Юлия Эйч - Капкан для крысы.

— Думаю, мы сможем найти виновных в ее смерти, — просто сказал он.

— Спасибо, — мой шепот был едва слышен.

Гордеев снова погрузился в изучение документов, а я вышел из квартиры. Мне было душно. Быстро сбежав по лестнице вниз, я нырнул в ночь. Морозный воздух бодрил и заставлял смотреть на вещи более объективно. Я присел на бордюр — ах да, конечно же, поребрик, и стал прикидывать варианты поиска убийц Лены. Скорее всего, это те же самые мордовороты — дружки Молота. Где их можно найти? Мы знаем, где они живут, так что это должно быть не так уж трудно. Но нужно еще доказать, их виновность. Рядом неожиданно появился Гордеев. Как всегда неслышно, как привидение. Я чуть не подпрыгнул на месте.

— Тебе надо колокольчик на шею вешать, чтобы ты людей не пугал, — пробурчал я.

— Странно все это, — сказал он, присаживаясь рядом и пряча руки в карманы пальто. — Я совсем не ожидал такой развязки.

— А я тем более.

Он задумчиво покусал губы:

— Что-то тут не сходится.

Из кармана Яра послышалось жужжание. Он достал трубку:

— Ой, а про Кирилла-то мы совсем забыли, — невесело усмехнулся он.

— Да, Кирилл, мы должны извиниться… Что? Не понял, — я заметил, как рука Гордеева сильнее сжала трубку. Через мгновенье он подскочил. Мне быстро передалось его волнение, по венам побежал адреналин.

— Мы сейчас приедем, — пообещал Гордеев и отключился.

— В музей только что кое-кто вернулся.

— И что? Нашу Крысу убили, ты забыл?

— А ты так уверен, что это Крыса? Только потому, что она мертва?

Я открыл рот и сразу же закрыл его. Гордеев уже устремился к дороге.

Никогда еще городское движение не казалось мне таким медленным. На очередном светофоре я даже предложил пересесть на метро, но Гордеев поразмыслив, отказался. Я с ненавистью смотрел на соседние машины, которые не давали нам свободно проехать.

— Я уже видел этот бежевый «Ниссан» с ржавым передним крылом, когда мы отъезжали от Лениного дома, — я указал на машину, которая двигалась позади и чуть левее нас.

Гордеев обернулся:

— Да. Я тоже заметил. Он очень настойчиво держится за нами.

Наконец показалась знакомая зеленая крыша. Яр бросил водителю несколько крупных купюр:

— Подождите здесь.

Я не понял, зачем нам машина, но выяснять было некогда. Мы помчались по дорожке. Сбоку к нам метнулась тень — Кирилл.

— Вы куда пропали? Вы же должны были сидеть внутри. Я звонил полчаса назад.

— Долго объяснять, — бросил на бегу Яр.

Мы ворвались в холл и мимо удивленного Павла побежали дальше. Охранник ринулся следом, что-то крича. Главный выставочный зал, как и прежде, был безмятежно пуст и тих. Тяжело дыша, я уставился на сверкающее ожерелье. Оно было на месте.

— Помехи в видеонаблюдении были? — спросил Яр, тоже осматривая камни.

— На несколько секунд вырубилась одна камера, но изображение быстро восстановилось. А что? — Павел переводил недоумевающий взгляд с меня на Яра и обратно. — А в чем дело? Воровку же убили, разве нет?

— Не совсем, — Яр снова пошел к выходу. — Ваше ожерелье — это подделка. Вы… Хотя простите, это мы прохлопали вора. Но у нас есть шанс все исправить, если мы поспешим. Кирилл, ты свободен. Вот твой гонорар, — Гордеев не глядя достал из бумажника несколько купюр.

— Что за сумасшедшая беготня, — возмутился я, послушно семеня рядом с другом. — Куда мы бежим теперь?

— Я не зря читал личные дела сотрудников, и я думаю, что знаю нужный нам адрес.

— Но чей? Ты знаешь, кто Крыса?

Гордеев подлетел к машине и рванул дверцу водителя:

— Я дам вам тысячу долларов, если вы позволите мне повести ваш автомобиль.

— Не понял, — рыжий детина вцепился в руль, как будто ему угрожали выбросить из машины.

— Мне нужно самому сесть за руль. Даю за это тысячу долларов. Не волнуйтесь, вы поедете с нами, только на заднем сиденье, договорились? У вас есть три секунды на раздумья или я ловлю другую тачку.

Водитель быстро сообразил, что жалеть старенькую «Тойоту» не имеет смысла и выпрыгнул с водительского места, будто оно жгло его филейную часть.

Гордеев занял место рыжего. Я поспешно уселся рядом и предусмотрительно пристегнулся. Через секунду мотор взревел, и машина рванула с места. Трафик по-прежнему был довольно жесткий, но Яр умело лавировал между машинами, даже встречными. Водитель сзади только охал и закрывал глаза. Гордеев то и дело посматривал в зеркало заднего вида. Я тоже обернулся. Позади маячил бежевый «Ниссан».

— Да кто же это, — выдохнул я.

Гордеев остервенело крутил руль, влезая в узкие щелки между автомобилями, но преследователь не отставал. Мы свернули в неприметный проулок и попали колесом в такую яму, что я был почти уверен в потере заднего моста. Но «Тойота» выстояла. Мы лишь дружно стукнулись головами о крышу, выпрыгивая из рытвины, и помчались дальше. Впереди я заметил «лежачего полицейского», но Яр только прибавил газа. Я крепче схватился за ручку над дверью и уперся рукой в торпедо. Нас здорово тряхнуло. В багажнике что-то грохотало и перекатывалось, но машина шустро ехала дальше. Мы нырнули в низкую арку, миновали двор и снова влились в бурный автомобильный поток. Я напряженно всматривался в задние ряды — «Ниссана» не было видно. Однако через минуту он тоже выскочил из переулка, едва не врезался в джип, но все-таки смог быстро влиться в движение.

— Он снова здесь, — сообщил я.

— Держись, — предупредил Яр и вдавил в пол педаль газа. Я успел заметить, как сбоку мелькнул красный глаз светофора. Взвизгнули чьи-то тормоза. Гордеев вильнул в сторону, и мы чудом избежали столкновения с выворачивающей справа маршруткой. Я обернулся. «Ниссан» остался на светофоре.

— Мы его сделали, — радостно возвестил я.

Бледный хозяин «Тойоты» приоткрыл глаза и перестал шевелить губами. Молился что ли? Однако мы лишь незначительно снизили темп. Яр по-прежнему мчался как на пожар, разве что запрещающие сигналы светофора не игнорировал. Ощущения были сродни тем, которые я ощущал, когда в десятом классе катался на гигантских американских горках.

Мы затормозили так резко, что ремень больно впился мне в ключицу. Хлопнула дверца. Яр уже бежал к ближайшему подъезду. Я рванул следом. Лифта в доме не оказалось. Гордеев обернулся ко мне и приложил палец к губам. Мы поднимались максимально быстро и по возможности тихо. У Яра это получалось без труда. Сказывалось его цирковое прошлое. Мне же приходилось прилагать массу усилий, чтобы не грохотать ботинками и при этом не отставать от друга. Когда мы остановились у добротной металлической двери на четвертом этаже, с меня градом лил пот. Мокрая рубашка неприятно холодила спину. Мы прислушались. За дверью не раздавалось ни звука. Возможно, мы снова опоздали. Я постарался отогнать эту паническую мысль, следя за тем, как Гордеев пытается аккуратно вскрыть замок отмычками. Тихий щелчок мне показался оглушительным выстрелом, дверь открылась. Потянуло запахом жженой бумаги. Заметают следы?