Марк Арно - Детектив Франции 06. Осечка на газе. Огонь и кровь. Его высочество Хандрит. Убийство в спальном вагоне

Анна удивленно посмотрела на него:

— Но почему нельзя вас послать в официальную командировку?

Он объяснил ей, в каком печальном состоянии находятся дипломатические отношения между Бурунди и страной, которую он представляет.

Анна покачала головой:

— Я не понимаю. Юг — это дикий бездорожный край. Их самолет упал?

— Что-то вроде этого, — ответил Малко. — Они также находились в секретной командировке, неприятной и опасной, но очень важной для их страны.

Девушка пыталась усвоить все, что поведал ей Малко. Она подняла голову и застенчиво спросила:

— Но тогда вы… шпион?

В ее голосе сквозила едва уловимая нерешительность. Чувствовалось, что это слово для нее ассоциировалось с чем-то гадким.

— Это слово, которое мы никогда не произносим, — признался Малко. — Скажем, я работаю на службу информации.

Она покраснела.

— Простите. Я обидела вас. Я не хотела. Инстинктивно она положила свою руку на его. Через секунду она резко поднялась: —Пойдемте. Мой отец будет беспокоиться, не зная, что со мной.

Вдоль тропинки рос толстый бамбук. По дороге Анна объяснила Малко, кто она такая.

— Мой отец владеет этой плантацией уже тридцать лет, — сказала она. — Сам он родился в Родезии, а моя мать бельгийка. Он не хочет отсюда уезжать. Во всяком случае, после революции в Бурунди продать ничего нельзя. Белые не хотят покупать, а африканцы не в состоянии платить. Поэтому мы остаемся. Впрочем, я люблю эту страну. Я думаю, что не смогла бы жить в Европе. Я там была всего два раза.

— Но здесь вы совершенно изолированы? В голосе Анны промелькнула горечь:

— Конечно. Каждые два-три месяца мы ездим в Родезию или Конго за покупками или повидаться с друзьями. В Кассаи есть и другие плантации вроде нашей. Время от времени мы встречаемся. Я не люблю покидать отца. Моя мать умерла, и мы остались одни.

— А негры?

Она пожала плечами:

— Пока все в порядке. Удаленность от Бужумбуры спасает нас от мелких неприятностей с властями. Самые опасные — это негры из племени трибу, которые постепенно дичают и совершают грабительские рейды. У нас есть несколько чернокожих, преданных нам из своих племенных интересов. Мы вооружили их. Я боюсь, что в один прекрасный день нам придется бежать, как это было в Конго или в Кении, но я еще не привыкла к этой мысли.

Они вышли на великолепную лужайку, зеленую, как в Ирландии.

— Гордость моего отца, — объяснила Анна. — Ею постоянно занимаются шестеро слуг.

Позади лужайки виднелся один из самых странных домов, виданных когда-либо Малко. Большой верандой и колоннами он напоминал американский колониальный особняк, но его отличали странные круглые окна. По бокам, словно у миниатюрного замка, были пристроены маленькие башенки.

Выкрашенный в белый цвет, дом выглядел, словно декорация к мультипликационному фильму.

Позади находились деревянные строения — ферма и жилища негров. Все это имело очень опрятный вид и стояло строго в ряд. Можно было подумать, что находишься в Европе, если бы не гигантские деревья, росшие повсюду в изобилии.

Перед домом Кудерк, все еще с оружием в руках, три негра и неизвестный образовали живописную группу.

— Мой отец, — указав на неизвестного, сказала Анна.

Это был атлетически сложенный мужчина с коротко подстриженными волосами, на загорелом лице которого резко выделялись голубые глаза. При виде Анны он улыбнулся, но было видно, что тревога его еще не прошла. Дочь поспешила его успокоить.

— Папа, — объявила она, — нам наплели небылиц. Это порядочные люди, но у них возникли сложности с властями в Бужумбуре.

Месье Випкорд улыбнулся еще раз и протянул Малко Руку:

— В таком случае, месье, вы желанный гость в этом доме. Можете оставаться здесь, сколько вам угодно.

Должно быть, в молодости он был очень красив. Правильные черты лица до сих пор были полны обаяния. Он крепко сжал руку Малко. Тот представился и извинился за вторжение.

— Я не в состоянии надолго воспользоваться вашим гостеприимством, — уточнил он. — Я должен как можно скорее продолжить свой путь.

Месье Випкорд был джентльменом. Он не спросил Малко, чем вызвана эта поспешность.

— Вы выглядите утомленным, — заметил он. — Я приготовлю вам две комнаты, чтобы вы смогли немного отдохнуть.

Мишель Кудерк попеременно смотрел то на Анну, то на Малко. Казалось, он испытывает желание ущипнуть себя, дабы убедиться, что это не сон. Ведь он оставил их почти дерущимися, а сейчас они готовы броситься друг другу в объятия. Этот человек с золотистыми глазами всегда преподносит ему самые неожиданные сюрпризы. Но с головой творилось что-то неладное, и Кудерк с трудом воспринимал происходящее вокруг. Положив карабин на стол на веранде, он позволил одному из слуг проводить себя до предназначенной ему комнаты.

Малко сел в кресло из тростника. Слуга принес поднос с бутылкой джина, тоником и стаканами. Все трое выпили, после чего отец Анны извинился и ушел.

Анна и Малко остались одни. Алкоголь хорошо подействовал на него. Но он дорого дал бы сейчас за бутылку русской водки. После всех этих приключений Малко действительно нуждался в передышке.

Анна прервала молчание:

— Когда мы едем на юг?

Малко посмотрел на нее, одновременно обеспокоенный и тронутый.

— Анна, вы знаете, что это означает? Это очень опасно. Есть люди, которые пойдут на все, чтобы меня уничтожить. В Бурунди я вне закона, беглый заключенный.

Анна пожала плечами и налила себе полный стакан джина.

— Вам приходилось когда-нибудь охотиться на носорогов?

— Нет.

— Ну ладно, это, конечно, не так уж опасно. Хотя я убила двух носорогов без чьей-либо помощи. Впрочем, ваш приятель не в состоянии двигаться дальше, а одному вам не проделать и ста миль. В деревнях люди говорят только на суахили, и белый человек, не знающий страны, — соблазнительная добыча…

— Но ваш отец…

— Я скажу ему, что собираюсь проводить вас в Бужумбуру.

— Что он подумает?

— Вы ему понравились. В противном случае он бы уже давно выставил вас отсюда.

Подошел слуга и положил в стакан Малко кусочек льда.

— Можно подумать, что находишься в лондонском клубе, — заметил он. — Они здоровы вышколены.

Анна рассмеялась от всего сердца и указала на одного из слуг:

— Видите вон того? Он пришел прямо из своей деревни. Три месяца назад, когда он только появился, это был настоящий дикарь. В первый день я сказала ему: «Ты должен сварить суп для собаки». Я отправилась на охоту, а когда вечером вернулась, он ждал меня, сидя на корточках. С гордым видом он подвел меня к котлу, где кипело кошмарное варево: он взял мою таксу, убил ее, разрезал на куски и сварил! Что я могла ему сказать?

Они от души посмеялись. Анна уже на треть опустошила бутылку джина. Глаза ее блестели, она не имела ничего общего с той тигрицей, которой впервые предстала перед Малко. Она потянулась и взглянула на его потрепанный и запачканный костюм.