Юлия Эйч - Капкан для крысы.

— Поздравляю, Андрей. Закончилось наше дело. Не совсем так, как мы планировали, но так тоже сойдет, — в спокойном голосе Лени проскакивали нотки радости.

— Не понял, — выдавил я.

Гордеев подошел вплотную, стараясь тоже расслышать новости.

— Бандиты добрались до вашей Крысы раньше нас и кокнули ее. Передо мной сейчас ее тело. Думаю, вы удивитесь, когда увидите, кто это.

У меня вдруг пересохло во рту:

— И кто же это?

— Если вы там не слишком заняты, — Леня усмехнулся, — приезжайте и сами все увидите.

Скоков назвал адрес. Яр вырвал у меня телефон:

— Леонид, а вы уверены, что это Крыса?

— Уверен. Приезжайте, сами убедитесь.

— Крысу убили, — пояснил я недоумевающему Павлу. — Все-таки третье покушение оказалось удачным. Нужно скорее ехать.

Я не знал, что подумать. С одной стороны, наконец-то все закончилось. Это отлично. Но меня что-то тревожило, что-то в голосе Лени.

Охранника новость определенно обрадовала. Он оживился, выпустил из рук дверной косяк и даже вызвался нас проводить до черного хода.

— Там вы быстрее попадете на оживленную трассу, если пройдете через сад. Сможете сразу поймать попутку, — любезно пояснил он.

Слегка растерянные и даже разочарованные мы с Яром последовали за нашим провожатым. Мне не верилось, что многодневная погоня наконец-то закончилась. Конечно, жаль, что мы не взяли воровку живой, но что поделать.

За всю дорогу мы не сказали друг другу ни слова. Гордеев озабоченно хмурился. Он хотел сам схватить Крысу за руку. Признаюсь, я тоже от этого не отказался бы. Теперь вся слава достанется Скокову. Ну и ладно, не жалко. Он парень хороший, еще и ранили его в этой истории. Так что заслужил.

Час пик миновал, да и водила потрепанного «Фольксвагена» ловко лавировал в потоке. Так что буквально через полчаса мы были на месте. Нужный подъезд найти было не трудно. Возле него сгрудились милицейские машины и скорая. Скоков встретил нас в квартире. Единственная комната была безликой, как и все съемное жилье. О характере хозяйки напоминали лишь мелочи. На письменном столе стояли три болванки с разными париками, рядом лежала гора косметики, баночек и кисточек. Полный набор профессионального гримера. Все это я отметил машинально, почему-то опасаясь смотреть на главный элемент в комнате. Накрытое простыней тело на полу. Я приблизился. Из-под белого покрова торчала узкая женская рука с аккуратными розовыми ноготками. Мое горло сжалось от неприятного предчувствия.

Скоков что-то оживленно говорил. Гордеев подошел и резким движением отбросил простыню в сторону. На его лице отразилось легкое недоумение. Похоже, выстроенная им теория оказалась ошибочной, но сейчас меня это мало занимало. Я медленно опустил взгляд. У меня мгновенно пересохло в горле и отчаянно заныло в груди. Мучительно хотелось закрыть глаза, чтобы не видеть всего этого. Но я не мог отвести взгляд от хорошенькой белокурой головки, трогательно раскрытых губ, изящной шеи… Лена выглядела так безмятежно. Она даже не успела испугаться, когда злодей выстрелил ей в грудь. Я опустился на колени рядом с телом девушки. Кажется, Яр мне что-то втолковывал, увещевал. Но я не мог разобрать ни слова. Я только старался не выпустить наружу тот комок обиды и тоски, который рвался изнутри. Мне казалось, что, выплеснувшись, он просто затопит меня. Я даже не понимал, что меня угнетает больше — ее смерть или ее притворство. Это она Крыса. И, очевидно, обхаживала она меня только для пользы дела. А я повелся как наивный мальчонка. Но все же… Я очнулся, когда моя голова стала дергаться из стороны в сторону. Повернувшись, я понял, что это Гордеев трясет меня за плечо.

— Может, это и к лучшему, — услышал я. — Вряд ли тебе бы понравилось видеть ее в тюремной робе, за решеткой.

Я снова посмотрел на Лену. Погладил ее волосы, мягкие, слегка волнистые. Нет. Она была так молода, ей было рано умирать. Она бы пережила тюрьму и вышла на свободу. И еще бы порадовалась жизни. В моей душе стало зреть новое чувство — острое желание поквитаться с безжалостным стрелком. Да, пусть она была опасной преступницей, но ее должны были судить и вынести справедливый приговор, а не убивать.

— Здесь явно были те же люди, которые раньше на Крысу покушались. Только на этот раз все у них сложилось удачно, — как будто ответил на мои мысли Скоков и показал нам полиэтиленовый пакет с грязным серо-красным комком. Я долго приглядывался, прежде чем понял, что это окровавленная тушка крысы.

— Как вы узнали, что она убита? — спросил Яр, склонившись над телом.

— В дежурную часть позвонил некто и сообщил об убийстве, — Скоков с тревогой посматривал на меня. — Полагаю, они хотели заявить во всеуслышание, что месть свершилась.

Я встал и вернул простыню на место. И постарался больше не опускать глаз. Заметил на тумбочки у дивана раскрытую книжку и недопитую чашку чая. Сердце резануло от четкого осознания бесповоротности смерти. Милая девушка уже не допьет свой чай и не узнает, чем закончилась книга. Я постарался отогнать эту мысль — она была совсем невыносима. Я сосредоточился на снующих туда-сюда милиционерах. Начал про себя рассуждать обо всех процедурах, которые обычно совершаются при убийствах. От сердца немного отлегло.

— Честно говоря, не думал, что это она, — снова будто прочитал мои мысли Скоков. — Хотя Широнова с ее взрослым сыном мало походила на Крысу. А перепутать ее могли только с Еленой Крупиной. Больше блондинок в музее нет.

Я покосился на Леню. А он умнее, чем кажется, тоже смог сложить два и два.

— Пуль мы, кстати, так и не нашли. Куда они могли деться? Прямо мистика какая-то.

Гордеев с любопытством заглядывал в шкафы, аккуратно открывая их, чтобы не оставлять отпечатки. Было бы неплохо проверить, есть ли у нас в конторе его отпечатки. Мысль была занимательная, но вялая.

— А вот и подробная схема музея, — прокомментировал мой друг, просматривая какие-то бумажки.

— Яр, я хочу найти тех, кто это сделал, — вдруг заявил я.

Гордеев исподлобья посмотрел на меня, покачал головой:

— Андрей, ты понимаешь, что она была опасной преступницей с многолетним стажем? Воровкой и шантажисткой.

Я поежился под его тяжелым взглядом. Честно говоря, я все еще не осознал этот факт. Я не хотел понимать и верить, что все очарование этой девушки была только притворством. Но в любом случае, отступать я не собирался:

— Мы должны найти убийцу человека, неважно, каким был этот человек. Наше дело — отыскать виновного, разве нет? Разве ты не за справедливость? Или если за эту самую справедливость тебе не предложили приличный гонорар, ты и пальцем не пошевелишь?

Мне сразу стало стыдно за свой неуместный выпад. Я понимал, что просто срываю злость на друге. Но Гордеев понял мое состояние и не стал придираться.