Линкольн Чайлд - Багровый берег (ЛП)

Слушая ее, Гэвин вдруг почувствовал, как по его спине пробежал холодок. Монстр. Нет. Невозможно.

— Разрывающий людей на части и… — на этом моменте женщина захлебнулась, ощутила рвотный позыв и тут же продемонстрировала свой обед всем присутствующим.

Шеф с отвращением отступил.

— Скорая помощь уже едет, Роуз. Только держитесь, — он посмотрел на Гэвина. — И что нам делать?

Гэвин уставился на него. Правдивость женщины не вызывала никаких сомнений. У Роуз Баффум было не более бурное воображение, чем у деревянного забора. Она была не из тех, кому мерещатся разные несуществующие вещи. Шеф знал это не хуже него, поэтому скептицизм быстро исчезал с его лица.

— Мы должны вооружиться и выйти на улицу, — ответил Гэвин.

— Не оставляйте меня! — воскликнула Роуз.

— Выйти? — неуверенно переспросил Мердок. — Оба?

— Мы должны выяснить, что происходит, — пришлось объяснить Гэвину. Но ведь это не могло быть правдой…

— Тогда заприте меня в камере, — взмолилась Роуз, — заприте меня там, прошу!

— Если от этого вы почувствуете себя лучше… — шеф сопроводил ее в ближайшую камеру и запер там Роуз, отдав ей ключи. Затем он повернулся к Гэвину. — Хорошо, давай посмотрим, что там происходит.

Гэвин тронул свой «Глок» в кобуре и проверил крепление.

— Проверь свой фонарик, — посоветовал шеф.

Гэвин проверил большой фонарь, висевший на его ремне. Затем он последовал за шефом в темноту и взглянул вдоль Мейн-Стрит. В тусклом свете окон домов он различил два силуэта, лежавшие на главной улице.

Тела . Итак, это было правдой. Он ощутил приступ тошноты. Вдруг за грохотом бури он услышал слабый крик с середины улицы и увидел внезапную вспышку в окне дома. Занавески занялись пламенем, послышался звук разбитого стекла, усиливающиеся вопли, а затем — громкий рык.

— Господи Иисусе! — воскликнул шеф, глядя туда же.

Из горящего дома выскочила фигура, попавшая в свет пламени: высокая, бледная, жуткая тварь с массивной челюстью… и хвостом .

Уолт Аддерли, владелец гостиницы «Капитан Халл» сидел в баре «Штурманской Рубки» и слушал Бенджамина Франклина Бойла, рассказывавшего завсегдатаям — уже в который раз — историю о том, как он обнаружил труп Морриса МакКула. Обычно молчаливый, Бойл сегодня находился в приподнятом настроении: театрально закатывал глаза, размахивал пивной кружкой и, в целом говоря, показывал неплохое шоу. В этот особенный день он выпил больше своей обычной дозы, изменив своим привычкам жуткого скряги. Как и многие моряки, Бойл был искусным рассказчиком, и, казалось, что толпа не могла насытиться его историями. Электроэнергию отключили около часа назад, что лишь добавило всем праздничного настроения. Вытащили свечи, установили их вдоль барной стойки, и празднование разгадки причудливой тайны убийств продолжилось. Пока текли разговоры и напитки, общее настроение облегчения говорило о том, что Эксмут постепенно приходит в норму. На самом деле, большинство горожан были потрясены причастностью братьев Данвуди, хотя среди речей частенько проскальзывали замечания вида «никогда мне не нравилась эта семейка». У самого Аддерли никогда не было проблем с его давним барменом Джо Данвуди, кроме, разве что, периодической пропажи еды. Он даже сочувствовал ему в некоторой степени.

Бойл только что добрался до той части истории, где он собирался перевернуть труп своей лопаткой для лова моллюсков, когда входная дверь гостиницы сильно хлопнула.

Аддерли обернулся на звук, а Бойл замолчал. Аддерли откинулся на спинку стула, затем крикнул в темный вестибюль, обращаясь к вновь прибывшему:

— Входи, друг, пережди эту скверную погодку!

Бойл вернулся к своему рассказу. Он был в восторге от всеобщего внимания и пива.

Но никто не появился со стороны холла гостиницы. Аддерли поднял руку, призывая к молчанию. Он снова оглянулся в сторону вестибюля.

— Входи, друг, не стесняйся! — и затем, повинуясь внезапно нахлынувшему великодушию, добавил, — всем выпивка за счет заведения!

Это объявление было встречено громкими одобрительными возгласами. Бойл повернулся к бармену и показал пальцем на стакан.

— Наливай! — он приостановил рассказ, а Пит — новый бармен — начал спешно наполнять кружки по второму кругу.

Вдруг из темного холла раздался громкий треск. Уолту Аддерли показалось, что что-то упало. Возможно, их новый посетитель, кем бы он ни был, уже начал где-то праздновать, а сюда явился за продолжением вечеринки.

— Эй, Энди, этому парню в холле, похоже, нужна помощь, — сказал Аддерли мужчине, сидевшему ближе всех к входу.

Энди Горман поднялся со своего места, взяв с собой одну из свечей.

— Не продолжайте рассказ, пока я не вернусь.

— Без проблем, — отозвался Бойл, пригубив свежее холодное пиво.

Прикрывая свечу, Горман вышел из бара и направился по коридору в холл, став колеблющейся точкой света в чернильной темноте.

Несколько секунд тишины — а затем из холла раздался пронзительный крик. Аддерли от неожиданности чуть не уронил свою кружку и качнулся, вглядываясь в черноту коридора. Все сразу вскочили со своих мест. Свеча Гормана, видимо, погасла, холл погрузился в непроглядную черноту. Снаружи грохотала буря, и по старому зданию угрожающе проходила вибрация.

Люди обменялись взглядами.

— Какого черта? — спросил кто-то мгновение спустя.

— Энди? Энди!

В следующий миг со стороны прихожей донесся смрад — запах смерти, гниения и фекалий — который переполнил ноздри Аддерли. Все замолчали, никто не мог пошевелиться. И из этой тишины, нарушаемой лишь грохотом шторма, Аддерли услышал звук частого дыхания какого-то зверя.

В своем номере на верхнем этаже гостиницы Пендергаст сел в своей постели. Он внимательно прислушался, но крик внизу резко оборвался, и он не услышал больше ничего, кроме шума бури. Праздничный гул в баре тоже прекратился.

Он выскользнул из постели, быстро оделся, схватил фонарик и свой «Лес Баер» и побежал по коридору. Спустившись на один этаж, Пендергаст остановился и еще раз прислушался, а затем после небольшой паузы схватился за дверную ручку номера Констанс Грин. Обнаружив, что дверь заперта, он настойчиво постучал.

— Констанс, — позвал он. — Пожалуйста, открой дверь.

Ответа не последовало.

— Констанс, — повторил он. — Я очень сожалею о том, что произошло, но сейчас не время для театральных поступков. Что-то произошло…

Пока он говорил, внизу раздался безумный хор криков, пространство наполнилось какофонией звуков и визга, смешанной со свирепыми ударами, грохотом разбивающихся стульев и опрокидываемой посуды и топотом ног людей, хаотично перемещающихся по деревянному полу.