Юлия Эйч - Капкан для крысы.

— Вовсе нет. Уверена, он просто перепутал проходы. Пошел сюда, хотя собирался обчистить витрины. Это единственное разумное объяснение. И я понятия не имею, что это за письмо. Думаю, это просто дурацкая шутка. Других объяснений у меня нет. А теперь извините, мне пора, — Широнова резко встала, достала элегантную бежевую сумку и стала спешно кидать в нее телефон, помаду, перчатки.

— Вы, кажется, говорили, что у вас еще масса работы — напомнил я.

— Верно, но я и дома работаю. Я и так постоянно здесь задерживаюсь. Прихожу раньше всех, ухожу позже всех, — директор прошла к шкафу и накинула ярко-желтое кашемировое пальто. Мы и опомниться не успели, как она пронеслась мимо, крикнув напоследок:

— Выключите за собой свет.

Мы переглянулись. Такое поспешное бегство обескураживало. Широнова испугалась. Но была ли это естественная реакция человека на непонятную угрозу или она четко поняла, что запахло жареным? Знает кошка, чье мясо съела?

Лиля еще была в приемной, выглядывала в темное окно.

— Все уже домой ушли, — пожаловалась она. — И так каждый день. Директор задерживается, и я с ней.

— Значит, все ушли? — разочарованно спросил я.

— А как же. После совещания все сразу по домам побежали, и так долго заседали, — ворчала Лиля, переобуваясь в сапоги и шмыгая носом.

Мы тоже отправились восвояси. Анонимка однозначно говорила о том, кто наша Крыса. Можно ее брать. Но Гордеев не спешил с выводами, и я, наученный горьким опытом, тоже. Может быть, он хочет поймать ее с поличным? На подмене ожерелья? Зная, кто она, и установив наблюдение, это, в принципе, возможно. Я оглянулся на друга. Он был задумчив — шел, глядя себе под ноги. Меня вдруг посетила тревожная мысль:

— Яр, а ты не думаешь, что она теперь просто сбежит? Зря она что ли так спешила? Плюнет на всю эту историю с ожерельем. Ведь мы ее вычислили. Она же не дура дожидаться, пока ее схватят за руку.

— Не сбежит. Чтобы что-то доказать, нам действительно нужно поймать Крысу за руку, — уверено ответил Яр.

Мне его уверенности определенно не хватало. Мы рисковали. Конечно, воровке будет жаль потраченных времени и усилий, но дело приобретает опасный оборот. И Крыса при всей своей любви к авантюрам должна это понимать. Ведь не только мы открыли на нее охоту, но и другие. И этим другим не нужны доказательства, им нужна ее шкура. Мы медленно, думая каждый о своем, добрели до конца коридора, как вдруг раздался пронзительный женский визг. И следом два глухих хлопка. Гордеев вскинул голову, пытаясь определить, откуда шел звук. В коридор выскочила перепуганная Лиля:

— Это голос Ольги Сергеевны, — почему-то шепотом сообщила она.

Но в гулкой пустоте мы ее отлично расслышали и тут же бросились вниз по лестнице. Судя по стуку каблучков, девушка спешила за нами. Я оступился и едва не покатился кубарем по ступенькам, но успел ухватиться за холодные перила. Гордеев мельком обернулся и помчался дальше огромными скачками. Я постарался не слишком отставать. Неужели наша воровка доигралась? И теперь ее ждет нездешнее правосудие? До чего же ее преследователи прыткие — так быстро организовать новое покушение. Наконец показался проем холла. Входная дверь была открыта. Начавшийся мелкий снег залетал внутрь и таял, не успев осесть на пол. В сумраке улицы маячили фигуры охранников и яркое желтое пальто. И это пальто было подозрительно близко к земле. Тяжело дыша, я выбежал на крыльцо. Ошарашенная, совершенно бледная Широнова сидела на грязных плитках. Рядом валялась ее сумка, из которой выпали расческа и маленькое зеркальце. Молоденький охранник и его усатый напарник пытались осторожно поднять женщину. Павел что-то рассматривал на дорожке. Гордеев глянул на директрису и, убедившись, что с ней все в порядке, спустился по ступенькам к дорожке.

— Что тут случилось? — я внимательно оглядел Широнову, на всякий случай даже невежливо отогнул полы пальто. Крови нигде не было видно.

— Я не знаю, — всхлипнула она. — Я едва не наступила на эту мерзость. Поскользнулась и полетела вниз. И одновременно… бух-бух, выстрелы. Что же это такое происходит…

Оставив несчастную на попечении охранников, я присоединился к парочке на дорожке. На лице Гордеева застыла брезгливая гримаса. Слегка припорошенная снегом на асфальте лежала окровавленная тушка гигантской крысы. Ее довольно неприятный розовый хвост достигал сантиметров 30 в длину. Появившаяся рядом Лиля тоненько пискнула, но продолжала с любопытством рассматривать серое тельце.

Яр огляделся. Вокруг не было ни души. Но фонари освещали лишь площадку вкруг крыльца и центральную дорожку. Остальное тонуло во мраке. Так что устроить засаду было нетрудно. Гордеев поднялся, оттеснил людей в форме и повел Широнову в здание. Я поспешил следом. За моей спиной Лиля и Павел стали спорить, что делать с крысой.

Ольга Сергеевна потеряла остатки самообладания. Она бессильно привалилась к Гордееву, ее била мелка дрожь. Яр усадил несчастную на диван в холле. Женщина едва сдерживалась, чтобы не зарыдать.

— Я принесу воды, — сказал я и рванул на второй этаж, я помнил, что в приемной стоял кулер.

Дожидаясь, пока пластиковый стаканчик наполнится, я прислушался к голосам за окном. Внизу Лиля все еще что-то втолковывала Павлу, хотя слов было не разобрать.

Когда я вернулся к дивану, Широнова уже немного успокоилась. Поблагодарила за воду и осушила стаканчик одним махом.

— И вы все еще считаете, что угроза была шуткой? — едко заметил я.

Она посмотрела на меня так, как будто я подтолкнул ее в спину, когда она стояла на краю обрыва. Взгляд был таким выразительным, что мне стало не по себе. Неловкость момента нарушило шумное появление Лили и Павла, которые громко что-то обсуждали. Заметив нас, они затихли.

— Я должна позвонить своему сыну, он сможет за мной приехать. Я не смогу вести машину в таком состоянии, — Широнова стала рыться в сумочке.

— У вас взрослый сын? — переспросил Яр.

— А что в этом странного? Почему у меня не может быть сына?

— Вы просто очень молоды для взрослого сына.

Женщина не отреагировала. Шмыгая носом, она перебирала содержимое сумки, но никак не могла найти телефон. В отчаянье отбросила кожаный чемоданчик и прикрыла глаза рукой.

— Не волнуйтесь, — Яр успокаивающе положил ладонь ей на плечо. — Телефон найдется. Павел дайте листок и ручку, быстрее.

Охранник сорвался с места, пошуршал в своей конторке и принес клетчатый лист бумаги и карандаш.

— Напишите телефон вашего сына. Я сам ему позвоню.

Я оценил тонкость его хода. Широнова секунду колебалась, но затем взяла карандаш и нацарапала несколько цифр. Правой рукой. Сказать, что я был озадачен, значит, не сказать ничего. Записка и покушение говорило о том, что Широнова — та, кого мы ищем. Явно сообщники Коли Молота намерены довести его миссию до финала и отомстить за друга. Может быть, Яр все-таки ошибся насчет леворукости?