Алла Холод - Рыцарь страха и упрека

День, когда она познакомилась с Павлом Волковым, был ослепительно солнечным, наполненным всеми присущими маю ароматами. Все вокруг цвело и благоухало, небо было голубым и бездонным. Выйдя после занятий из института, Соня с удовольствием вдохнула вкусный воздух и стала размышлять, чему посвятить оставшуюся часть такого прекрасного дня. Пока она перебрасывалась репликами с другими студентами, ее окликнули.

— Сонечка, у тебя на сегодня все? Занятий больше нет? — остановил ее на пороге Анатолий Михайлович, преподаватель теории музыки с очень музыкальной фамилией Глазунов, у которого Соня вообще-то была в некотором долгу. Глазунов обожал оперу, а еще больше — свою третью по счету жену, высокую брюнетку, которая имела глубокое, тембристое меццо-сопрано, и Соне оперная дива Глазунова тоже очень нравилась. Благодаря объединяющей их любви к оперному искусству, Соне иной раз прощались некоторые шероховатости в выполненных заданиях, и она получала оценки, поставленные часто не по реальным заслугам, а из хорошего отношения к ней преподавателя, с которым она с удовольствием обсуждала все театральные постановки и успехи его супруги.

— Да, Анатолий Михайлович, — шагнув навстречу, ответила девушка, — на сегодня я уже отстрелялась.

— Деточка, тогда я тебя кое о чем попрошу, — сказал преподаватель, взяв Соню под локоть и увлекая назад, в здание института.

Соня и не думала сопротивляться. Теоретические предметы она терпеть не могла, для нее они были такой же костью в горле, как математика в ненавистной школе, поэтому хорошим отношением теоретика она очень дорожила и готова была помочь во всем, о чем ее попросят.

— Мои все разбежались, — развел руками Анатолий Михайлович, — некого попросить, как ветром всех сдуло. Можешь немного задержаться?

— Конечно, Анатолий Михайлович, — весело отозвалась Соня. — Что за дело?

Они шли по коридору в направлении кабинета Глазунова.

— У меня есть один добрый знакомый, — начал объяснять музыкальный теоретик, — у нас дачи рядом, приятельствуем домами, так сказать. У него сын — способный парень, пишет песни. Он заканчивает школу милиции. Так вот, у них там какой-то смотр-конкурс, на котором он должен будет исполнять свое сочинение. Но парень нотной грамоте не обучен. А он хочет, чтобы песня исполнялась ансамблем. В общем, дело плевое: он тебе сыграет, нотами это запиши, да и все.

— А на чем он играет, раз нот не знает? — удивилась Соня.

— Девочка, разве все, кто бренчит на гитаре, знают ноты? — поправил ее учитель. — Вчера вечером на даче он у меня совета попросил, я сказал, чтобы он пришел сегодня, а сам забыл. Парень пришел, а всех моих теоретиков уже и след простыл. Неудобно, что он зря ехал. Поможешь?

Информация о парне, который заканчивает школу милиции и пишет милицейские песни, Соню совершенно не вдохновила. Можно себе представить, что это за песни такие! Но деваться некуда, да и задание представлялось легким: что может написать милицейский выпускник? Три ноты, три аккорда. Ерунда!

Анатолий Михайлович пропустил Соню первой в кабинет и представил находящегося там молодого человека:

— Вот, Сонечка, познакомься, — сказал он, — это Павел, ему нужна небольшая помощь. Вы можете располагаться здесь, сейчас тут занятий не будет. Я вас оставлю, можете спокойно заниматься.

Как только преподаватель вышел, парень сделал Соне шаг навстречу.

— Не ожидал, что придется иметь дело с такой очаровательной девушкой, — с комплимента начал он. — Я думал, что Анатолий Михалыч мне какого-то своего зубрилку откомандирует. К встрече с принцессой, простите, оказался не готов, если бы знал, какой меня ждет сюрприз, захватил бы с собой самую красивую розу. Белую. Достойную вас.

Соня слегка смутилась. Молодой человек улыбался, смотрел ей прямо в лицо, говорил приятные слова. Но не в этом дело. В нем чувствовался такой напор, с которым ей раньше сталкиваться не приходилось. Говорил он уверенно, ни на йоту не был смущен. Глаза девушки против ее воли стали изучать незнакомца, а молодой человек на время этих «смотрин» умолк, продолжая улыбаться, позволил себя разглядеть, как будто так и было нужно, будто это являлось обязательной частью какого-то ритуала. У Павла Волкова были аккуратно подстриженные темно-русые волосы с пепельным, почти как у Сони, оттенком, внимательные голубые глаза с длинными ресницами, широкие темные брови, хищный прямой нос, твердый подбородок. Соне показалось, что в его чертах лица есть что-то ястребиное. Павел был выше среднего роста, имел крепкую спортивную фигуру.

— Мне будет неловко демонстрировать свою музыкальную неграмотность профессионалу, — не убирая с лица улыбки, сказал парень, когда вышло время, положенное для составления первого впечатления. — Я всего лишь дилетант.

— Вам не нужно быть музыкально грамотным, если вы собираетесь служить в милиции, — ответила Соня. — Каждому — свое. Чем я могу вам помочь? Как я поняла, нужно записать вашу песню нотами?

— Именно так, — кивнул Павел, — понимаете, это будет большой конкурс, я хочу, чтобы мне аккомпанировал ансамбль, надо, чтобы ребята выучили свои аккорды. В общем, надо всю песню записать нотами и аккомпанемент тоже.

— Это ваш вузовский конкурс? В школе милиции так много сочиняющих курсантов? — удивилась Соня.

— Не совсем, — ответил новый знакомый, — конкурс межвузовский. В нем будут принимать участие и военные, ну, в общем, несколько учебных заведений.

— Захотелось блеснуть, обязательно победить? — поддела его девушка.

— Ну, — хмыкнул, пожав плечами, парень, — если не рассчитывать на победу, то зачем вообще участвовать?

— Тоже верно, — согласилась Соня. — Тогда давайте начнем.

Два часа пролетели как одно мгновение. Песня Соне неожиданно понравилась. Вообще-то ее нежное музыкальное ухо критически воспринимало самодеятельное пение под гитару, но голос у Павла оказался приятным и даже проникновенным, слова песни правильными и не содержащими штампов и безвкусной пошлости. Мелодия была простой, но мелодичной и даже оригинальной. Соня быстро записала песню на нотный лист, предложила несколько идей, которые могли бы разнообразить и украсить гармонию, на которые Павел с удовольствием согласился. Они занимались с увлечением, не считая времени, пока в кабинет не вернулся за своим портфелем Анатолий Михайлович, изрекший удивленно:

— Вы еще здесь? А я уже успел на кафедре позаседать. Вижу, что дела идут успешно, — заметил он, косясь на увлекшуюся парочку.

Соня и Павел отпрянули друг от друга. Соня, покраснев и смутившись, Павел — с видом джентльмена, боящегося скомпрометировать даму.

— Мы уже закончили, — вставая со стула, сказал он. — Спасибо, Анатолий Михайлович, Соня мне очень помогла.