Марк Арно - Детектив Франции 06. Осечка на газе. Огонь и кровь. Его высочество Хандрит. Убийство в спальном вагоне

— Если кто пристанет к тебе — стреляй по ногам, — приказал Франческо.

Антуанетта откинулась на постель.

— Ладно. Я останусь с ним, — заявила она. Неожиданно она схватила рогатку Кристофа, переломила ее о колено и выбросила обломки в окно.

Удивленный Кристоф вскочил, готовый ударить ее.

— Почему ты такая злая?

— Не знаю, — призналась Антуанетта. — Надо как-нибудь развлекаться…

— Ну, — недовольно обратилась Виолетта к Франческо, — сейчас начнется.

— Знать ничего не хочу! — ответил Франческо.

Он вышел и закрыл за собой дверь. Вскоре он услышал пронзительный крик, но не понял, кто из троих кричал. Ему было совершенно безразлично. Его интересовало только то, что Кристоф стал наследником Клеманс. Он только что узнал это от горничной Моржево и подумал, что такой шанс нельзя упускать.

На доме Моржево не было тени. Все заливал яркий солнечный свет. Дом, похожий на крепость, сверкал всеми железными скобами балконов.

Катрин закрыла зонтик и первой вошла в большой салон. На ней было платье с глубоким декольте, подчеркивавшее фаянсовую голубизну ее глаз и тяжелую массу венецианских волос. Катрин умело сохраняла свою зрелую красоту.

Она вошла не торопясь как бы с почтением. На стенах висели портреты предков, голубоглазых и светловолосых, оттенок шевелюры варьировал от пшеничного до огненно-рыжего. Изображенные на портретах женщины были удивительно похожи на Катрин.

Она села в кресло, накрытое покрывалом, краски которого еще не выцвели.

Когда-то здесь стояла мебель Булля и других знаменитых мастеров, но оригиналы один за другим заменили копиями или просто подделками, купленными за гроши у антикваров. Но, несмотря ни на что, обстановка впечатляла. Над ней нужно было господствовать, иначе она подавляла. Пожалуй, лишь одна Катрин соответствовала этому стилю торжествующей роскоши.

Она не без сожаления думала, что со всем этим придется расстаться.

— Они все еще на террасе, — сказал Юбер, входя вслед за ней. — Допивают кофе. Они придут…

— Юбер! — перебила его Катрин.

— Да?

— Когда мы уезжаем?

Он сделал неопределенный жест:

— Если бы это зависело только от меня…

— Но должны же эти драгоценности где-нибудь быть! Ведь не могли они раствориться в воздухе!

— Будем надеяться!

Они решили уехать в Англию и там начать новую жизнь. Но уехать без денег было невозможно. Деньги — это единственное, без чего нельзя уехать. Катрин знала, где можно тайком продать фамильные драгоценности. Еще вчера она и Юбер думали, что разработали свой план до мельчайших деталей. Но в плане был один недостаток: они не сумели заполучить драгоценности. Те попросту исчезли из сейфа Клеманс, и никто не знал, что с ними стало.

— Ну так ищите их! — холодно произнесла Катрин. — Покажите, что вы не кукла! Или я поверю, что у вас не больше мыслей, чем у моего мужа! Стоит бросать одного…

— Вы несправедливы, — возразил Юбер, не повышая своего хорошо поставленного голоса.

У него, напротив, было множество мыслей, и он часто применял их в жизни. Он незаметно забрал в свои руки дела семьи Моржево и стал незаменимым. Он так сумел подчинить себе Катрин, что та верила, будто решения, подсказанные им, родились в ее собственной голове. Это он первым подумал оставить Корсику. Он чувствовал, что способен на большее, чем завладеть на глазах у всех женой и имуществом другого…

— О чем вы говорите? — закричал дедушка, врываясь как ураган, хлопая стеклянными дверями и опрокидывая по пути столик. — О нашем маленьком Кристофе? — продолжил он, усевшись на свое место. — Я в восторге от всего этого! Он ведь немножко мой внук. Вернее, мог им быть…

— Очевидно, — заметил Жак, — он теперь член семьи, раз наследует…

— Оставь, пожалуйста, свой неуместный юмор, — перебила его Катрин. — Ситуация достаточно печальная…

Она бросила на мужа, вошедшего последним, взгляд мученицы. Но Моржево то ли не испытывал угрызений совести, то ли думал о чем-то своем, и не отреагировал.

— Самое скверное, — опять заговорил Жак, — что никто не знает, где Кристоф. А когда его найдут, его арестуют за убийство. И Бог знает кому тогда достанутся драгоценности!

Он поставил на проигрыватель пластинку со скрипичным концертом Альбана Берга. Катрин имела склонность к экзотическим ритмам, Юбер делал вид, что любит Бар-тока и Вивальди, дедушка не стыдился признаться в пристрастии к застольным песням. Что касается Моржево, никто никогда не интересовался его вкусами.

— Нет, — произнесла Катрин, поворачивая ручку, чтобы уменьшить звук, — его не арестуют, потому что к тому времени найдут подлинного убийцу.

— Подлинного? — переспросил Моржево.

— Ну да! Того, кто убил, — объяснил дедушка, не понимавший того, что Паскаль называл «прелестью оговорки».

Катрин сделала вид, что шокирована. Тонкий дымок сигарет витал вокруг элегантной мебели, редких безделушек, севрских ваз и тяжелых позолоченных рам. Все думали о преступнике. Они представляли его неотесанным мужланом, высоким, сильным, небритым, может быть, пьяницей. Внешность негодяя. Необразованный. Сомнительная репутация. Судимости… Идеальный преступник… Тем временем к дому подбирался Франческо. Он был одет в парусиновые брюки с заплатками на коленях и рваную грязную белую рубашку, оставлявшую открытым загорелый мускулистый торс. Он гордо нес свое словно из камня выточенное лицо с квадратным подбородком, изрезанное глубокими шрамами и сразу говорившее, кто он такой: бандит с большой дороги.

Корсика, возможно, единственный уголок, где таким людям еще вольготно живется.

Он обошел постройки. На его поясе висел нож с тонким лезвием в кожаном чехле. Этот внешне безобидный предмет мог превратиться в грозное оружие. Обычный нож, какие бывают у туристов.

Первым Франческо заметил Жак. Он раньше встречал его пару раз в деревне, не зная, кто он такой. О нем рассказывали ужасные истории, но Моржево не интересовались местной жизнью.

Жак с озабоченным видом поднялся.

— Что случилось? — спросила Катрин.

— Пойду посмотрю, — ответил Жак.

Он считал преждевременным бить тревогу лишь из-за того, что вокруг дома бродит подозрительный тип.

Он вышел в сад, но мужчина уже исчез. Жак осмотрел кусты, дальние уголки дома и входы в погреба, но никого не нашел.

Навстречу ему вышел Поль Моржево.

— Ты нашел его?

— Нет.

На лице Моржево вновь появилось выражение тревоги, вызывавшее у Жака отвращение. У этого человека совершенно не было чувства собственного достоинства. Жак испытывал к отцу почти физическую неприязнь, которую не мог преодолеть. Как Катрин, такая красавица, могла… Моржево развивал свою мысль: