Анна Данилова - Куклы на чердаке

Вот такая тяжелая, как кандалы, цепь событий, влекущая одну за другой ошибки, проступки, преступления…

— Ты ложись спать… Да, спасибо тебе большое за помощь… — Как бы между прочим сказала Соня, энергично бегая по дому в поисках подручных средств — ей хотелось привести в порядок морозильную камеру.

Она надела белые резиновые перчатки, плеснула в ведро теплой воды, сыпанула туда какой-то дезинфицирующий, дурно пахнущий порошок, распахнула дверь морозилки, вошла туда и принялась мыть полы…

Я стояла и смотрела, как она это делает. Спать… Сна не было. Перед глазами стояла картинка из недавнего прошлого: завернутый в красный клетчатый плед садовник, похороненный вместе с бутылкой виски на дне котлована… Такое разве забудешь?

— Я помогу тебе… — вдруг сказала, не прерывая своего занятия Соня.

— В смысле?

— С документами… Ведь это же я втянула тебя в эту историю… Да и приехала ты тоже из-за меня… Думаю, тебе уже пора успокоиться и почувствовать себя нормальным человеком…

— Не понимаю…

— Ты живешь в этой стране нелегально и постоянно дергаешься, когда встречаешь полицейских… Так ведь?

Я вдруг поняла, что она изменилась, и вместо нервной, не находящей себе места Сони, я видела перед собой довольно-таки спокойную, разве что немного суетливую Соню, увлеченную простой грубой работой… Словно и не было в морозильной камере трупа, а так — обычная, профилактическая уборка…

— Да, я действительно переживаю из-за отсутствия визы…

— Я помогу тебе. У меня есть некоторые связи, возможности, деньги, наконец!

— А то… что происходит с твоим макетом? Что с этим со всем мы будем делать? Ведь кто-то же подложил эту куклу в синем комбинезоне? Соня, а может, это ты сама? — Вдруг спросила я так, словно мы с ней были в таким близких отношениях, что мне ничего не стоило предположить ее участие в этом идиотском спектакле.

— Что? — Она швырнула тряпку на пол, повернулась и уставилась на меня широко распахнутыми глазами. — Ты что такое говоришь?! Но зачем мне все это?

— Понятия не имею… — пожала я плечами. — Но все это действительно, с самого начала выглядело так, словно все это делается самой хозяйкой — то есть, тобой. Я не отрицаю, что ты могла делать все это не нарочно…

— Как это?… — У Сони даже рот приоткрылся, когда она слушала меня, настолько ее потрясли мои смелые предположения.

— Может, ты страдаешь лунатизмом и сама не ведаешь, что проделываешь ночью… такое встречается… не часто, конечно, но все равно…

— Я — лунатик? Час от часу не легче! Значит, все это время, что ты жила здесь, со мной, ты воспринимала меня, как психопатку, как лунатика?

— Я не уверена, что лунатизм можно приравнивать к психическим заболеваниям…

— А к каким же еще, по-твоему? К глазным или гинекологическим?

— Я не это хотела сказать…

— Что хотела, то и сказала, — она сорвала перчатки и тоже зашвырнула их подальше. Села прямо на пол в коридоре и разрыдалась.

Ну, что ж… Во всяком случае, я сказала то, что хотела. А теперь — куда кривая выведет. Если придется уходить — уйду. Так решила я тогда. Но успокаивать ее я не стала. Да и не жалко ее было, и все ее слезы мне казались совершенно другого происхождения. Нервы. Ведь мы же избавились от трупа, а это колоссальная психическая нагрузка. Во всяком случае, тогда я не чувствовала себя виноватой. Мне даже показалось, что в наших отношениях наметился существенный сдвиг — ведь теперь я не казалась сама себе зависимой от этой странной особы, больше того, мне показалось, что это она теперь зависит от меня, от моего молчания: ведь это в ее морозильной камере погиб Уве-садовник.

Мысль о том, что от меня в связи с этой смертью захотят избавиться, меня как-то не посетила…

Мюнхен, октябрь 2008 г.

— Катлин, это я, Роза… Буду говорить тихо, чтобы меня никто не услышал… Я уже говорила тебе, моя дорогая подруга, что в нашем доме происходят очень странные вещи… Так вот. У меня нехорошее предчувствие… И связано оно, как ни странно, ни с этой приезжей девушкой Натальей, а именно с Софи… Тебе это может показаться обычным делом, а меня этот факт насторожил… Помнишь, я тебе рассказывала, чем я кормлю свою хозяйку? Она — настоящий мясоед. Очень любит мясо. Может есть его на завтрак, обед и ужин. Я научилась готовить ее любимые блюда, некоторые, правда, мне приходится заказывать в ресторане, поскольку там особая технология… Так вот, вчера она попросила меня приготовить абсолютно вегетарианский обед!

— Роза! Я не понимаю! Какая же ты стала мнительная! Подумаешь? Сейчас многие переходят с мясоедения на вегетарианство, считается, что так организм лучше очищается… Да и усваиваются овощи гораздо лучше… Роза, да что я рассказываю тебе такие простые вещи?! Ничего страшного не происходит… почему тебе все кажется таким подозрительным?

— Я так и думала, что ты отреагируешь именно так… Я понимаю, да вегетарианство — хорошая штука… Но тогда почему бы не приготовить обед наполовину вегетарианский! Может, Софи решила перейти на овощи, но гостья-то почему должна страдать и есть горошек с морковкой?

— Роза, ты всерьез думаешь, что все то, о чем ты сейчас говоришь, заслуживает внимания?

— Она попросила меня об этом очень странным тоном. Я бы даже сказала — угрожающим.

— И это все, что ты хотела мне сказать? Я-то, дорогая подружка, ждала от тебя другого…

— Не понимаю…

— Ты еще не приняла решения?

— Какого?

— Я предложила тебе жить вместе со мной…

— А… Да… Да, я еще подумаю. Подожди, я что-то еще хотела тебе сказать… Стой, дай-ка вспомнить… Вот. Вспомнила. Уве. Наш новый садовник. Молодой мужчина, довольно-таки приятной наружности. Представляешь, Катлин, он — ее любовник!

— Чей!

— Софи. Я сама лично видела, как она наведывалась к нему в садовый домик. И так вышло, что мне удалось подслушать часть их разговора…

— И что? Это он подбивает ее играть на чердаке в куклы?

— Да куклы здесь вообще не при чем! Он упрекал ее в том, что она стала неласковая, что они встречаются слишком редко, и что если так и дальше пойдет, то он заведет себе другую хозяйку… Но я-то поняла, что под словом «хозяйка» он подразумевал слово «любовница».

— Вот это ты меня удивила… Софи?! Хотя, а почему бы и нет?! Мужа-то у нее вроде бы как и нет…

— Она замужем, я тебе говорила. Другое дело, что ее муж живет в Берлине, и совсем не навещает жену здесь… Я просто хочу сказать, что никакая это не семья… Но она замужем, это точно, я видела документы…

— Ну и ладно. Это их дела. Так что там с садовником? Ему не хватает любви? Ох, Роза, как все это романтично…

— Он пропал.

— Кто?

— Уве. Наш садовник. Я сама лично видела, как он вчера вошел к себе в домик, в руках у него была бутылка. С нашей территории он не выходил, ворота я ему не открывала…