Наталья Александрова - Демон никогда не спит [litres]

— А вот это что такое? — Ленская показала багровые полосы на запястьях.

— Его связали, — ответил Павел Петрович.

Впрочем, Ленская и сама это прекрасно поняла, вопрос ее был чисто риторическим.

— Так что, выходит, все же имеется здесь состав преступления, — проговорила Александра Павловна, переглянувшись с экспертом. — Теперь хорошо бы найти какие-нибудь следы преступника!..

— Это уже не по моей части! — Павел Петрович развел руками. — Когда проведу вскрытие пациента, может быть, еще что-то вам расскажу, но и то не уверен. Картина в целом и сейчас ясная.

— Ладно, вы свободны! — И Ленская, мгновенно забыв про эксперта, продолжила свои поиски.

Она и сама не знала, что, собственно, ищет, и больше рассчитывала не на логику, а на интуицию.

Занимаясь своим непосредственным делом, Александра Павловна мысленно прокручивала в голове возможную картину преступления и перебирала его мотивы.

Судя по следам на запястьях убитого, его привязали к креслу и, прежде чем убить, наверняка допрашивали. Впрочем, следов пыток на теле вроде бы не видно.

Чего от него хотел убийца?

Покойный Сухоногов был личностью, несомненно, антиобщественной, более того — криминальной.

Употреблял кокаин — а это требует больших денег. Может быть, задолжал наркодилеру, вот тот и решил с ним разобраться.

Хотя обычно неаккуратных должников не убивают, это экономически нецелесообразно, проще говоря — невыгодно.

С другой стороны, дилер мог просто ошибиться, не рассчитать дозу…

Хотя возможны и другие мотивы.

Вся эта нацистская чушь — вокруг нее тоже крутятся криминальные элементы, разные бритоголовые головорезы… может быть, Сухоногов с ними что-то не поделил?

Опять же, тайник с оружием — может быть, Штандартена убили из-за него?

Но интуиция подсказывала Ленской, что мотив убийства где-то рядом, но она его пока не видит.

Не зря она шла по кровавому следу, который оставил Штандартен, — ведь это наверняка он убил Степана Сапогова, да и исчезновение Михаила Шмелева тоже выглядит очень подозрительно.

Не связано ли убийство Штандартена с какой-то находкой «черных следопытов»?

Ленская увидела на полу возле батареи парового отопления какой-то клочок бумаги и машинально подняла его. При этом от резкого наклона кольнула в пояснице привычная боль, но Ленская усилием воли велела боли заткнуться и распрямилась, сжав зубы.

В руке у нее лежала небрежно смятая желтоватая бумажка, разграфленная типографским способом. На ней были от руки записаны несколько цифр и букв. Александра Павловна наморщила лоб — что-то эта бумажка ей напомнила, но вот что…

До поры она спрятала находку в пластиковый пакет с вещественными доказательствами и продолжила поиски.

Что-то ей не нравилось в этом преступлении.

То есть, разумеется, Ленской, как всякому нормальному человеку, не нравилось всякое преступление, в особенности такое страшное, как убийство. Но в каждом преступлении присутствовала какая-то логика, какое-то внутреннее соответствие. Имелся серьезный мотив, возможность преступления, способ. А здесь… возможных мотивов слишком много, а это значит — нет пока ни одного настоящего. То есть он, конечно, есть, но она, майор Ленская, не может его увидеть… И вот теперь, вместо того чтобы разобраться с этим мотивом, она ищет сама не знает что… вчерашний день…

Александра Павловна прекратила поиски, села за стол и решила привести в порядок свои разбегающиеся мысли.

Для этого следовало выписать на бумаге все, что ей известно на данный момент. Выписать и привести в определенный порядок.

Она полезла в карман куртки, достала ручку и какой-то листок. Листок был слишком мал, чтобы на нем записать все факты и варианты, но она все же положила его перед собой, разгладила… и удивленно заморгала глазами.

Это был желтоватый бумажный прямоугольник, разграфленный типографским способом.

Ленская издала нечленораздельный возглас и торопливо вытащила из пакета с вещественными доказательствами тот клочок бумаги, который только что нашла возле батареи.

Сложив вместе две бумажки, Александра Павловна тут же убедилась в их идентичности.

То есть бумажку из пакета с вещдоками оторвали от такого же листочка, как тот, что Ленская нашла у себя в кармане.

От бланка библиотечного заказа.

Этот самый бланк Ленская заполнила, когда хотела заказать в ведомственной библиотеке переводную книгу о психологических особенностях преступников. На бланке было написано название книги, фамилия автора и номер по библиотечному каталогу.

А на том обрывке, который она нашла под батареей, оказалось лишь несколько цифр и букв. То есть название и автор оторваны, остался только библиотечный код!

Но ведь это след, настоящий след!

Покойный Сухоногов не похож на посетителя библиотеки, его трудно представить посетителем читального зала. Значит, обрывок библиотечного заказа потерял кто-то другой. И если этот кто-то — не убийца, то он может быть важным свидетелем!

Во всяком случае, его нужно найти.

Майор Ленская встрепенулась, как собака, почуявшая след. Уж что-что, а искать она умеет!

От духоты и неприятного запаха в дворницкой у нее зашумело в ушах, к горлу подступила тошнота. Ленская оперлась рукой о стол и постояла так некоторое время.

— Александра Павловна, едем? — заглянул подчиненный с рысьими глазами.

— Едем! — Ленская решительно шагнула через порог.

В машине звон в ушах продолжился, зато шея совсем не болела.

Основная масса посетителей попадает в Эрмитаж через главный вход, который прежде выходил на Дворцовую набережную, а теперь — в парадный двор, куда можно войти с Дворцовой площади.

Сотрудники музея пользуются другим входом — менее заметной дверью, расположенной поблизости от Зимней канавки.

Так попадают в Эрмитаж и некоторые посетители — те, кто пришел сюда не полюбоваться музейными коллекциями, а по какому-нибудь важному делу.

Пожилой охранник, дежуривший на лестничной площадке возле служебного входа, задал очередному посетителю обычный вопрос — куда он направляется, проверил его паспорт и машинально проводил взглядом. Впрочем, уже через минуту он почему-то не мог вспомнить лицо этого посетителя и даже его фамилию. Взглянув в журнал, куда полагалось заносить всех посетителей, охранник с удивлением заметил, что забыл его записать.

Это был непорядок, вопиющее нарушение должностной инструкции, но не бежать же за странным гостем по коридору, выставляя себя на посмешище!

А странный посетитель быстро удалялся по первому этажу, по так называемому директорскому коридору, куда выходили двери немногочисленных кабинетов руководителей крупнейшего музея — директора, нескольких его заместителей, а также начальников основных отделов.