Сергей Ковальчук - Лицензия на грабеж

Когда охранник и понятые подписали протокол, вшестером на лифте мы поднялись на семнадцатый этаж и прошли к квартире Ломакина. После того как эксперт снял отпечатки с входной ручки, Догалев открыл имевшимся у него ключом, изъятым у Ломакина, дверь и впустил эксперта, понятых и Эдуарда внутрь.

— Василий Ильич, а вы, — почти виновато сказал следователь, — не имеете право присутствовать на этом следственном действии. При всем уважении к вам.

Я ничего не сказал. Лишь пожав плечами, пошел в холл перед лифтами и опустился на стоящий там кожаный диванчик, который заприметил еще при первом посещении.

Дополнительный осмотр места происшествия и составление протокола заняли примерно сорок минут. Все это время я сидел на своем месте и мысленно составлял план своих дальнейших действий.

Когда осмотр был закончен, а понятые отпущены, мы вчетвером спустились вниз. Каждый из нас приехал на своей машине, поэтому надобности кого-то доставлять до дома или ближайшей станции метро не было. Перед тем, как разъехаться по домам, я, обратившись к Догалеву, спросил:

— Алексей Павлович, если не секрет, что вы собираетесь завтра делать?

— Мы уже договорились с вашим коллегой, — он кивнул на Кушнира, — что в десять часов я его жду для проведения дополнительного допроса подозреваемого. После этого, вполне возможно, Ломакину будет предъявлено обвинение.

— А как быть с тем фактом, что двадцать пятого числа здесь был Устинов? Вы будете его допрашивать?

— Завтра точно нет, — устало ответил следователь. — К тому же, Петрович, — он кивнул на эксперта-криминалиста, — обещал результаты экспертизы снятых сейчас пальчиков только к пятнице. Вот если подтвердится, что вместо Ломакина кто-то иной оставил свои потожировые следы там, откуда мы изъяли куртку, в которой был киллер, тогда мы Устинова мигом выцепим. А пока что рановато.

— А если этот помощник прокурора убежит или на него будет совершено покушение людьми заказчика убийства? Надеюсь, вы понимаете, что он мог быть только исполнителем, а существует еще и заказчик, у которого для этого есть мотив? — зло спросил я.

Догалев отвел меня в сторону, чтобы не говорить при всех.

— Ильич, — начал он, — ты же сам был следователем. Значит, должен понимать, что пока у нас нет железобетонных доказательств того, что этот Устинов оставил там куртку, мое начальство не будет выходить на прокурора Мытищ. — Будучи мягким и деликатным человеком, Алексей Павлович, чтобы сгладить неловкость, пообещал:

— Мы завтра из этого Ломакина вытрясем все, что он скрывает. И я доведу до него, что в понедельник в его дом заходил Устинов. Если он расскажет о чем-то важном, первым, кто об этом узнает, будешь ты. Разумеется, после Берегового, — улыбнулся он и на прощание пожал мне руку.

28 января 2010 года, четверг

На моих наручных часах было двадцать минут одиннадцатого, когда я подъехал к бизнес-центру «Крылатские холмы», где располагался офис представительства корпорации Гиперсофт в России. На территорию проехать было невозможно. Система была такая же, как и в «Алых Парусах» — забор, КПП, шлагбаум. Парковочное место я тоже еле нашел. Мне повезло, что передо мною с парковки вырулила белая «Шкода». Втиснув свой «Лендкрузер» на освободившееся место, я миновал КПП и, пройдя метров сто по прямой, вошел через раздвинувшиеся передо мною двери внутрь бизнес-центра. Очень просторный холл, мраморные полы, запах свежего кофе. Миновав рамку металлодетектора, с левой стороны я увидел прозрачные двери, за которыми, как в кафе, стояли небольшие круглые столики. Рядом с каждым столиком располагалось по два-три стула. Людей не наблюдалось. На дверях виднелся логотип корпорации Гиперсофт, и на английском и русском языках было выведено ее название. Я потянул за ручку двери и оказался внутри помещения. Впереди на противоположной от меня стене висел огромный плазменный экран, на котором, постоянно сменяясь, беззвучно мелькали широкоформатные картинки, рассказывающие о достижениях корпорации — ее финансовые обороты, количество сотрудников по всему миру, доля в мировой IT-индустрии и т. п. Впереди, метрах в десяти от меня и справа я увидел стойку ресепшн, за которой в белоснежной сорочке стояла высокого роста блондинка лет двадцати пяти. Она внимательно за мной наблюдала. Я подошел ближе. Распущенные длинные чуть подвитые волосы, круглое симпатичное личико с ямочкой на подбородке и полными чувственными губами. Улыбнувшись, девушка поинтересовалась, что мне нужно.

— Скажите, у вас есть служба внутренней безопасности? — ответив улыбкой на ее улыбку, спросил я.

— Да, у нас есть служба внутренних расследований, — кивнула она. — А что вас интересует?

— Мне нужно поговорить с ее начальником. У меня для него есть важная информация, — посерьезнел я.

— Как вас представить? — уточнила моя собеседница.

— Адвокат Василий Кравчук. Скажите, что я пришел по поводу нарушения авторских прав вашей компании.

Девушка предложила мне занять место за одним из столиков и подождать, а сама взяла трубку телефона и, набрав номер, доложила о моем прибытии.

Минут через пять в зал, где мы находились, вошел мужчина примерно моих лет. Он был невысокого роста, с намечающейся лысиной, серыми чуть выпуклыми глазами на бледном бесцветном лице. Мужчина был в строгом дорогом темно-синем костюме, на запястье — стильные и дорогие часы. В руках мужчина держал тонкую папку. Подойдя к столу, за которым я сидел, он опустился на стул напротив меня и, внимательно на меня глянув, сухим безликим голосом уточнил:

— Это вы меня искали?

— Если вы начальник службы внутренних расследований корпорации Гиперсофт, то да, — спокойно ответил я, выдержав его внимательный изучающий взгляд.

— Меня зовут Евгений Фомич, — ровным голосом представился мой собеседник и положил передо мной свою визитную карточку.

— Василий Ильич, — в тон ему ответил я, вынув из внутреннего кармана пиджака и положив перед ним свою визитку. Одновременно я успел мазнуть взглядом по лежавшему передо мной золотистому кусочку картона и прочитать фамилию имя и отчество моего визави, а также его должность. Фамилия у Евгения Фомича была Старков.

— Чем могу быть полезен? — взяв в руки мою визитную карточку и прочитав написанный на ней текст, таким же бесцветным и ничего не выражающим голосом поинтересовался он.

— Я являюсь адвокатом, защищавшим по уголовному делу некоего Валерия Ставинского, — начал я. — Дело в отношении него велось следственным управлением УВД по Северному административному округу. Он обвинялся в нарушении авторских прав четырех корпораций, в том числе и Гиперсофт. По статье сто сорок шестой части третьей. А в понедельник, двадцать пятого января, его расстреляли прямо около здания Головинского суда…