Сергей Ковальчук - Экспресс на восток

Досконально изучать материалы дела сегодня Мирутин не планировал. Это он сделает позднее. Ему нужно было получить общее представление о том, что произошло тем страшным сентябрьским днем 2013 года, когда малолетняя Диана была захвачена бандитами и убита. Те, материалы, которые его особо заинтересовали, он переснял на фотокамеру своего телефона.

На часах было без пятнадцати шесть, когда Серафим сдал материалы обратно и получил удостоверение. Среди тех, кто был допрошен по делу на следствии и в суде никого из пассажиров спального вагона, ехавших с убитым Ракчеевым, не было.

Когда сыщик вышел из здания суда и направился к своему автомобилю, чтобы ехать в управление, ему пришло ммс-сообщение от Кочемасова. Открыв его, он увидел списки телефонных номеров с привязкой по времени. Список номеров, с которых поступали звонки на номер Мастеркова, и список номеров, на которые он звонил сам. Сарафима интересовал вчерашний день. Он подошел к своему автомобилю, сел за руль, включил кондиционер и стал сравнивать оба списка. Через несколько минут он установил, что за весь вчерашний день был только один номер, на который покойный Мастерков позвонил сам. Поздним вечером звонили ему самому.

Мирутин набрал номер Антипова и спросил:

— Владислав Игоревич, меня интересует время наступления смерти Мастеркова. У вас такая информация имеется?

— Конечно. Смерть наступила в период с двадцати трех часов вчера до часу ночи сегодня.

— Спасибо, — поблагодарил его Серафим и, не прощаясь, отключился.

В восемь часов вечера вся следственная бригада Мирутина собралась у него в кабинете. К девяти часам генерал Рымов ждал его доклада. Следователи и оперативники сидели на своих местах за оборудованным сегодня утром столом для совещаний.

— Артем Игоревич, — по имени отчеству обратился Мирутин к Коновалову, — вы получили распечатку телефонных переговоров погибшей?

— Да, вот она, — передал ему следователь лист бумаги. — Мы с Андреем Геннадьевичем, — кивнул он на Самохвалова, — прозвонили несколько последних номеров, и установили, что в половине десятого Минаева вызвала к своему дому машину такси. Я позвонил в это такси, но они давать информацию по телефону отказались. Диспетчер сообщила только, что наша погибшая просила ее доставить до Крымского моста со стороны станции метро «Парк культуры».

Мирутин быстро просмотрел все исходящие и входящие звонки Дины Минаевой за вчерашний вечер и сравнил эти номера с номерами абонентов, разговаривавших вчера с Мастерковым.

В половине четвертого Дина позвонила Мастеркову. Их разговор длился около трех минут. Через десять минут после ее звонка Мастерков позвонил на неизвестный номер, с абонентом которого он разговаривал чуть больше двух минут.

В двадцать минут десятого Минаевой набрали с неизвестного номера, и после этого разговора она сразу позвонила в такси.

Мастерков же не разговаривал ни с кем вплоть до позднего вечера, когда ему позвонил абонент, разговаривавший с Диной перед вызовом ею такси.

Получалось, что один и тот же неизвестный, предположительно, вызывал Дину к Крымскому мосту и звонил Мастеркову непосредственно перед его убийством.

Серафим обратил на этот факт внимание членов своей группы и попросил Широкова сделать запрос оператору сотовой связи. Необходимо было получить сведения о том, на кого зарегистрирован этот номер телефона. Впрочем, как и все остальные номера, с абонентами которых вчера разговаривали Минаева и Мастерков.

— Роман Евгеньевич, — обратился Мирутин к Кириленко, — а вас я попрошу отнести этот запрос оператору связи и получить на него ответ. Прямо завтра с утра.

— Григорий Андреевич, — Серафим перевел взгляд на Кочемасова, — вас я попрошу утром подъехать в офис компании такси, откуда Минаева вызывала машину, и узнать, что за водитель ее возил. А потом его допросить. Бланки протоколов допроса у меня на столе.

Серафим задумался. Потом взял свой мобильный телефон, нашел в нем номер Никиты Ракчеева и позвонил ему.

— Никита, это следователь Мирутин, — представился он, едва собеседник принял его вызов. — Мы сегодня с вами беседовали в больнице.

— Да, я вас узнал, — отозвался молодой человек, — слушаю вас?

— Мне нужно узнать номера всех телефонов вашей матери и Смакуева.

— Хорошо, я сейчас вам их вышлю смской, — ответил он. — Что-нибудь еще?

— Нет, больше пока ничего. Спасибо, я жду.

После разговора Серафим глянул на Самохвалова:

— Андрей Геннадьевич, что известно о супруге погибшего Ракчеева, Смакуеве и Мастеркове? Кроме того, что вы мне уже докладывали.

— О Ракчеевой достаточно информации пока добыть не удалось. Известно, что она родом из Красноярска. Последние пять лет работала адвокатом и состояла в реестре адвокатов Москвы. Но уголовных дел не вела, да и по гражданским ходила редко. Она ведь женщина состоятельная.

— Что о ней известно еще? Где она работала до адвокатуры?

— Больше пока ничего. Я попросил своего человека в Адвокатской палате, он обещал узнать…

— Владислав Игоревич, — обратился Мирутин к Антипову, — я вас попрошу сделать запрос в отдел кадров этой палаты. И, если это возможно, пусть предоставят копию ее личного дела. — Он немного помолчал. — В запросе нужно указать, что информация требуется срочно, поскольку дело находится на контроле в Администрации Президента.

Антипов кивнул, а Мирутин снова перевел взгляд на Самохвалова:

— Утром же нужно съездить в палату и попросить дать ответ срочно, в этот же день. Если потребуется подождать, значит, ждите.

— Понял, сделаю, — кивнул опер.

— Теперь по Смакуеву, — вопросительно посмотрел на него начальник.

— С этим проще, и информации гораздо больше. Как-никак, бывший «сиделец». Смакуев Антон Викторович, 1975 года рождения. Из хорошей семьи. Мать — учитель, отец — строитель. Физически крепок, бывший качок. Не пьет и не курит. В 1998 году окончил юридический факультет Московской государственной юридической академии, работал юристом в частной компании. В двухтысячном окончил курсы налоговых консультантов и ушел на свободные хлеба. Стал индивидуальным предпринимателем в сфере оказания юридических и финансовых услуг. В том же году получил четыре года колонии общего режима за то, что, знакомясь в суде с гражданским делом, где он представлял ответчика, вырвал из него и уничтожил оригинал расписки на миллион долларов, который его клиент выдал истцу. Плюс оказал сопротивление судебным приставам, которые это увидели.

Отсидев из четырех лет два с половиной, в конце две тысячи третьего вышел на свободу. Несмотря на то, что суд запретил ему заниматься этой деятельностью, начал опять ходить в суды по гражданским делам. По доверенностям от клиентов.