Анна Князева - Прощальный поцелуй Греты Гарбо

— Шалава…

Та ловко отскочила и с издевкой спросила:

— Это ревность?

— Ты с моим Петей…

— Только ресторан. — Что за дуреха, она огляделась.

Ни в ком не найдя поддержки, Лионелла отошла на безопасное расстояние и стала крутить в руках рамку с фотографией Греты Гарбо.

— И ты рассчитывал найти здесь сокровища? — Кирилл Ольшанский презрительно сощурил глаза.

— Кто сказал? — Терсков нервно сглотнул.

— Здесь всем известно, что нянька Марфуша — твоя бабка.

Терсков опустил голову, и когда он снова ее поднял, в его глазах была ненависть:

— Вместо того чтобы нянчить своих внуков, она вам, толстопузым, задницы подтирала.

Вперед выступила Лионелла:

— У Кирилла родители умерли. Как вы можете?

— Заткнись! Зачем вообще ты в это дело залезла?! — Терсков перевел взгляд на Новицкого: — Ле-е-е-ев… Царь зверей. Не-на-ви-жу.

— Стукач, — тихо сказал Новицкий и добавил: — Убийца.

— Ну хватит! — Фирсов прошел к дивану и остановился напротив Терскова.

— Что-нибудь нашли?

Тот сплюнул:

— Да что тут найдешь…

— Ну, что ж… Тогда сообщаю, что по обвинению в убийстве, поджоге и шантаже вы, гражданин Терсков, арестованы. — Фирсов почесал в затылке. — Да, чуть не забыл самое главное — за некачественное оказание услуг.

— Постойте…

Все обернулись на Лионеллу.

— Что такое? — спросил Фирсов.

Лионелла молча показала фотографию Греты Гарбо. Только теперь она была без своей рамки.

— Что вы молчите? — взглянув на фотографию, Фирсов перевел надпись с английского: — Ефиму — с любовью… И что?

Она перевернула снимок и показала оборот. К ней кинулся Кирилл:

— Дай! — Он забрал фотографию и спустя мгновенье сказал: — Это план!

— Так-так… — Фирсов приблизился.

— Вот — дом, — Кирилл возил пальцем по рисунку. — Изображено весьма схематично и, я бы сказал, приблизительно…

— Это что? — ткнул пальцем Фирсов.

— Где? — Кирилл приблизил снимок к глазам. — Кажется, крест.

— Вы не поняли. На вашем участке что здесь находится?

— Сарай.

— Используется?

— В каком смысле?

— В прямом!

— В нем садовый инвентарь… Но, как вы успели заметить, сад не ухожен…

— На черта мне сдался ваш сад! — крикнул ему Фирсов. — Сарай заперт?

— Сейчас поищу ключи. — В больничной пижаме и шлепанцах Кирилл выглядел немного комично.

— Давайте быстрее! — напутствовал его Фирсов и, когда Кирилл уже спускался по лестнице, направился вслед за ним.

Не сговариваясь, все тоже сошли на первый этаж. Опасаясь пропустить самое интересное, оперативники прихватили с собой Терскова и Криволуцкую. Было видно, с каким болезненным любопытством те ожидали развязки.

— Вот! — Кирилл вышел из кладовки, держа в руках ржавый ключ.

— Идемте! — скомандовал Фирсов и первым вышел из дома.

Кирилл включил во дворе свет и через заросший, густой сад повел многочисленную группу в глубь участка.

Там, у забора, стояла замшелая, покосившаяся халупа.

— Этот? — строго спросил Фирсов.

— Он, — ответил Кирилл.

— Открывайте!

Немного повозившись с замком, Кирилл попросил:

— Кто-нибудь, посветите!

К нему подошел старший оперативник и включил фонарь телефона.

— Никак…

— Дай-ка я. — Оперативник оттеснил Кирилла плечом и с силой налег на дверь.

