Нельсон Демилль - Во всем виновата книга. Рассказы о книжных тайнах и преступлениях, связанных с книгами

Монти оцепенел от беспредельного, всеохватного ужаса.

Из-за угла вылетел велосипедист, затормозил, развернулся поперек дороги и задел Монти. Тот бухнулся наземь, ушибся, ободрал кожу. Несколько мгновений было невозможно дышать: легкие отказывались впускать воздух. Наконец ему удалось сделать вдох; боль не проходила, в голове туманилось. Монти кое-как поднялся на колени.

К нему спешила чрезвычайно встревоженная старушка.

– Все хорошо? – с беспокойством осведомилась она. – Ох уж эти мальчишки. Носятся как угорелые. И хоть бы остановился. Вы ничего себе не повредили?

Она протянула руку, помогая ему встать. Правда, старушка выглядела слишком хрупкой, чтобы полагаться на ее помощь. Монти поднялся на ноги и, к своему удивлению, обнаружил, что, оказывается, ничего себе не сломал. Разве что вымок, свалившись в канаву с дождевой водой, и весь перепачкался. Рукава куртки, манжеты рубашки, брюки были хоть выжимай. А на ладони красовалась кровавая полоска.

– Спасибо, все в порядке, не волнуйтесь, – ответил он. – Наверное, я сам виноват: стоял посреди дороги. Просто… задумался.

Никакой крови не было и в помине – асфальт как асфальт, в закатных лучах поблескивают обыкновенные дождевые лужи. Хэнку о видении, пожалуй, рассказывать не стоит. Тот любит повторять, что все эти сверхъестественные явления просто плоды буйного воображения. Человеческие страхи, которые фантазия превращает в реальность.

С Хэнком он тем не менее встретился. Пришел домой, принял душ, переоделся, поужинал как следует. А потом явился Хэнк, и выяснилось, что он тоже встревожен не на шутку.

– Ты понял, почему его нельзя сфотографировать? – спросил Монти. Друзья сидели за поздней чашкой кофе и тешили себя шоколадками с мятой.

– Нет, – признался Хэнк с горькой улыбкой. – В кои-то веки логика меня подводит. В голову не приходит ни одного разумного ответа. Подозреваю, есть какое-то объяснение тому, что эти трое проведали о свитке еще до объявления о продаже. И если уж они умудрились отыскать тебя, то беднягу Роджера выследили без труда. Монти…

– Что?

– Нам нужно разобраться с этим прямо сейчас. Не сочти меня паникером, но если они убили Роджера из-за свитка, то и с тобой церемониться не станут.

Тьма, что разрасталась в сознании Монти, внезапно обрела облик. Его обдавало жаром, словно тело уже лизали языки пламени.

– Я не знаю, какую цену выставить, – удрученно произнес он. – И зачем только я нашел эту штуковину? Сержант Тобиас сказала, что на неделе придет ее отец и посмотрит на свиток. Но что, если они не станут ждать? Или не захотят платить назначенную цену? Наверное, надо сказать адвокатам Гревилла, как думаешь?

– Нет, – покачал головой Хэнк после минутного размышления. – Ты сам говорил, что Роджер купил книги по дешевке на аукционе. Теперь это твое собрание, а не Гревилла. Но ты прав: нельзя дожидаться оценки. Это займет немало времени, особенно если тот ученый прав. В этом случае свитку нет цены.

– Но что же мне делать? – гнул свое Монти. – Передать рукопись Британскому музею?

Хэнк прикусил губу.

– Ты всерьез считаешь, что епископ или Гарретт позволят тебе это сделать? Как по-твоему, кто из них убил Роджера?

Монти закрыл глаза и запустил руку в волосы.

– Понятия не имею, – честно ответил он. – Кто-то из них. Хэнк, что же мне делать?

Хэнк надолго погрузился в молчание.

Монти ждал.

Наконец Хэнк заговорил, медленно и очень тихо:

– Думаю, мы не можем ждать, Монти. Не знаю, что это за свиток, но в нем явно скрыта великая сила. Чем бы это ни было и что бы о нем ни рассказывали, сила эта существует, и она чрезвычайно опасна. Роджер уже мертв. Мы должны покончить со всем этим до того, как за свиток возьмутся эксперты. Для начала подумай вот о чем: вряд ли епископ, или кто он там есть, позволит экспертам прикоснуться к нему. Его задача – купить свиток и уничтожить его, чтобы никто никогда не узнал о его содержании: ни один эксперт, ученый, простой обыватель и, самое главное, ни один прихожанин.

– А что с Гарреттом? Что он думает о свитке и чего хочет? – спросил Монти.

– Не знаю, кто он такой, но у меня есть безумная мысль на этот счет. Может, конечно, я совсем сбрендил. Гарретт хочет заполучить свиток, чтобы пересмотреть приговор истории.

– И что нам делать? – снова спросил Монти, ловя взгляд ясных голубых глаз Хэнка.

– Объяви всем, что готов встретиться с ними в доме Роджера и провести там аукцион. Только для троих.

– Но у меня же нет адресов и телефонов, – напомнил Монти.

– Зато есть колонка объявлений в «Таймс», – просто сказал Хэнк. – И потом, они могут выяснить по своим каналам. Странно, правда, что они промахнулись и стали искать свиток не там, где нужно.

– В смысле? А, ты… о доме Роджера? Ну да, почему они отправились туда? Почему убили его? Ведь он знать не знал об этом свитке!

– А на коробке со свитком стоял его адрес?

Перед мысленным взором Монти тут же возникла этикетка на коробке.

– Да, точно. Его адрес…

– Вот тебе и ответ. В тот момент они не сообразили, что Роджер был болен и в магазине не появлялся. Решили, что он взял свиток домой.

– Но как они вообще пронюхали о свитке? – допытывался Монти.

– Тут мне ответить нечего, – развел руками Хэнк. – Я не верю в привидения из твоих рассказов. Правда, в привидениях нет ничего сверхъестественного: все можно объяснить фактами или игрой больного воображения. Но я признаю, что существуют вещи, которые я не в силах объяснить. И еще я допускаю, что это может быть связано со злом… С необычным злом, воплощенном в чрезвычайно могущественном человеке. И проявления этого зла нам пока непонятны.

– Вот спасибо, – язвительно пробурчал Монти. Может быть, даже чересчур язвительно – слишком уж он был напуган. Но Хэнк пропустил сарказм мимо ушей.

– Размести в колонке объявлений «Таймс» что-нибудь в этом духе: «Всем, кто желает приобрести древний свиток. К сожалению, копирование невозможно. Аукцион начнется в девятнадцать часов в доме ныне покойного владельца магазина. Ответа не требуется». Те, кому надо, откликнутся.

У Монти пересохло в горле, язык почти намертво прилип к гортани.

– И что тогда? – прохрипел он.

– Запрем свиток здесь, а сами будем ждать в доме Роджера, – ответил Хэнк. Лицо у него сделалось белее простыни, а в глазах угадывался страх.

К семи часам Хэнк и Монти были в гостиной у Роджера. Оба слишком нервничали, чтобы спокойно сидеть в кресле. Хэнк стоял у окна, рассматривая садик на заднем дворе, а Монти мерил шагами комнату – от центра до окон на улицу и обратно. Едкий запах дыма все еще не выветрился. Электричество вышло из строя во время пожара. Когда в гостиной начал сгущаться мрак, Хэнк чиркнул спичкой и зажег принесенную с собой керосинку.