Анна Князева - Прощальный поцелуй Греты Гарбо

— Ты думаешь, убийца — Шмельцов?

— Кто же еще? — удивилась Милена. — Что тебе рассказал следователь?

— Сказал, что идет расследование.

— Да ну же! Наверняка ты что-то скрываешь! — Перейдя на полушепот, Милена чистосердечно заверила: — Ты ведь знаешь, я — никому…

Вполуха слушая Полторацкую, Лионелла тем временем искала глазами Ольшанского. Но в большом, со вкусом декорированном холле, кроме них и портье, был только один человек. Он сидел в огромном старинном кресле. На нем были холщовые брюки и русская косоворотка с вышитым краем. Простецкая одежда никак не сочеталась с окружающей роскошью.

Перехватив взгляд Лионеллы, Милена взяла ее под руку и подвела к сидящему человеку:

— Знакомься, Лина. Мой наставник, старец Порфирий.

Это был семидесятилетний мужчина крестьянского типа, с простым широким лицом и стянутым вниз, плоским носом. На его некрасивых натруженных пальцах были два перстня с черными, как уголь, камнями. Выглядели они чужеродно, и Лионелле подумалось: это должно что-то значить.

— Сегодня Петров день, — сказал Порфирий и отвернулся.

«Что в этом такого? — подумала Лионелла. — И почему это прозвучало так значительно?»

— Порфирий — славянский колдун. Я с большим трудом отвоевала его у банкирши Трифоновой. К счастью, она вовремя привезла себе из Бурятии забайкальского шамана.

— Зачем он тебе? — спросила Лионелла.

— Сейчас увидишь… — Милена тронула Порфирия за руку: — Скажи, старец, рабе грешной Лионелле.

Тот повернулся и тихо обронил:

— Марии скажу.

— Очнись, батюшка, за Лионеллу прошу, — заговорщическим шепотом проговорила Милена, но Баландовская остановила ее:

— Пусть скажет Марии.

Воспользовавшись легким замешательством, какое обычно предшествует чему-то особенно важному, Лионелла оттеснила Милену и склонилась к Порфирию.

— Скажи…

— Не думаешь о плохом. Это — зря.

Лионелла опустилась на корточки, заглянула ему в лицо и вдруг прониклась доверием к этому терпеливому, тихому человеку:

— Объясни…

— Остерегаться тебе нужно, голубка.

— Чего?

— Хватит… — Милена потянула ее, заставив подняться на ноги. — Большего он не скажет.

— Чего остерегаться? — растерянно переспросила Лионелла.

— Петров день сегодня. — Произнося эти слова, старец посмотрел на нее зелеными молодыми глазами.

Тем временем от входной двери к ним шагал невысокий, плотный мужчина в костюме. В его руках были цветы.

— Лионелла Баландовская! — приблизившись, он приложился губами к ее руке. — Честь! Огромная честь. — Вспомнив про цветы, мужчина протянул Лионелле букет.

— Кто вы? — поинтересовалась она.

— Разрешите представиться, Терсков, хозяин этого отеля. Как только узнал, что вы у меня в гостях, сразу — сюда!

— Зачем?

— Являюсь почитателем вашей игры. Хотелось бы знать, когда выйдет следующий фильм с вашим участием?

— Я больше не снимаюсь. — Лионелла опустила глаза и обернулась на кресло, в котором только что сидел старец Порфирий. Там никого не было.

— Могу пригласить вас на ужин? — поинтересовался Терсков и добавил, предупреждая отказ: — Окажите мне честь.

— Вряд ли я задержусь здесь до вечера.

— Ах, как жаль!

Помедлив, Лионелла все же сказала:

— Хотя подождите… Как вас зовут?

— Петр. — От чрезмерной любезности на его лице выступил пот.

— Я согласна. Давайте встретимся в семь.

Он кивнул, и ни один волосок не дрогнул на его голове, из чего следовало, что прическу тщательно уложили и побрызгали лаком. Лионелла ни разу не встречалась с мужчинами, которые используют лак. Артисты были не в счет.

— Счастлив… — выдавил из себя Терсков, и Лионелле показалось, что в его глазах блеснула слеза умиления.

— Мне нужно идти, — сказала она и отошла к Полторацкой. — Куда делся Порфирий?

Та ответила:

— У него — время молитвы.

— Где он живет?

— На верхнем этаже, рядом со мной.

— Мне нужно его увидеть.

— Ничего не выйдет, — проговорила Милена. — По крайней мере, до завтра. Послушай, что за Мария? О ком говорил старец?

— Я пойду. — Не заботясь о том, что скажет Полторацкая, Лионелла направилась к лестнице.

Терсков проводил ее взглядом.

— Какая женщина, — тихо прошептал он и вытер вспотевшую ладонь о пиджак.

Поднявшись на этаж и не дойдя до двери всего несколько метров, Лионелла краем глаза увидела Катерину и притворилась, что не заметила, но та окликнула ее и подошла ближе:

— Слышала новость?

— Нет, — сказав первое, что пришло в голову, Лионелла застыла. Следующая ее фраза была обращена в пустоту: — Что еще случилось в этом отеле?

— Ольшанский…

Лионелла чуть напряглась, но тут же совладала с собой:

— Что с ним?

— Он был в номере у Шмельцова.

— Ну и что? Они знают друг друга.

— Дело в том, что это случилось вчера.

— В котором часу?

— Перед самым убийством. — Катерина сделала большие глаза. — Или в то же самое время.

— Будь это правдой, Шмельцов бы рассказал следователю.

— Может, и сказал.

— Тебе откуда это известно?

— Шепнул на ушко знающий человек.

Лионелла вцепилась в локоть Катерины и зло улыбнулась:

— У тебя развод на носу, а ты слухи по отелю разносишь. Собирай вещи и дуй в Москву. Знаешь, чем занят твой слоистый червяк? Мишель Петухов прячет активы, чтобы тебе при разводе достался кукиш без масла.

— С этим я разберусь сама, — огрызнулась Катерина и, развернувшись на каблуках, направилась прочь.

Войдя в свой номер, Лионелла прошла в гостиную, взяла телефон и хлопнулась на диван, чтобы отыскать в Интернете что-нибудь про Петров день. Новейший телефон с огромным дисплеем подходил для этой цели как нельзя лучше. Однако, вспомнив про потерянный Vertu, она испытала чувство легкой досады.

Первая информация оказалась такой: Петров день по народному календарю славян — день окончания «купальских праздников», которые, в свою очередь, являлись продолжением дня Ивана Купалы. В ночь на Ивана Купалу славяне выбирали суженых, в знак любви обменивались цветочными венками и, взявшись за руки, прыгали через костер. Совершали также особый, магический обряд — поиск цветущего папоротника, растения бога Перуна — громовержца, подателя дождя и покровителя русского воинства.

Обновив поиск, она выяснила, что Петра называли ключником, хранителем ключей от небесного царства. Согласно поверьям, в этот день из рек уходили все русалки, обитавшие там с праздника Троицы.

Лионелла перевернулась на спину. Исход сказочных персонажей показался ей вполне романтичным, как и факт ночных поисков цветущего папоротника.

Развлечения ради она представила себя русалкой и, вытянув носки, пошевелила воображаемым хвостом, как вдруг увидела, что дверь, ведущая в смежный номер, тихо открылась.