Марк Арно - Детектив Франции 06. Осечка на газе. Огонь и кровь. Его высочество Хандрит. Убийство в спальном вагоне

Со всего маху Бакари ударил Кудерка рукояткой кольта. Тот дико закричал и рухнул на пол, как подкошенный.

— В протоколе будет записано, что обвиняемые грубо оскорбили государство Бурунди, — заметил с ученым видом Никоро, — в присутствии одного из высокопоставленных чиновников. Впрочем, следствие по вашему делу будет долгим, потому что министр лично этим займется. Сейчас у него много работы, так как он министр связи и обороны. Пусть обвиняемых уведут.

Бакари и М'Поло подхватили Малко с обеих сторон и потащили к выходу, у которого столпились негры, чтобы поглазеть на арестованных белых. Перед комиссариатом стояла тюремная полицейская машина. Это был грузовичок, представляющий собой клетку, как для отлова бродячих собак. Увидев его, Малко отступил и твердо сказал:

— Я туда не сяду.

М' Поло взмахнул кольтом над головой Малко.

— Ты сядешь, или…

Спорить было бесполезно, и Малко поднялся в машину. Запах был, как в курятнике. Ни одного сиденья. Малко ухватился за решетку. Спустя несколько минут М'Поло и Бакари бросили туда бесчувственное тело Кудерка, и грузовик тронулся.

Стоял полдень. Около сотни негров; прилипли к тюремной машине. Они шутили, плевались, изрыгали ругательства, а водитель с удовольствием описывал зевакам все преступления обоих белых.

М'Поло и Бакари ликовали. Хотя весь город знал о мощи шефа полиции, Никоро приказал водителю прежде, чем везти их в тюрьму, объехать Бужумбуру, показывая преступников всем желающим.

Когда они проезжали по проспекту Упрона и площади Независимости, со всех сторон неслись шутовские выкрики и смех.

Они проехали мимо «Кремальеры», и тюремная машина внезапно остановилась, так как заглох мотор.

Высокая белокурая женщина, стоявшая в дверях ресторана, с любопытством подошла к машине.

Увидев Малко, держащегося за прутья клетки, она вздрогнула и подошла поближе.

— Кто вы? — спросила она по-французски. — Почему вы оказались здесь?

Малко ответил, но в этот момент машина тронулась с места.

— Это ошибка. Козни. Предупредите…

Шум мотора заглушил его голос. Но его золотистые глаза несколько секунд смотрели в глаза незнакомки: Она смутилась. В то время как грузовик удалялся, женщина стояла неподвижно на краю тротуара, глубоко расстроенная.

Наконец тюремная машина подъехала к «белому дому», как многозначительно называли тюрьму построившие ее бельгийцы. Кудерк уже пришел в себя. Малко помог ему выйти из машины, и они вместе вошли в канцелярию.

Это была маленькая, отталкивающе грязная комната с похабными надписями на стенах. Секретарь заставил их вывернуть карманы. Это был очень высокий негр, разумеется, из племени тутси, с устрашающе жестокой внешностью. Не говоря ни слова, он положил все их вещи в ящик. Затем негр указал Малко на перстень с печаткой:

— А это?

Он уже наклонился, чтобы силой сорвать перстень. Произошло небольшое замешательство. Малко предполагал, что негр собирается отрезать ему палец, чтобы отнять перстень. Негр колебался: у него под рукой не оказалось ножа.

Спас положение Кудерк. Он сказал секретарю на суахили:

— Если бы я оказался на твоем месте, я бы не взял его. Это амулет белого. Для тебя он станет плохим амулетом.

Больше негр не настаивал. Отрезать палец он согласен, но взять плохой амулет, чтобы навлечь на себя несчастья, — этого он не хотел.

Два стражника в лохмотьях повели Малко и Кудерка в тюрьму. В коридоре пахло, как в плохо содержащемся зоопарке.

За решетками камер толпились заключенные, с любопытством глядя на белых. Со времени отъезда бельгийцев в первый раз произошло такое событие. Войдя в камеру, Малко очень удивился, обнаружив в ней две кровати с противомоскитными сетками. Здесь были стол и маленький вентилятор. Какой люкс! И даже форточка, выходящая на улицу.

К ним пришел охранник. Он был чрезвычайно любезен. Должно быть, Бакари объяснил ему важность их преступления.

— Меня зовут Бобо, — сказал он, протягивая Малко руку. — Я начальник охраны. Здесь нужно быть очень разумными, пища для вас будет очень хорошей. Комиссар отдал соответствующее распоряжение. Каждый день вам будут приносить еду из «Кремальеры». Как для министра, — добавил он с гордостью.

Необычная тюрьма…

Прежде чем закрыть дверь камеры, Бобо вкрадчиво обратился к Малко:

— Когда у вас будет много лишней пищи, вы мне об этом скажите, так как для нас еда здесь не очень хорошая.

Час от часу не легче. Это было жалкое утешение, что их собираются кормить лучше, чем их стражников.

Комиссар пришел обедать в «Кремальеру» в отличном настроении. Он чувствовал себя в хорошей форме. Ари-Убийца ничего больше не говорил ему: его враг находился в тюрьме по обвинению в убийстве.

Впрочем, Никоро только что окончательно разобрался в ужасном случае, который стоил жизни Жиль. Чрезвычайно утомительное дело. Ари одновременно потерял любовницу и любимое животное. Нужно иметь крепкое здоровье, чтобы не свалиться от такого удара судьбы.

В конце концов, после длительного телефонного разговора, Ари признал, что официальное расследование комиссара заслуживает всяческого вознаграждения.

Задумавшись, Никоро не увидел подходящую к нему Брижжит Вандам. Она приближалась, шурша платьем. Они почти столкнулись. Голубой мундир наткнулся на пышную грудь, пахнущую духами.

— Итак, комиссар, что нового? Я видела, что сегодня утром вы отправили заключенных в «белый дом»?

Никоро не заставил себя упрашивать, и без ложной скромности рассказал о героическом захвате белых. Брижжит слушала его с непривычным вниманием. Она не могла забыть золотистые глаза, которые Смотрели на нее сквозь решетку тюремной машины.

У Брижжит была своя мораль. И она не понимала, почему с человеком, вызывающим симпатию, так плохо обращаются. Она поклялась себе навести в этом деле порядок, если только сможет.

Словно опьянев от ярости, Малко схватил табурет и принялся им колотить в дверь камеры. Обитатели восьмой камеры, находившейся напротив, громко подбадривали его, выкрикивая непристойности на французском и на суахили.

Появился со смущенным видом Бобо, начальник охраны, шаркая ногами и почесывая кудрявую голову. Он испытывал ужас, когда сталкивался с какими-то затруднениями.

— Не надо шуметь, добрый бвана. Завтрак плохой или еще что?

— Наплевать мне на завтрак! — прорычал Малко. — Я требую, чтобы известили адвоката или мое посольство.

Бобо огорченно покачал головой:

— Бвана, я не могу этого сделать.

Вдруг лицо его просветлело, и он прошептал несколько слов на ухо Малко: в бакалейной лавочке напротив «белого дома» есть тринадцатилетняя девочка. За хорошие чаевые можно было бы сговориться…