Яков Волчек - Карай. Сын Карая. Повести

- И часто у вас это бывает?

- Первый раз.

- Он здоровый мужчина, - одобрительно проговорил Микаэл, - никогда не хворает… Верно, Грикор? Привезут в магазин товары, так он пятипудовые мешки словно камешки бросает. На него болезней не было. Только вчера заболел в первый раз. Простудился ты, что ли, Грикор?

- Может, и простыл. Кто знает!

- Кашель или чихоту не имеешь?

Продавец беспокойно вздохнул:

- Ничего нет - ни жару, ни кашля, только вот повернуться невозможно.

- Ты смотри, какая болезнь!

Андрей заглянул в другую комнату. На тумбочке стоял новенький радиоприемник, на окнах висели тюлевые занавески. Комната была светлая, чистая, недавно побеленная.

- Хороший у него дом! - похвалил Микаэл таким тоном, словно он ставил это в вину Грикору Самвеляну.

- Дом ничего… Товарищи, - вдруг с натугой произнес Грикор и покраснел, - ведь я должен вам одну вещь заявить…

- Ну! - подогнал его Андрей.

- Вчерашний день мы с утра хорошо торговали, большая выручка была. Но я, когда заболел и ушел, все оставил в магазине. Все деньги. Я думал, что скоро вернусь…

- Ну! - еще строже, чем прежде, проговорил Андрей.

«Сейчас врать начнет», - с отвращением подумал он, но тут же остановил себя. Тысячу раз капитан Миансаров говорил: «Не проявляйте подозрительности раньше времени - это вред делу…»

Председатель сельсовета сопел и молчал.

- Как мы узнали утром, что убит сторож, - сказал Грикор, и его жилистая рука забегала по шелковому верху одеяла, - так моя жена сразу пошла в магазин. Но уже тех денег не оказалось… - Он скорбно взглянул на людей, обступивших его постель.

Милиционер из районного отделения вздохнул. Председатель сельсовета с шумом оттолкнул стул.

- Разве вы имели право… - начал он гневно.

Грикор попытался перебить его:

- Товарищ Зарзанд…

- Подождите! Сейчас я говорю. Какое вы себе взяли право оставлять денежные суммы в магазине? Вам известно, что деньги полагается сдавать?

- Так ведь болезнь…

- Сколько там денег было?

- Много… - Грикор всхлипнул. - Почти что двадцать тысяч…

Андрей поднялся со стула. Тотчас вскочил и Карай, который лежал на брюхе у дверей, вытянув передние лапы и подобрав под себя задние.

- Так, - сказал Андрей, - с вами еще разговоры впереди. Большие разговоры! А мы сейчас пойдем в магазин и точно установим, что еще похищено, кроме денег.

Первый человек, кого они встретили, выйдя на улицу, был колхозный бухгалтер. Его включили в комиссию по инвентаризации, и он торопился доложить о результатах проверки. Он был озадачен.

- Странные грабители - ничего не взяли! Почти все товары налицо, кроме мужского костюма - пятидесятый размер - и двух бутылок водки. Из-за чего убит дед Вахтанг, а? - спрашивал он, пристально глядя из-под очков.

- Всё точно подсчитали?

- Можете не сомневаться!

Теперь уже заходить в магазин было незачем.

- Товарищи, - сказал Андрей, - вы меня извините, я от вас отстану…

Микаэл взял его под локоть. «Старик, старик, а какая у него крепкая рука…»

- Да брось! Не огорчайся, - сказал Микаэл. - Не все же работать! Пойдем ко мне, полчаса посидим под деревом в моем садике.

- Не могу, спасибо.

- Что за дела отвлекают?

Андрей освободил свой локоть:

- Никаких особенных дел. Хочу походить, подумать…

- Ну, так и мы с тобой пойдем, в случае чего - поможем.

- Какая уж тут помощь… - Андрей коснулся козырька милицейской фуражки. - Я скоро вернусь.

