Александр Коренюгин - Дядя Ген и Барби

Алексей не дослушал монолог своего одноклассника, встал и вышел из его кабинета. Встретили его на крыльце отдела милиции криком «ура». Команда радовалась победе и хотела праздника.

— Я тоже не против праздника, — вздохнул Алексей, — по уши искупался в грязи. Но клубника и ананасы в шампанском совсем не для нашего случая — состояние души не приемлет. Нужно что-то другое. Например, общение с природой. Можно дополнить мясом в джине, запеченным на костре. Поедем все вместе на Зарянку? На мой взгляд, это единственно приемлемый на данный момент вариант отдыха.

Предложение Алексея было единогласно поддержано. Сначала распределили обязанности по материальному обеспечению праздника, а затем разошлись. Выезд был назначен на раннее утро завтрашнего дня. Алексей взял на себя обязательство по подготовке туристических палаток и матрасов, поэтому сразу поехал домой, чтобы взять ключ от гаража, где у Мазуровых хранилось множество нужных и полезных вещей.

Но сюрпризы сегодняшнего дня продолжались. Дверь Алексею открыла Наталья Викторовна. Алексей сразу заметил, что мама только, что плакала.

— Ма, а что случилось? Тебя кто-то обидел?

— Ты, Лешенька, раздевайся и проходи в гостиную. У нас гости.

Алексей вошел в комнату и замер: навстречу ему, с дивана поднялся высокий, подтянутый мужчина, военной выправки, с седым ежиком волос. Одет он был в строгий, деловой костюм.

— Давай, коллега, знакомиться, — мужчина протянул Алексею руку, — майор в отставке, Виталий Костин. А это моя жена, Ирина.

В кресле, напротив дивана, сидела женщина с распухшими от слез глазами и болезненным румянцем на щеках. Видимо, плакала она вместе с Натальей Викторовной.

— Ты прости нас, Алексей! — попросил Виталий, — Нам только вчера, на похоронах дочери сообщили о том, что тебя подозревают в организации убийства педофила. Друг наш из Заревска приезжал на похороны, он и рассказал. Мы каждый день через интернет смотрели теленовости из Заревска. Вернее не все новости, а только криминальные хроники, но ты сам, наверное, знаешь: о том, что в деле есть подозреваемый в организации убийства педофила телевидение предпочитало умалчивать. Мы считали, что дело закрыто.

— А как Ваш знакомый об этом узнал?

— У него должность соответствующая. Задал вопрос, и ему ответили, вернее, доложили во всех подробностях. Вот мы с Ирой сегодня утром на самолет, и к вам. Сначала хотели идти прямо в милицию с чистосердечным. Остановил нас все тот же наш знакомый. Он нам посоветовал предварительно встретиться с семьей Мазуровых. А тут уж Николай Андреевич распорядился сначала тебя дождаться. Что там у тебя с опознанием?

— Да не было опознания. Дознаватель вторично не того свидетеля нашел. Ждал его, разыскивал, запросы всякие рассылал, а свидетель оказался…

— Подожди, Леша, — перебил его Николай Андреевич, — давайте мы перейдем в мой кабинет и все обсудим. А Ирину оставим на Наташу. Ирина, Вы ведь хотели с телеведущей криминальной хроники местного телевидения встретиться? Леша, ты знаешь, чем сейчас Оля занимается?

— Да, знаю. Мясо покупает, а потом мариновать его будет. Мы завтра на шашлыки собираемся выехать на Зарянку.

— Понятно. Придется вам перенести свой выезд еще на денек. Наташа, звони Оле и попроси ее приехать к нам. Ну, приглашаю в свой кабинет.

Николай Андреевич прикрыл дверь кабинета и сказал:

— Вот здесь, без свидетелей поговорим. Все мы офицеры и, надеюсь, поймем друг друга. Зачем Ирину дополнительными проблемами нагружать? Как я понимаю, Виталий, речь пойдет о Вашей дочери? Вернее об огласке ее причастности к убийству педофила? Нам известно, что это Яна наняла киллеров, которые убили педофила.

— Нет, речь пойдет обо мне. Это я заказал убийство этого мерзавца, а затем еще и проверил качество исполнения. Просила меня об этом дочь, но это ничего не меняет. Я не буду прятаться за детскую спину. Я давно бы его убил, если бы Яна мне назвала имя. Но она молчала более десяти лет. Мы с женой все обсудили и немедленно, сразу после похорон дочери, приехали сюда, чтобы снять с Алексея подозрения в убийстве Пархомова. Я не раскаиваюсь в том, что совершил, но не могу допустить, чтобы пострадал невиновный человек. Все, что я вам сейчас расскажу, слово в слово готов письменно подтвердить органам дознания.

Возможно, Виталий понимал, что этим людям нужно говорить только правду, а может быть, эта правда сейчас была необходима ему самому. Он хотел выговориться, а Мазуровы умели слушать.

Первой Янину беду заметила Ира. Она с первого дня знакомства сумела не просто найти общий язык с Яной, но и стала ее, наверное, единственной близкой подругой.

Яне было семь лет, когда Виталий женился на Ирине, и они стали жить все вместе. Через месяц после создания семьи Яна начала называть Иру мамой. И даже, когда Виталий ушел от Иры, а было и такое, Яна осталась вместе с Ирой. На Виталия тогда быстро снизошло просветление, он вернулся в семью, а Ирина сумела его простить.

Давно, когда Яна была совсем крохотной, Виталий повелся на людские пересуды и предал свою первую семью — жену и дочь. Тогда публика из военного городка широко обсуждала мотивы странной женитьбы молодого курсанта на перезревшей дочери генерала, и нашла их корыстными. Он бросил жену с дочерью и сбежал на войну.

Этот же мотив усмотрели досужие люди и в его втором браке. Почти та же история — Ирина старше отставного военного, успешный человек, имеет прибыльный бизнес. Виталий ушел от нее, а потом понял, что доверять нужно своему сердцу, а не советам и подсказкам посторонних людей. Чужие советы по устройству твоей жизни не всегда бывают однозначно правильными.

— Люди вообще почему-то испытывают совершенно болезненное любопытство к чужим неудачам, а особенно — к горю, — Виталий отпил из стакана глоток воды, — Похороны Яны подтвердили это в полной мере. На похороны пришло огромное количество людей. Целая толпа любопытных зевак в церкви обступила гроб плотной стеной. Друзья, которые хотели выразить сочувствие и поддержать, просто затерялись в этой толпе. Мы с женой были вынуждены выставить свое горе на всеобщее обозрение и чувствовали себя ничтожными подопытными мышками. Извините, это мое мнение. У вас оно может быть совершенно иным. Так, я продолжу о дочери.

Уже в самом начале совместной жизни Ира заметила, что Яна чем-то угнетена, нелюдима, боится мужчин. Дочь первое время даже от отца шарахалась. Супруги нашли специалиста по детской психологии и поручили ей дочь.

Только через год психолог сообщила родителям, что Яна подверглась сексуальному насилию, и ее необходимо лечить. Кроме своих душевных мук девочка скрывала от всех физическую боль. Она боялась, что когда родители узнают правду, может случиться какая-то страшная беда. В гибели своей родной матери Яна винила только себя.