписки, складывались новые сообщения. Она сама написала, значит, я ей действительно понравился. Это было невероятно приятно. Меня лишь слегка задело, что некоторые вопросы касались Яра и нашего дела, но я постарался не заострять на этом внимание. Отослал ей миллион комплиментов. Мы успели обменяться массой сообщений, пока я сообразил, что нужно спешить на место встречи. Я отбил Лене напоследок, что мы еще появимся сегодня в музее и поспешил к дороге.

Яр появился у банка почти сразу после меня. Как всегда собранный и невозмутимый. Мне же было не по себе, когда мы входили в большие стеклянные двери. Мало того, что паспорт поддельный, так еще мы точно не знаем, здесь ли находится нужная нам ячейка. Разумный человек вряд ли забудет, где именно он оставил ценные вещи. Но бросать Яра на амбразуру было бы малодушно.

Народу почти не было, и мы сразу подошли к пухленькой девушке-операционистке с сине-золотым форменным галстучком. Она стандартно улыбнулась и поинтересовалась, чем может помочь.

— Хочу забрать кое-что из своей ячейки, — на лице Яра не было ни намека на нервозность.

— Вашу карту и паспорт, пожалуйста.

Гордеев театрально пошарил по карманам и выудил красную книжицу и карту. Я чувствовал, как камера слежения сверлит дыру в моем виске. Даже если мы ринемся бежать после обнаружения подделки, это нас не спасет. Я прокручивал всевозможные оправдания, почему мы пришли сюда, хотя нам надо было в другое отделение. Все они были слабоваты. А о поддельном паспорте и говорить-то было бесполезно. Пышечка как раз его развернула. С фото на нее смотрел серьезный Гордеев, в остальном же все соответствовало документу Николая Хатынцева.

— В жизни я симпатичнее, вы не находите? — расплылся в обольстительной улыбке Яр.

Девушка слегка зарделась и начала что-то спешно набивать на компьютере.

— Почему-то я не вижу вашей ячейки, — озадаченно протянула она. У меня дернулась щека, и я с большим трудом сохранил на лице равнодушное выражение. У Гордеева пролегла морщинка между бровей, но он уверенно заметил:

— Не может быть. Посмотрите еще раз.

Снова шустрый стук клавиш, и операционистка смущенно призналась: