Яков Волчек - Карай. Сын Карая. Повести

- Но ведь в первый раз он шел здесь и не рычал!

- Так это он на себя злится, что оказался таким раззявой.

- Да нет же! - закричал Андрей и сияющими, совершенно счастливыми глазами посмотрел на меня. - Ты обрати внимание: он нюхает дерево. А раньше не нюхал - это что-нибудь да значит! И я тебе скажу, что это значит: Геворк прошел здесь второй раз с целью затруднить наш поиск. И он прошел не один. Если Карай рычит, то, следовательно, к Геворку здесь присоединился кто-то особенно неприятный для нашего Карая…

Такой ход рассуждений показался мне логичным. Мы с новой решимостью пошли за Караем и почти в точности повторили предыдущий маршрут. Но на этот раз наш пес забежал в парадное. Он обнюхал площадку за наружной дверью и злобно залаял.

- Чувствуешь? - сказал я. - Он исправляет свою ошибку. Он унюхал, что Геворк в первый раз заходил сюда, и сам тоже зашел.

Но Андрей озабоченно смотрел на собаку, обхватив широкой ладонью свой крутой подбородок.

- Твердо скажи, - потребовал он, - Геворк поднимался по лестнице?

- Нет, не поднимался.

- А Карай поднимается. И лает. Это означает, что Геворк был здесь и во второй раз и что второй след сильнее. Но вот что-то раздражает Карая, а что - я пока не пойму…

Мы вышли из парадного и двинулись дальше. Возле папиросного ларька Карай заскулил, бросился было вперед, потом вернулся и потащил нас вбок по темной, неприглядной уличке. Тут уж новый след окончательно разошелся со старым.

- Ну, не зевать! - скомандовал Андрей. - Когда мы были возле папиросного ларька в первый раз, Карай не сворачивал в эту уличку. И, значит, это свежий след, и проложен он Геворком совсем недавно. Мне вот что представляется: в тот момент, как мы вышли из твоего дома, Геворк был где-то позади нас. Может, он нас даже и видел. Затем он пошел за нами и не больше как минут десять назад свернул в эту уличку. Знаешь, как в сказке: охотник ходит за тигром, а тигр - за охотником…

Мы прошли еще несколько шагов. Внезапно Карай стал описывать круги, принюхиваясь теперь уже не к земле, а прямо-таки к воздуху - он все поднимал нос к небу. По объяснениям Андрея я понял, что это начало работать верхнее чутье.

- Геворк где-то здесь, близко! - возбужденно закричал Андрей.

Но, повертевшись на месте в течение нескольких секунд, Карай заскулил, подбежал к нам и ткнулся мокрым носом в ногу своего хозяина.

- Потерял след, - мрачно объявил Андрей.

Мы стояли неподалеку от киоска и с грустью смотрели на Карая. Становилось все темнее. Подул ветерок, который в Ереване обычно возникает с наступлением темноты. Сегодня ветерок немного запоздал и был пока еще легким и ласковым. Скоро он начнет дуть с ураганной силой, поднимая со всех тротуаров, пустырей и строительных площадок тучи пыли. Кажется, день был кончен…

- Можно идти домой? - спросил я.

- Перекурим это дело, - предложил Андрей и вытащил из кармана портсигар, до отказа набитый папиросами.

Мы закурили.

- Может быть, ты устал, - сказал Андрей, - так иди домой. А я намерен продолжать поиск.

Я чувствовал, что ноги меня не держат. Говорить о моей усталости, начиная этот разговор со слов «может быть», было нелепо. Никаких «может быть»! Я на ногах не стою. Ужасно, просто невозможно устал…

- Я устал? - переспросил я презрительно. - За кого ты меня принимаешь? Я готов ходить по следам хоть всю ночь. Только вот вопрос: где эти следы?

Андрей быстро взглянул на меня, уловив, по-видимому, некоторое противоречие между моими словами и той интонацией, с которой они были произнесены.

- У нас, видишь ли, - начал он не очень уверенно, - есть две возможности: можно, раз уж след прервался, пустить Карая на свободный обыск местности. След может прерваться, если люди, например, сели в автомашину. Но где-нибудь они сойдут с нее! Где-нибудь след начнется снова! Верно, друг?

- Это и есть наша первая возможность? - грустно спросил я.

Андрей энергично задвигал скулами.

- Ох, Геворк! - сказал он. - Ну не может без хитростей! Ведь что-то каверзное придумал - и теперь рад.

- Что ж, - уныло предложил я, - пойдем обыскивать местность.

- Подожди… - Андрей перекатил папиросу из одного угла рта в другой. - Проводнику служебной собаки предписано в момент поиска поддерживать контакт с местным населением. Это наша вторая возможность… - И Андрей решительно направился к папиросному киоску.

- Две пачки «Авроры»! - потребовал он.

Продавец, старый человек с горбатым, очень внушительным носом, сидел возле киоска на раскладном стуле и неторопливо перебирал янтарные четки. Островерхая барашковая папаха была шире, чем его плечи. С такими папахами горцы не любят расставаться ни зимой, ни летом, ни в поле, ни дома. Продавец с интересом смотрел на Карая и на этот раз не испугался.

- Опять пришли? - дружелюбно спросил он.

- Да, мы пришли, - с достоинством ответил Андрей, начиная тот неторопливый разговор, который считается у кавказцев-стариков признаком хорошего тона.

Можно было подумать, что нам и вправду некуда торопиться.

- Ты, как видно, овец держишь? - спросил старик.

- Нет, я не держу овец, - терпеливо ответил Андрей.

- Но вот я вижу у тебя волкодава. Для чего тебе волкодав?

Старик, хотя и носил барашковую папаху, был, конечно, городским жителем. Настоящие горцы очень хорошо разбираются в собаках и ценят их. За хорошую собаку не пожалеют десятка баранов. Этот старик ничего в собаках не понимал, хотя вел разговор о них с большой важностью. Он сразу принялся называть нашего Карая неопределенным словом «это».

- Чем «это» надо кормить? - спросил он.

- Мы кормим его по рациону.

- Очень хорошо кормить собаку по рациону, - мудро согласился старик. - А как «это» зовут?

Андрей ответил то, что всегда отвечал в таких случаях: Джульбарс. Капитан Миансаров считал, что настоящая кличка служебной собаки должна, по возможности, храниться в секрете.

- Это очень хорошее имя, красивое имя, - сказал старик.

Видно было, что перечень вопросов, которые он собирается нам задать, еще далеко не исчерпан.

Но ему помешали. Подошел молодой человек, чтобы купить пачку папирос.

- Удивляюсь я на таких покупателей, - говорил старик, получив деньги. - Приходит, берет, что нужно, и уходит. Нет того чтобы поговорить! А я много чего полезного помню - басни всякие, сказки, истории, случаи. От меня много чего можно узнать.

Я испугался.

- Скажите, пожалуйста, - торопливо начал я, - вы не видели тут одного человека…

Старик с неудовольствием посмотрел на меня и отмахнулся высохшей коричневой рукой.

- Я видел тут много людей! - отрезал он и снова обратился к Андрею: - Я мог бы не работать. У меня два сына - один инженер, другой учитель, они меня хорошо держат. Но мне скучно. И я рад, когда покупать папиросы приходят такие люди, как ты.