Микаэла Блэй - Люкке

Эллен было трудно судить, отреагировала ли Мона на ее оговорку. Она надеялась, что Мона ничего не заметила. Глаза няни наполнились слезами, и она медленно кивнула.

– Очень близкие. – Мона осторожно поставила чашку на стол.

– Что, по-твоему, произошло? – Эллен положила ладонь на плечо Моны, и у нее тоже защипало в глазах.

Мона тяжело задышала и повернулась к Эллен.

– Не могу понять, почему теперь все вдруг стали беспокоиться о Люкке, ведь никто не делал этого раньше. Мне так больно об этом думать. – Она отвернулась.

– Что ты хочешь сказать? – спросила Эллен.

– Люкке нелегко. Вот и все, что я могу сказать.

– Ты считаешь, что причина – развод родителей, или есть что-то еще? – продолжила расспросы Эллен.

Мона ничего не ответила и подлила им кофе.

– Как я уже сказала, я дала подписку о неразглашении. – Она серьезно посмотрела на Эллен. – Но скажу тебе одну вещь, которую ты запомни. – Она подняла указательный палец. – Не все годятся в родители.

Эллен хотела было попросить Мону пояснить свою мысль, но Мона сразу же оборвала ее.

– Это все, что я собиралась сказать.

Эллен решила больше не затрагивать эту тему, по крайней мере пока, и задала другой вопрос:

– Ты видела Люкке в тот день, когда она пропала?

– Да, я пришла туда, как обычно, в семь часов утра. Приготовила ей завтрак, одела ее и проводила в школу. Точно так, как делаю каждый день.

– Тот день чем-то отличался от остальных?

Мона задумалась.

– Не знаю, вроде бы нет. Просто пятницы всегда были тяжелыми днями, независимо от того, где она жила – у мамы или папы. По пятницам часто происходили конфликты, теннис, ну и выходные. А по выходным я не работаю, – уточнила Мона.

Эллен кивнула.

– Да, ты спросила, были ли у нас близкие отношения. Мне не следовало бы говорить это, но не понимаю, какой от этого может быть вред. В ту пятницу, когда пропала Люкке, Харальд и Хлоя, как обычно, поссорились. Да, они страшно много ссорятся и чаще всего из-за Люкке.

– В тот раз было что-то особенное?

– Не хочу об этом говорить. – Мона сделала глоток кофе. – Что ты знаешь о Люкке?

– Немного, и именно поэтому я здесь, – ответила Эллен.

– А зачем тебе эта информация, позволь спросить?

Ее как подменили.

– Я хочу помочь найти ее.

Мона посмотрела на Эллен, но ничего не сказала. Какое-то время они сидели в полной тишине. Только тикали большие настенные часы.

– У тебя есть своя семья? – наконец прервала тишину Эллен.

– Нет, – коротко ответила Мона. – Семьи у меня нет.

Эллен стало ее жалко, точно так же, как ей было жалко всех, у кого нет детей. Не играло никакой роли, по собственному выбору или нет. На самом деле больше всего она жалела себя.

– Не смотри так печально, дорогая моя, – сказала Мона опять приветливым тоном. – Всю мою профессиональную жизнь меня окружали прекрасные дети, и я считаю их своими. – Она выразительно улыбнулась.

– Хочешь шерри? – предложила Мона.

– Нет, спасибо, – ответила Эллен, – я за рулем.

– А я, пожалуй, выпью рюмочку. Совсем маленькую, потом так хорошо спится.

Мона посмотрела на часы, висящие над дверью в кухню.

– А теперь тебе лучше уйти.

Эллен кивнула. Она аккуратно свернула одеяло и положила его на край дивана. Затем наклонилась, чтобы снять носки.

– Оставь их себе, – сказала Мона.

Эллен улыбнулась.

Мона проводила ее в прихожую. Эллен надела еще влажную куртку и втиснула ноги в ботинки.

– У тебя в душе темнота, я вижу, – вдруг сказала Мона. – Знаешь, тебе надо с этим разобраться, иначе будет больно падать, и ты сделаешь то, что не стоит делать.

Эллен не нашлась что сказать, и решила не комментировать слова Моны.

– Если ты что-то вспомнишь или просто захочешь поговорить, позвони мне, – только и сказала она, протянув свою визитку, которую достала из кармана куртки.

Мона посмотрела на визитку, а потом на Эллен:

– Ты думаешь, что время лечит раны?

– Нет, – ответила Эллен.

– Согласна.

Эллен выехала на улицу Дроттнингсхольмсвеген и поехала дальше по мосту Транебергсбрун в сторону центра. На середине моста зазвонил телефон.

– Привет, это Петтер. Ты меня искала, – прозвучал незнакомый голос. – Я тренер по теннису. Ты мне звонила и оставила сообщение на автоответчике.

– Как хорошо! Спасибо, что перезвонил! Я хотела бы поговорить с тобой. Ты можешь встретиться со мной прямо сейчас?

– Да, пожалуй, смогу. Я в спортивном зале Сальхаллен в Альвике. Работаю там, пока Королевский на ремонте и открытые корты…

– Прекрасно, еду.

Эллен повернула на развязке рядом с парком Роламбсховспаркен и поехала по мосту обратно.

Вскоре она уже ждала Петтера рядом с залом и наблюдала за тем, как отбивают теннисные мячи. Звук действовал на нее успокаивающе.

– Эллен?

Она обернулась и увидела высокого худого мужчину в тренировочном костюме.

– Привет, я Петтер.

– Привет! – Эллен протянула руку, которую мужчина вяло пожал потной ладонью. Эллен показалось, что он лет на десять моложе ее.

– Спасибо, что нашел время встретиться со мной. Как уже говорила, я работаю криминальным репортером на канале ТВ4.

– Понятно, я тебя узнал. – Он ухмыльнулся.

– Вот как? Здорово, – ответила Эллен, не придумав ничего лучше. Она никогда не знала, что сказать, когда ей говорили, что видели ее в телевизоре.

– Мы можем поговорить в каком-нибудь спокойном месте?

– Вообще-то я здесь не работаю, но думаю, мы можем пойти в тренерский кабинет. – Петтер показал пальцем на дверь в конце коридора.

Это был типичный, похожий на школьный, кабинет. В комнате валялись теннисные ракетки, мячи и папки. Спортивные сумки громоздились одна на другой, а на стенах висели медали и дипломы.

– Не понимаю, что это может дать, ведь меня там даже не было. – Он закрыл дверь в контору и повернул ключ в замке.

Он точно запер дверь?

– Знаю, но, может быть, мы все равно сможем что-то обсудить. Где ты был, когда пропала Люкке?

– Дома. Ты что, из полиции? – Он засмеялся. – Да, теннис отменили из-за дождя. На открытых кортах играть было невозможно, а закрытые корты на ремонте.

Эллен кивнула:

– Значит, у тебя был выходной?

– Да, вынужденный выходной, так сказать. Я хочу работать, потому что мне нужны деньги и все такое. Я работал здесь, пока не перешел в Королевский, а теперь тут нужна помощь. Посмотрим, сколько это продлится, все зависит от дождя. – Он убрал одежду со стоявшей у стены табуретки, сел, широко расставив ноги, и прислонился к стене.

– Можно, я тоже сяду? – спросила она суше, чем хотела. Она явно имела дело не с джентльменом.

– Конечно, – сказал он, не пошевельнув и пальцем.

В комнате был еще только один стул, стоявший за заваленным письменным столом. Она показала на него вопросительно.