Сергей Ковальчук - Лицензия на грабеж

— Спасибо, — растерянно протянул я. — Скажите, а на каком этаже находится эта девяносто восьмая квартира?

— На первых трех этажах у нас офисы. Жилая зона начинается с четвертого. — Он снова вгляделся в монитор. — Девяносто восьмая находится на шестнадцатом этаже. А та, в которую направляетесь вы, на семнадцатом.

— Большое спасибо, — поблагодарил я его. — У меня к вам будет еще два вопроса. Есть ли на этих этажах видеокамеры?

— Нет. Они там без надобности. Как вы уже, наверное, убедились, без пропуска на территорию комплекса не пройдешь. А мимо меня тоже не прошмыгнешь. — Он улыбнулся. — Следить же за нашими жильцами и их гостями надобности нет, как нет надобности и в дополнительных затратах на приобретение и эксплуатацию этих камер.

— Понятно. И второй вопрос. Где фиксируется информация, которую вы мне дали?

— В журнале. Вы же видите, что я внес ваши данные туда и информацию о посетителях тоже взял оттуда.

— Как к вам можно обращаться, — уточнил я. — Мой собеседник пожал плечами: — Если это нужно, пожалуйста. Запишите.

— Я запомню, — сказал я ему.

— Артемьев Максим Анатольевич. — И добавил: — ЧОП «Традиции безопасности».

— Если я попрошу ваш номер телефона, не откажете? — улыбнулся я.

— Откажу. У нас это не принято, — отрезал охранник.

— Тогда последняя просьба. Думаю, что скоро сюда прибудет следователь, чтобы изъять ваш журнал. Постарайтесь, чтобы он до его визита никуда не делся. — Я строго глянул на него. — Даже если вас об этом попросят из прокуратуры Мытищинского района.

Я пересек громадный холл и оказался перед дверями четырех лифтов, выстроившихся в один ряд и блестящими, словно зеркала. Зайдя в один из лифтов, я поднялся на шестнадцатый этаж. Оказавшись у двери девяносто восьмой квартиры, я нажал на кнопку звонка и услышал соловьиную трель.

Позвонив несколько раз и убедившись, что дома никого нет, я поднялся на этаж выше и, подойдя к двери квартиры Ломакина, аккуратно, так, чтобы не оставить своих отпечатков, подергал за ручку. Убедившись, что квартира закрыта, я вышел в холл перед лифтом и, набрав номер Берегового, коротко обрисовал ему ситуацию.

— Охранник, который здесь выполняет функции консьержа, по моей просьбе глянул, кто сюда приходил в день убийства Ставинского. Выяснилось, что в двенадцать пятнадцать в дом Ломакина наведывался Игорь Михайлович Устинов. Помощник прокурора Мытищинского района и сослуживец Ломакина. Тот самый, который доставлял домой пьяного нотариуса.

— А он, что, дал записать свои данные? — удивился мой собеседник

— Да, данные его служебного удостоверения охранник внес в свой журнал. Так что можете проводить у них выемку.

— Этот Устинов сообщил, в какую он шел квартиру?

— Да. В девяносто восьмую. Якобы к какому-то свидетелю. Но, думаю, что это он выдумал на ходу, а сам направлялся в квартиру Ломакина. С ключом, который позаимствовал у него накануне. И точно зная, что хозяина в это время дома не будет.

Я наведался в девяносто восьмую, дома никого нет. Поднялся сейчас на этаж к Ломакину. Пошли сюда Догалева с криминалистом, чтобы снять пальчики. Вдруг Устинов тут наследил.

В трубке послышалось сопение. — Хорошо, сейчас он приедет. Подожди минуту. В динамике аппарата зазвучала музыка. Я терпеливо ждал. Наконец, динамик снова ожил:

— Догалев с экспертом выезжают к тебе. Что-нибудь еще?

— Есть какие-нибудь результаты по локализации номера телефона Ломакина и его разговорам утром в понедельник?

— Да, есть, — сообщил Алексей. — Он несколько раз звонил на один неустановленный номер. И с этого номера звонили ему. Пробить его пока не удалось. Вполне возможно, что тот, кто с него звонил, купил его где-нибудь в переходе метро или на вокзале.

— Что вполне укладывается в версию Ломакина…

— А как быть с опознавшим его продавцом «приоры», Мамедовым?

— Я могу с ним поговорить?

— Ты? — удивился начальник следственного отдела. — Конечно же, нет. Он свидетель обвинения, а ты — представитель потерпевшего. Вась, ты что, совсем УПК позабыл? Нет, нет, и еще раз нет. Это однозначно будет воспринято как давление на свидетеля обвинения.

— Леш, погоди, давай разберемся, — терпеливо возразил я. — Во-первых, адвокат потерпевшего никоим образом не является стороной защиты по уголовному делу. Я отношусь как раз к стороне обвинения, ты сам освежи в памяти УПК. — Спорить с другом я не хотел, тем более, чувствуя, что он не в настроении. Но и отступать от своего плана я не тоже не собирался. Глубоко вздохнув, я продолжил — А во-вторых, тот же УПК и закон об адвокатуре дает мне право с согласия свидетеля его опрашивать.

— Давай сделаем так, — примирительно сказал Алексей, — сначала посмотрим, найдут ли мои орлы в квартире Ломакина следы пребывания Устинова, а потом уже подумаем, есть ли необходимость твоего разговора с Мамедовым. Вполне возможно, Догалев будет его допрашивать дополнительно. Уже с учетом новых обстоятельств.

Мы попрощались, но едва я нажал кнопку сброса, застрекотал новый звонок. Это был Кушнир, сообщивший, что наконец-то отделался от своего провожатого и ждет меня внизу.

Я вызвал лифт и спустился вниз, где около стойки охранника меня ожидал Эдуард. Мы вышли на улицу, и пока он курил, я рассказал ему о том, что удалось узнать.

Через полчаса приехал Алексей Павлович и эксперт. Догалев был взмылен и недоволен. Та же, что и вчера поношенная черная кожаная куртка, белый шерстяной свитер, джинсы. И запах пота, который ощущался даже на улице. Похоже, следователь не очень заботился о своем внешнем виде. Его спутник был высок и худощав. Высокий лоб, внимательные серые глаза, чуть выпирающая нижняя челюсть. Одет он был в добротное длинное черное пальто и брюки темно-синего цвета. На вид ему было лет пятьдесят. В руках у обоих находились портфели.

— Ну что тут у вас? — протянув руку для пожатия, спросил у меня Догалев, обдав неприятным запахом изо рта.

Поздоровавшись со следователем и экспертом, я коротко рассказал им о том, что узнал от охранника.

— Василий, — попросил меня Догалев, давай мы пока пройдем к этому охраннику, а тебя и твоего друга я попрошу найти для нас понятых. Сейчас вечер, народ возвращается с работы. Справитесь?

Конечно, это была наглость, ведь мы с Эдуардом не были студентами-практикантами, чтобы искать для него понятых. Но нам еще предстояло вместе работать. Поэтому, подавив гордость, я кивнул.

Через несколько минут мы с Кушниром и двумя понятыми — пожилым кряжистым мужчиной с седой бородой, одетым в длинную дубленку и миниатюрной стройной женщиной лет тридцати в дорогой черной шубе, вместе со следователем и экспертом стояли возле стойки охраны. К нашему приходу все вопросы проведения выемки с руководством охранного предприятия были решены по телефону. Поэтому сама выемка журнала, в котором фиксировались данные о посетителях, много времени не заняла.