Боб Томас - Преступный маскарад

Глаза у Тони загорелись.

— Странно, — медленно произнес он. — Значит, у тебя была сестра, которая совершила самоубийство. Ты бы так не поступила, Мэгги. Кто угодно, только не ты.

— Мы были похожи только внешне, — поспешно сказала Эдит. Разговор принимал неприятный оборот.

— Ты, Мэгги, ни за что не покончила бы с собой, — продолжал Тони, не слушая ее. — Ты так любишь жизнь.

— Эди тоже любила жизнь, — перебил его Джим. — Она умела радоваться, как никто.

— Тогда почему же она убила себя? — спросил Тони.

Джим бросил взгляд на Эдит и только потом ответил:

— Не знаю. Наверное, потому что в последнее время ей не очень-то везло.

К облегчению Эдит, Тони промолчал. Джим неловко переминался с ноги на ногу.

— Еще один вопрос, миссис де Лорка.

— Да?

— В тот вечер, когда вы были у Эди, она говорила обо мне?

— А когда это было? — спросил Тони.

— Перед тем, как Эди застрелилась, — ответил Джим. — Она не сказала, что мы собирались пожениться?

— Нет, сержант. О вас мы вообще не говорили.

Джим тяжело вздохнул.

— Понятно. Вообще-то я так и думал. Ну что ж, это все. Я, пожалуй, пойду. Извините за беспокойство. Надеюсь, я вам не помешал.

— Не будьте так уверены, — отрезал Тони. Когда сержант Хобсон скрылся в доме, он повернулся к Эдит: — Может, объяснишь теперь все по порядку?

— Ты же слышал. — Эдит начала терять терпение. — Моя сестра покончила с собой. Сколько можно повторять?

— А этот недоумок все еще любит ее? Или он влюблен в тебя?

— Не говори глупости! — вспылила Эдит.

— Я пытаюсь разобраться. В последнее время ты ведешь себя очень странно, Мэгги. Мне это не нравится. Совсем не нравится. После всего, что мы пережили вместе, я вправе ждать от тебя большего внимания. Ладно, забудем об этом и займемся делом. — Он привлек ее к себе, и на этот раз Эдит предпочла не сопротивляться.

В этот день Эдит удалось уклониться от близости с Тони под предлогом головной боли, но она понимала, что не сумеет долго держать его на расстоянии. Он звонил каждый день, и, если она будет от него прятаться, это только вызовет ненужные подозрения. Кроме того, Тони ей нравился. Он хорошо изучил свою профессию и знал, как привлечь женщину: был прекрасным собеседником, умел расположить к себе и окружить вниманием и заботой, ловко пользуясь своей мужской привлекательностью. У него, несомненно, было много любовниц, но Эдит чувствовала, что с Маргарет его связывали особые отношения.

Эдит начала встречаться с ним, но их свидания были нечасты. Она предупредила его, что, поскольку после смерти Фрэнка прошло всего несколько месяцев, они не могут позволить себе встречаться открыто: это вызовет ненужные толки. Тони нехотя признал ее правоту. Они ездили на вечеринки к друзьям, обедали в дорогих ресторанах, посещали премьеры в лос-анджелесских театрах.

Тони тяготила неопределенность их отношений. Он проявлял все большую настойчивость и нетерпение. Однажды вечером, прощаясь с Эдит в своем «корвете», он поцеловал ее особенно страстно.

— Спокойной ночи, Тони, — твердо сказала Эдит, открывая дверцу.

Он выскочил из машины, догнал Эдит и схватил ее, прежде чем она успела скрыться в доме. Последовал долгий поцелуй.

— Тони! Слуги могут увидеть… — запротестовала Эдит.

— К черту слуг! — вскипел он. — Хватит играть со мной в кошки-мышки, Мэгги. Я сыт по горло твоими отговорками. Сейчас я сорву с тебя эти вдовьи тряпки и проверю, женщина ты или бесчувственное бревно.

Он крепко обнял ее, и она обмякла в его руках. Осторожный голос рассудка умолк. Долго сдерживаемая чувственность — ее ли, Маргарет ли? — победила.

Тони сидел на краю постели и задумчиво пускал кольца дыма в потолок.

— Черт меня возьми… — бормотал он. — Черт меня возьми…

— Что такое, дорогой? — лениво потянувшись, спросила Эдит.

— Каким же я был идиотом, — сказал он. — Боже мой, Тони, как ты мог быть таким кретином?

— О чем ты?

Не отвечая ей, он продолжал:

— Первое, что должно было меня насторожить, — это собака. Дьюк терпеть не мог Маргарет.

Страх кинжалом вонзился в сердце Эдит.

— Потом курение… Мэгги не выносила даже запаха табачного дыма. Ее сразу начинало тошнить. — Он заговорил громче и увереннее. — Холодность, бесконечные отговорки и увертки, тоска по умершему мужу… Все это так непохоже на Маргарет. И все же я дал себя обмануть. Я бы и до сих пор оставался в неведении, если бы… не постель. — Он повернулся к Эдит и усмехнулся, увидев ее испуганное лицо. — Надо отдать тебе должное: у тебя темперамент Мэгги. Я бы нипочем не догадался, но ты сделала одну ошибку. Никогда, ни за что на свете Мэгги не крикнула бы в порыве страсти: «Я люблю тебя, Фрэнк».

Эдит смотрела на него расширенными от ужаса глазами. Она ничего не чувствовала и только пыталась осознать размеры обрушившейся на нее катастрофы. Значит, она разоблачена. Тони обо всем догадался. Кто следующий? Какие еще ошибки ей суждено совершить, и какая из них окажется роковой?

Или она уже сделала ошибку, поддавшись животному обаянию Тони? Знала ведь, что поступает глупо, безрассудно, и все же не удержалась от искушения. Тони так умело воспользовался своим мускулистым телом, что она не устояла, забыв об осторожности, и на несколько блаженных минут освободилась от постоянного страха, забыла обо всем, предавшись страсти, которую испытала только раз в жизни, много лет назад. Она воображала себя Маргарет, которая самозабвенно отдается своему любовнику, но в действительности оставалась самой собой. Маргарет не любила Фрэнка. Только для Эдит Фрэнк был единственным мужчиной, которого она могла любить. И не важно, кто держал ее в объятиях.

Тони вскочил с постели и заходил по комнате, продолжая разговор с самим собой.

— Теперь моя глупая голова начинает соображать, — рассуждал он. — Сестра Мэгги не совершала самоубийства в день похорон Фрэнка. Она — ее звали Эдит? — убила Маргарет и выдала ее за себя. Потом переехала в особняк де Лорка и зажила как Крез. Ловко придумано, просто изумительно!

Эдит лихорадочно искала выход. До сих пор она справлялась со всеми испытаниями, выпадавшими на ее долю. Что можно сделать на этот раз? В дальнем уголке сознания на минуту возникла леденящая душу мысль — а что если убить Тони? — но Эдит тут же отогнала ее. Она считала себя неспособной на убийство. Она уже давно не верила, что убила Маргарет.

Так ничего и не придумав, она спросила:

— И что ты собираешься делать?

— Делать? А зачем? Самое изумительное во всем этом как раз то, что мне не надо ничего делать! Ни-че-го! Я собираюсь наслаждаться жизнью вместе с тобой, дорогая.

— Я не выйду за тебя замуж, Тони, — ровным голосом сказала Эдит.