Александр Коренюгин - Дядя Ген и Барби

Гинекологи подтвердили у нее физические травмы мочеполовых органов. Лечение предстояло долгое, и не было гарантии на полное восстановление организма.

Как и прогнозировали врачи, полностью вылечить ее не получилось. К шестнадцати годам стало ясно, что ей необходимо хирургическое вмешательство. Но операция только расставит все запятые по местам — Яна никогда не сможет стать матерью.

Родители старались как-то отвлечь Яну от мыслей о своей неполноценности. Ирина всегда занималась благотворительностью. К тому времени под ее патронажем был детский дом.

К своей деятельности Ирина начала активно привлекать Яну. Постепенно Яна сняла с Ирины многие мелкие вопросы, касающиеся хозяйственной деятельности детского дома.

Чтобы Яна могла самостоятельно решать финансирование хотя бы развлекательных мероприятий, Ирина подарила ей золотую банковскую карту.

В Яне стали нуждаться, ей звонили из детского дома, согласовывали какие-то детские мероприятия, она стала востребованным человеком. Девочка начала оживать, и даже иногда улыбаться.

Но была еще одна проблема, с которой тоже нужно было что-то делать. Яна никогда с мальчиками не дружила, и всякий раз дергалась, когда к ней прикасался человек мужского пола.

Но о собственных детях она мечтала. Не один раз она обсуждала с Ириной возможность появления детей от искусственного оплодотворения, без участия в этом процессе мужчины. Это, конечно, не совсем детская тема для разговора, но Ира даже эту тему с дочерью обсуждала. Она старалась, чтобы Яна верила, что у нее есть все шансы на полноценную жизнь, и на семью, пусть не полную, но с ребенком.

Готовящуюся операцию родители пока от Яны скрывали — считали, что еще недостаточно подготовили ее к новым испытаниям. «Пожалела» бедного ребенка горничная и рассказала ей, что подслушала разговор хозяйки с врачом, из которого сделала вывод, что скоро Яне сделают операцию «по смене пола». Такие вот слова нашла убогая жалельщица для больного ребенка.

Яна давно научилась скрывать свою боль, не закатила истерику и на этот раз. Переживала, но снова молчала. Через день Яну ждало еще одно потрясение — ей позвонила Тамара Захаровна из Заревска и сообщила, что мама перед смертью оставила письмо и просила передать его дочери, когда ей исполнится шестнадцать лет. Родители пытались доказать девочке, что письмо можно переслать по почте и нет особой необходимости за ним лететь в такую даль. Но на этот счет у Яны было свое собственное мнение, и в этот, же день она улетела к бабушке.

От сопровождения девочка отказалась, и поэтому родители были вынуждены тайно вслед за ней отправить охрану. Охранникам было строго предписано только следить за Яной, в ее дела не вмешиваться, в случае необходимости — защитить. Обо всех передвижениях Яны охранники через каждые два часа докладывали Виталию.

И вот Виталий узнает, что Яна чуть ли не сутками следит за каким-то мужчиной, по фамилии Пархомов Геннадий Иванович. Охранники сами наладили за ним слежку, и выяснилось, что этот мужичок работает в детском саду ночным сторожем и там же насилует детей. Потом Яна начинает искать контакт с различными людьми сомнительной внешности.

Виталий понял, кто изувечил его дочь — порученец генерала, его тестя. А Яна сейчас пытается в Заревске нанять киллера, чтобы его убить. Виталий и Ирина срочно вылетели в Заревск и Яна им все рассказала. Черный ежик волос Виталия за одну ночь приобрел серебристый цвет.

Виталий отправил Ирину и дочь в Москву, а сам остался в Заревске. Через своего бывшего однополчанина он нашел сразу троих мужчин, которые согласились за очень приличное вознаграждение совершить с педофилом то, что тот на протяжении многих лет творил с беззащитными детьми, а потом утопить его в собственном унитазе. Исполнение договора Виталий проверил лично сам, а затем улетел в Москву.

Яна нашла в интернете Заревский канал телевидения и стала ежедневно просматривать программу Ольги Ерохиной — криминальные хроники. И, наконец, услышала то, чего хотела больше всего на протяжении всей своей сознательной жизни — убийства педофила с особой жестокостью.

Яна несколько раз просмотрела последний ролик с записью Ольгиной программы. Счастливо улыбалась, ладошкой гладила экранное Ольгино лицо и тихо шептала: «Спасибо». На следующий день Яна рано ушла из дома, оставив в родительской спальне записку:

— Я вас очень люблю. Простите меня. Мое предназначение на земле исполнено, проклятый Ген убит. Я ухожу.

— Скажи, Виталий, — спросил Николай Андреевич, когда Виталий закончил свой рассказ, — а где сейчас Барби, фотография Яны, кассета с видеозаписью Пархомова, которой он собирался шантажировать Альбину, письмо Альбины? И почему, все-таки, Яна просила Тамару Захаровну сообщить милиции, что это она организовала убийство педофила? Или Тамара Захаровна ввела нас в заблуждение?

— Улики я все сжег сразу же, после убийства педофила. За городом. Место могу показать. А Яна на самом деле сказала бабушке, что заказала педофила. Сделала она это потому, что хотела уберечь меня от тюрьмы.

— Понятно. А теперь, капитан, ты нам доложи, чем закончилась процедура опознания. И заодно скажи нам, в каком виде находятся твои улики, по которым ты и вышел на Яну.

— Опознания, как такового не было. Грибник дважды подтвердил мое алиби. Из улик у меня были только две фотографии коллекции кукол, они тоже уничтожены. Я сделал это еще вчера, когда решил имя девочки следователю не называть.

— Вот и, получается, — подвел итог разговора Николай Андреевич, — что у следствия в деле об убийстве педофила нарисовался стопроцентный висяк. Мало заявить следствию свою причастность к убийству, эту причастность нужно еще доказать. Поэтому, Виталий, ты сам подумай, стоит ли тебе писать пустые заявления, которые никогда не подтвердятся уликами? Новые улики уже не появятся, а те, что вам обоим удалось собрать — уничтожены. Для нас всех это дело уже закрыто. Если других предложений нет, то наш разговор можно считать оконченным. Давайте забывать эту историю с педофилом. В гостиной я слышу голос Оли. Быстро приехала, молодец! Ну, что, и мы в гостиную, к женщинам?

— Мы уже давно вас ждем, — встретила их Наталья Викторовна, — Ирина хочет сделать Оле какое-то предложение, но обязательно в присутствии всей нашей семьи. Она говорит, что такие решения принимаются только коллегиально.

— Да, это так, — ответила Ирина, но обратилась к Виталию, — скажи, мы успеваем? Сколько у нас в запасе времени?

— Все хорошо, — успокоил ее Виталий, — у нас более часа свободного времени. Остался только визит к губернатору, все остальное, в том числе и милиция, отменяется. Спокойно выноси на обсуждение свои предложения. Может, ты отложишь деловую часть на другое время? Мы с тобой могли бы сюда через некоторое время снова прилететь.