Наталья Александрова - Демон никогда не спит [litres]

— Пойди приляг, — в голосе матери появилась некоторая мягкость, — поспи…

Подчиненный Ленской позвонил на мобильный и сообщил, что скоро вернется с ордером.

— Чего там искать, — вернувшаяся теща строго нахмурила брови, — весь дом перевернут, натопчут. Я сама покажу, где Мишка находки свои хранил.

Вышли во двор, обогнули дом, миновали собачью будку и прошли по неприметной тропинке к небольшому сарайчику, который прятался за кустами с не облетевшей еще пожухлой листвой. Пес лежал возле будки и рычать на Ленскую не стал — понял, видно, что она при исполнении.

Теща достала ключ и отперла амбарный замок. В сарае в углу были свалены вовсе уж не нужные находки — те же фляги без дна, потемневшие пуговицы, истлевшие ремни без пряжек, ломаные эмблемы и еще много всего.

— Это то, что у него не принимали, — пояснила теща, — а выбрасывать жалко, да и боялся он — найдет кто, узнает…

— Оружие? — спросила Ленская. — Было у него оружие?

— Приносил… — Алевтина Петровна поджала губы, видно было, что слова с трудом выходят из ее рта, — приносил, но дома не оставлял никогда. Я сразу сказала — хоть раз увижу, в тот же день на него участковому донесу! Еще не хватало в доме пистолеты да гранаты хранить!

— Ну, а сами-то что думаете, куда Михаил мог деться?

— Ох… — Алевтина еще больше помрачнела. — Райка у меня хоть и дура, но беду чует. Со вчера вот так убивается, сколько раз уж водой ее отливала…

— Так… — Ленская почувствовала, что настал момент перейти к самому главному, — а вот такого человека… — она со слов свидетельницы Лебедкиной описала убийцу, — вы никогда не видели?

— Видела, а как же, вот в последний раз в субботу и видела, заходил он, Мишку спрашивал. Я дальше калитки его не пустила, да и то Райку ругала, что разным-всяким открывает.

— И кто такой он — знаете? — с замиранием сердца спросила Ленская, ожидая в глубине души, что твердокаменная тетка сейчас равнодушно пожмет плечами и скажет, что знать не знает убийцу, мало ли кто к ее зятю непутевому шлялся. И хоть Ленская знает, что это заведомая ложь, потому что теща держала Мишку в крепком кулаке и подозрительных знакомых на порог не пускала, разговорить упрямую тетку будет сложно. Однако Алевтина Петровна неожиданно заморгала и даже вытерла рукавом слезу.

— Райка вот на меня всех собак понавешала, что я Михаила в узде держала, а ей-то ведь с ним не совладать было бы. Откровенно говоря, пустой мужик, ей под стать. Руки-то, конечно, были у него хорошие, — она обвела взглядом дом и участок, из чего майор Ленская сделала вывод, что все здесь сделано Мишкой под чутким тещиным руководством, — руки хорошие, да не тому достались. Потому как ни в голове, ни на языке у Мишки ничего не держалось. Мужика этого, что Степана убил, я знаю, он у них покупал все это… — она кивнула на сарай. — Мишка болтал, что у него дома прямо склад оружия и всякого другого чего.

— А зовут его как? — вклинилась Ленская.

— Называли его как-то чудно — Штан… Штандар… Штандартен… а уж как на самом деле звать, я не знаю. Думаете, он Михаила тоже… вот как Степку?

— Если бы он Михаила убил, то там, в лесу, и тогда не было бы ему резона вечером приходить… — ответила Ленская, руководствуясь логикой. Кроме того, что-то ей подсказывало, что с этой свидетельницей нужно говорить откровенно, не темнить и не скрытничать. — Однако знать про Михаила он, несомненно, что-то может, — добавила она после недолгого раздумья.

— Тогда ладно, — теща решительно нахмурила брови, — значит, как-то в прошлом году летом является Мишка, как всегда, с раскопок своих — развеселый весь и уже поддатый. Пива, говорит, выпил по дороге со станции. А какое там пиво, когда я вижу, что покрепче нашлось. Он ко мне: мама, не бухтите, завтра вам насос новый в колодец куплю! Давно, говорю, пора, а то вручную качать уже руки отваливаются. А сама и думаю — с чего это он такой щедрый?

Он в баню пошел, а я в сарай. Как увидела — господи помилуй! — в сарае полный ящик гранат стоит, «лимонок». Главное дело, все аккуратные, в масле, ветошью проложенные, как новенькие! Это что же, думаю, если, не дай бог, рванет, то не то что от нашего дома, а и от всей улицы ничего не останется!

— Может быть и такое дело… — в свою очередь нахмурилась Александра Павловна.

— Я в баню, да там Мишку голого веником и отходила, — продолжала решительная теща. — Заодно и Райке досталось. Ты, говорю, соображаешь, что делаешь, или уж совсем мозги пропил? Мама, говорит Мишка, да они шесть десятков лет в земле пролежали, и ничего не случилось… Что тут сделаешь? Дурак и есть дурак…

— Да уж…

— Выволокла я его из бани, одно хорошо — хмель выветрился. Забирай, говорю, эти гранаты сей же час, ни минуты в доме не оставлю. Хоть на помойку выбрасывай, а чтобы на участке их не было! Мишка стоит — глазами лупает. Да еще Райка тут встряла — да куда ж он пойдет, ночью-то. Ну, приложила я Мишку скалкой, сразу понял, что дело серьезное. Нужно, говорит, к Штандартену ехать. А как его одного отпустить — ночью, да с ящиком «лимонок». И так дурак, да еще выпивши… Заметет, думаю, милиция на первом же перекрестке, и загремит он по полной программе. И поехала с ним, ящик в мешок увязали, машину сама поймала, Мишку назад с ящиком пристроила…

— Решительная вы женщина! — одобрительно сказала Ленская. — Адрес теперь этого Штандартена скажите…

— Точного адреса не знаю, но показать могу, — ответила теща, — это возле Сенной площади, там переулочек такой, дом угловой. Вход в квартиру прямо из подворотни. Только я туда не ходила, Мишка один гранаты понес. После все ругался, что мало денег скупщик дал, из-за срочности Мишка торговаться не стал…

— Правильно сделали, что не ходили, — сказала Ленская, — и себе, и дочери этим жизнь спасли. Если бы он знал, что вам его адрес известен, то вас бы, как соседку Сапогова, убить попытался.

— Ну, это мы еще посмотрим, кто кого! — Теща ни капли не испугалась.

Ленская поговорила по телефону с разными людьми, сказала, чтобы забрали их со свидетельницей, а остальные ехали прямо к Сенной площади и выяснили по дороге в ближайшем отделении милиции, кто проживает в бывшей дворницкой в угловом доме по такому-то переулку.

Теща Михаила ожидала ее уже одетая по-городскому — в теплое пальто в темно-синюю клетку и короткие полусапожки. К тому времени, как подъехала милицейская машина, она успела запереть дом и спустить с цепи собаку.

Катя закрыла глаза, чтобы ничто не отвлекало ее от музыки. Большой зал филармонии был полон. Сегодня давал концерт известный пианист из Германии.

Бетховен. Четыре сонаты. Алеша сказал как-то, что предпочитает музыку немецких композиторов — итальянцы, дескать, слишком поверхностны и несерьезны. Они даже поспорили тогда с Катей немножко, причем она быстро признала свое поражение.