Та хряснула и ввалилась внутрь сарая вместе с косяком и замком.

Фирсов первым вошел внутрь, за ним втиснулся Кирилл. Сарай был небольшим. Двоим крупным мужчинам в нем было тесно. Тем не менее они сноровисто начали выкидывать из него метлы, грабли, лопаты и прочий садовый инвентарь.

После метел и лопат из сарая полетели дощатые ящики для хранения овощей, пустые канистры и сломанные зонты. Когда все стихло, в дверном проеме показался Кирилл. В его руках была запыленная палехская шкатулка. Ее огромный размер вызывал такие же большие надежды.

— Господи… — вырвалось у Лионеллы. Она подступила ближе и откинула крышку.

Старший оперативник снова включил фонарь. В шкатулке, поверх внушительной горки драгоценностей, покоилась бриллиантовая диадема.

— А-а-а-а!! — Терсков разбежался и врезался головой в Кирилла.

Тот начал падать, но Лионелла успела перехватить шкатулку.

— Уведите его в дом! — приказал Фирсов.

Терскова увели. У сарая, кроме Льва, Кирилла, Лионеллы и Фирсова, остался только руководитель оперативников.

Кирилл поднялся с земли, и Лионелла вернула ему шкатулку.

— Нужно сдавать… — сказал оперативник.

— Что? — удивился Фирсов.

— Клад.

В ответ на это Фирсов обнял Кирилла и выразительно посмотрел на оперативника:

— Это, дружище, не клад.

— А что же?

— Это гарантированное законом наследство!

— Идем домой, — шепнул Лев, обнял жену, и они пошли через сад к воротам.

— Все красивые девушки так рвутся в артистки, — сообщила Ефиму соседка по сиденью, пятидесятилетняя домохозяйка из Техаса. — Не находите, что это глупо?

Ольшанский пожал плечами:

— Иногда кому-то везет.

— Таких смазливых девчонок в Голливуде пруд пруди.

— Статисты на съемочной площадке тоже нужны, — заметил Ефим.

Из динамика донесся громкий голос экскурсовода:

— Слева на холме находится особняк великой кинозвезды Джоан Кроуфорд!

Двухцветный экскурсионный автобус с надписью на фоне Голливудской горы «See the homes of the stars» [8] Увидеть дома звезд (анг.). уже второй час колесил по престижным районам Лос-Анджелеса.

По стечению обстоятельств район Брентвуд был в списке последним.

— Что за лужайка перед ее домом! — воскликнула соседка. — Все это так дорого стоит. Впрочем, дом Джоан Кроуфорд так же совершенен, как и она сама.

Шофер направил автобус в гору, потом последовал спуск и снова подъем на холм.

— Правда, это очень умно придумано?

— Что? — Ефим вышел из задумчивости.

— Я говорю: как хорошо, что существуют такие экскурсии, — повторила домохозяйка из Техаса.

Он кивнул:

— Да-да… Очень хорошо.

— Как еще мы смогли бы увидеть дома звезд Голливуда.

Ольшанский покачал головой:

— Никак.

Автобус ехал по широко раскинувшемуся Лос-Анджелесу и теперь направлялся в район Брентвуд. Холм, на котором стоял дом следующей звезды, излучал такое же великолепие, как и все предыдущие.

— Справа от вас находится особняк самой загадочной, мистической звезды Голливуда — Греты Гарбо!

Ольшанский поднялся с сиденья и направился к двери:

— Пожалуйста, откройте мне дверь!

— Экскурсия не закончена.

— Я выхожу!

Дверь все же открыли, и Ефим сошел на дорогу. Автобус тронулся, последнее, что он заметил, был удивленный взгляд домохозяйки из Техаса.

Ольшанский огляделся, достал расческу и причесался. После этого одернул пиджак и поправил галстук, словно оттягивая решающий момент. Наконец он подошел к воротам особняка и вдавил кнопку звонка.