Алексей Поворов - Я убийца

– Ты сейчас куда клонишь?

– Никуда, просто разговариваю, рассуждаю. Ты же сам хотел поговорить по-трезвому? Вот мы и разговариваем. Ты мне про какого-то там капитана загнул, который с дьяволом беседы вел. Я тебе про жизнь задвигаю.

– Погоди. А как же тогда последняя жертва? А миорелаксант? А все намеки?!

– Ну, это могли и подстроить. Кто-то, кто очень хочет того, чтобы мы подумали, что это сделал Санитар.

– А пальцы?! А язык?!

– Бутафория, для того, чтобы мы ходили вокруг да около и не заметили правды, – Пименов развалился на стуле.

– Хочешь сказать, что я его выдумал?! Выдумал все это?! – Сергей неуверенно поднялся со своего места, его глаза налились кровью, скулы задергались.

– Этого я не говорил. Сам посуди: девка-то – обыкновенная шалава. Ну, спит она с разными мужиками ради выгоды. Так у нас большая часть вселенной так поступает, чего греха таить. Так что если Санитар…

– Значит, все же он?!

– Да ты сядь. Я же просто рассуждаю, пытаюсь сопоставить разные возможности, а ты уже на дыбы становишься. Ты послушай просто.

Сергей схватил бутылку со стола, сделал несколько жадных глотков прямо из горла и сел на место.

– Ну, продолжай, Шерлок Холмс хренов! Давай-давай, слушаю!

– Допустим, что это Санитар. Мы пока не доказали, что это он, и основываемся только на том, что есть у нас.

– Ну?

– Что мы видим? Он убивает изрядных выродков, так?

– Ну?

– Вот. А наша Ледовских Светлана – всего лишь порочная женщина, и ничего больше, – Пименов пожал плечами.

– Хочешь сказать, что ее убийство кто-то подстроил?

– Такой вариант нельзя исключать.

– Но погоди, Стас. Про Санитара знает не так много людей.

– Я рассуждаю гипотетически. Понимаешь? Это все равно, как если бы представить, что тебе отрезали твое мужское достоинство, и потом поразмыслить, как бы ты стал жить без него. Ходил бы ты налево или нет? Писал бы стоя или сидя? Это и называется гипотетически. Мы просто рассуждаем. Выдвигаем предположения. Я пытаюсь взглянуть на вещи с разных сторон. Вот и все.

– Чисто гипотетически, говоришь?! – Сергей налил стопку и опрокинул ее залпом. Потом налил снова, но уже обоим, поднял и подождал, пока Пименов сделает то же самое.

– Гипотетически. Без обид только.

– Ну, без причиндалов я бы точно жить не смог! – Самойлов заржал. Стас закатился с ним вместе. – За нас, за мужиков, у кого еще есть то, чем можно помериться! – прокричал Сергей.

– За нас. Ик, ик. Выбор очевиден. Я с тобой полностью, как самец, согласен. Бабы – дуры не потому, что дуры! Бабы – дуры, потому что бабы!

– Это стопудовый аргумент, дружище! – они чокнулись и выпили. Повисла пауза. Сергей закурил сигарету, втянул в себя обильную порцию дыма и щелкнул пальцами. – Слушай. Ты только не обижайся. Мы тебя по базе пробить хотели, но у тебя файлы закрыты. У вас что, такая секретность что ли?

– Ну, не у всех, а, так сказать, у самых-самых.

– А-а-а-а-а.

– Досье мое вам выслали, так что оно будет после Пасхи. В понедельник будет лежать у вашего Шрека на столе.

– Слушай, Стас. Как думаешь, поймаем его?

– Думаю, да. Если он, конечно, существует, – Пименов оценил физиономию собеседника и добавил: – Да брось ты, если бы его не было, то и меня бы здесь не было. Сверху к вам просто так не направят, так что не напрягайся, поймаем. А как иначе? Любого возьми, хоть, например, Чикатило. Орудовал с 1978 по 1990 годы. 53 жертвы. Поймали и расстреляли. Николай Джумагалиев. Этот вообще жрал тех, кого убивал. Тоже поймали. Последнего изверга мы задержали в Битцевском парке. Ох, сколько его выслеживали! Но поймали же! Всех и не перечесть сейчас. И твоего Санитара тоже отловим. Хотя маньяк, убивающий ради справедливости, – это нонсенс. Они, Серега, пойми, рано или поздно теряют чувство опасности, чувство реальности. Так и наш. Ну, точнее, твой. Что он хотел доказать нам своей последней жертвой? Пальцы ей отрезал, выложил по линеечке, язык вырвал. Что это, как не крик его души? Чтобы мы поняли, за что она умерла.

– Хороший ты мужик, Пименов.

– Ты тоже ничего. Так что не переживай, поймаем. Тем более то, что ты узнал о ней на ее работе, дорогого стоит. Возьмем для начала этих двух хануриков в разработку. Думаю, после этого все и прояснится. Есть железное правило: не стоит гадить там, где живешь. А он, по ходу, сделал все с точностью до наоборот. Так что нужно искать среди близкого ей окружения. Что там в морге Головин Дмитрий Геннадьевич сказал? Три мужика у нее было в этот день. Первый – это ее начальник. Этого отбросим. Муж ни при чем, она с ним в этот день не была. Остаются двое. Узнаем, ху есть ху, и поймем, что да как. Три пальца – три мужика. Только непонятно с языком, – он разлил по стопкам.

– А зачем он нам подсказки оставил? Стаканы? Кольцо? Укус этот долбаный на плече? Кирпич твой синий? Он бы еще подписался и адрес, где его найти, указал.

– Так адрес он нам и оставил. Только мы его прочитать пока не можем. Играет он с нами, подонок. Скучно ему стало, вот он и хочет повеселиться, а может, просто надоело ему.

– Ты точно в горячей точке не был?

– Да точно, точно. Служить – служил, а вот воевать, слава Богу, не приходилось. Ну, кроме как тут. Тут у нас ведь тоже передовая.

– Да-а-а, ты прав, – заглатывая спиртное, ответил Сергей и снова закурил.

– Послушай.

– Чего?

– Та баба сегодня в коридоре? Ты с ней, ну, того?

– Чего «того»? Сдурел что ли?! Я не хочу, чтобы мое тело нашли где-нибудь в посадках. Я же тебе говорил: она шишка большая. Точнее, ее муж. Короче, оба. Сын у них – дебил, наркоман. Садист еще тот. Столько раз отмазывали его то за изнасилование, то за драки. Да и с дурью он попадался. Сам понимаешь: дитя небожителей. Что тут сделаешь? А недавно он пропал. Ну, ты в курсе. Ищут пожарные, ищет милиция. А сам ублюдок, небось, где-нибудь на островах зависает – не в первый раз уже! А его тем временем по всем ведомствам пробивают! Мамаша его еще и наезжает на меня, словно я ей должен. Это я так, образно выражаюсь.

– Это понятно, – усмехнулся Станислав.

– Сам пойми: все хотят жить хорошо. Я свою работу делаю. И я не хуже других! Ты на меня так не смотри!

– Да я ничего не говорю. Если хочешь рассмешить дьявола, попробуй убедить его в том, что ты безгрешен. Не так ли?

– Золотые слова, правильные! Сам что ли придумал?

– Да не, где-то слышал. Короче, не важно. Тебя куда? Домой али к мамзель?

– Меня это... Туда, – еле выговорил Сергей и отключился, откинувшись на спинку стула.

Станислав Владленович встал, поднял свое пальто с пола, огляделся по сторонам и посмотрел на часы.

– Оперившиеся крысы причисляют себя к птицам!

Он с брезгливостью посмотрел на Самойлова, подозвал официанта, расплатился и вызвал такси.

Глава XXIX