Он быстро пошел по улице. Карай деловито шел у его левой ноги.

Мальчишки, которые неотступно следовали за полюбившейся им собакой, правда сохраняя на всякий случай приличную дистанцию, и теперь остались верны себе. Они отвернулись от серой овчарки и милиционера из районного отделения, от Микаэла, от самого товарища Зарзанда и дружно повернули за Андреем. Впереди бежал Карлос. Андрей позвал его. Мальчик отделился от сверстников и стал приближаться - сначала быстро, потом все медленнее. Он боялся собаки.

- Просьба будет к тебе… - начал Андрей.

- Скажите, дядя!

- Проводи меня, пожалуйста, в правление колхоза.

Карлос опасливо покосился на собаку:

- Рядом с вами идти или с мальчиками?

- Конечно, мне было бы приятней, чтоб ты шел со мной.

Карлос кивнул головой. Он воспринял эти слова как должное. Только спросил:

- А не укусит?

- Нет, он не кусается.

Сперва мальчик шел возле Андрея, потом осмелел и перебрался поближе к Караю.

- Можно, я его поведу?

Андрей чмокнул языком - он уже перенял от других эту привычку.

- Очень я хотел бы выполнить твою просьбу, но ты пойми меня: не полагается! Хорошая служебная собака должна признавать только своего хозяина.

Они приближались к центру села. На улице людей встречалось мало - колхозники были в поле, на уборке. Стоял дремотный полдень. Журчали арыки, по которым вода текла в сады. На площади возле клуба совсем маленькие мальчики гоняли футбольный мяч; ребята постарше бегали друг за другом на ходулях.

- Что это у вас, ходулями увлекаются?

- Еще как! Только ходят плохо! - Карлос презрительно сплюнул. - Было бы время, я показал бы этой мелюзге, как надо ходить! Лучше меня здесь никто не ходит.

Из-за угла вывернулась бабка, недовольно покосилась на собаку и принялась отчитывать Карлоса.

- Что это она? - спросил Андрей.

Карлос покраснел:

- Ругает меня…

- Это я понял. А почему?

- Кто-то ночью ходил на ходулях, а она придирается - думает, что я. «Днем, говорит, вам времени мало». Это такая бабушка - ей всегда кто-нибудь пять копеек должен!

Вход в колхозную контору был устроен с веранды. Карлос поднялся по ступенькам, Андрей остался ждать - неудобно входить в помещение с собакой. Около веранды стояла на привязи оседланная лошадь. Карай редко видел лошадей, ему казалось, что к этому большому зверю безопаснее всего подходить сзади, - и он натянул поводок, ворча и принюхиваясь к лошадиным запахам.

- Эх, не очень ты у меня образованный! - сказал Андрей, осаживая собаку. - Знай на будущее: к лошади надо подходить сбоку, к овце - спереди, а уж к корове - сзади.

Лошадь топнула ногой - Карай отпрыгнул назад на полметра.

На веранде показался Карлос.

- Председатель в поле, другие тоже все разъехались. Один Галуст здесь - прискакал вон на этой лошади.

- Кто такой Галуст?

- Партийный секретарь.

- Очень хорошо. Вот его мне больше всех и нужно.

- Его на молочную ферму вызвали, - сказал Карлос. - Хотите, провожу?

Ферма помещалась на краю села. Оттуда доносился быстрый перезвон молотков и лязг железа, тонкий, пронзительный скрежет пилы. В этом конце села были сосредоточены мастерские и животноводческие постройки. Над всем главенствовала силосная башня - пузатая, красная, выстроенная с такой фундаментальной прочностью, что стоять ей века и века. Неподалеку от нее тянулись опрятные, свежебеленные хлевы, хоть невысокие, но очень длинные - не хлев, целая улица! Повеяло душистыми запахами скошенных трав. Карай насторожил уши, непрестанно шевелил мокрым черным носом.