Мэри Стюарт - И девять ждут тебя карет

Огромный дом, комната за комнатой, готовился к величайшему событию года, и волнение становилось все ощутимее с приближением праздника. Наносились последние штрихи: из теплиц доставили цветы – камелии, лилии и какие-то пышные соцветия, которые я видела впервые, вместе с полными вазами колокольчиков, нарциссов и тюльпанов. Они выглядели прохладными и девственно-свежими рядом с экзотическими цветами, источавшими тяжелый пряный аромат. На одной из галерей был даже устроен миниатюрный грот, где плакучие ивы свешивались над неглубоким бассейном со сверкающими в воде золотыми рыбками, окруженным рядами цикламенов, которые, словно бабочки, присели у его краев. Снаружи прожекторы бросали разноцветные лучи на переливающиеся струи фонтана, взметнувшиеся на тридцать футов в вышину и устремляющиеся к круглому желтому лунному диску. В канун Пасхи установилась хорошая погода, и Пасха началась при ярких лучах солнца, при мягком ветерке, от которого качались в лесах дикие ромашки. Все предвещало веселый праздник.

Замок Вальми праздновал наступление весны.

В воскресенье вечером, когда Филипп лег, я делала последние стежки в своем наряде. Берта осталась, чтобы помочь, и сейчас с видимым удовольствием прохаживалась передо мной, надев мое платье, а я сидела на полу среди разбросанных булавок и критически осматривала свою работу.

– Да… – сказала я. – Повернитесь еще разок, хорошо? Спасибо. Как вы думаете, Берта, сойдет?

Берта весело повернулась, раздув юбки, и сделала грациозный книксен. Я с интересом наблюдала, как она изменилась, сняв форму горничной, – куда только девалась ее прямая, чопорная осанка! В этом мерцающем платье она выглядела тем, кем была, – красивой деревенской девушкой, тоненькой и цветущей, с алеющими от волнения щеками.

– О, как красиво, мисс! Правда, очень красиво! – Она еще раз повернулась, так что широкая юбка раздулась пузырем, потом улеглась красивыми складками. Немного приподняв одну из складок, Берта сказала с легкой завистью: – Вы будете в нем такая красивая!

– Очень боюсь, что это платье будет казаться домашней стряпней рядом с коллекцией туалетов, которые соберутся в зале.

– Не думаю, – упрямо сказала Берта. – Я видела почти все эти туалеты: мы с Мариэттой помогали распаковывать чемоданы. По-моему, самое красивое бальное платье у маркизы из желтой комнаты, хотя она сама отнюдь не картинка – уродина, каких мало.

– Шшш, Берта, – со смехом остановила я ее. – Не говорите мне таких вещей!

Она стала кружиться по комнате, напевая себе под нос:

– Конечно, мадам всегда красива. Она прекрасно выглядит в своем парадном туалете – прямо королева. И мадам Верлен одевается со вкусом. У нее черное платье.

– А мсье Флоримон уже здесь?

– О, мсье Флоримон всегда приезжает на этот бал. Он говорит, что не пропустил бы его ни за какие деньги. Неудивительно, ведь половина гостей одевается у него.

Я стала собирать валяющиеся на полу булавки и как бы случайно спросила:

– А мсье Рауль? Он обычно приезжает на это время?

Наступила небольшая пауза. Краем глаза я увидела, что Берта остановилась и повернулась ко мне. Я подняла глаза, наши взгляды скрестились, потом она быстро отвернулась, подобрав юбку.

– Он не приезжал на Пасху вот уже несколько лет. Но его ожидают – на этот раз.

Ничего не ответив, я продолжала собирать булавки.

Берта подошла ко мне, ее голос снова потеплел и стал естественным:

– Почему бы вам не примерить платье сейчас, мисс? Не беспокойтесь, я подберу булавки потом.

– Готово, – сказала я. – Кажется, это все.

– Это только кажется, – с таинственным видом сказала она. – Еще много недель мы будем находить их в самых неожиданных местах. Давайте, мисс, наденьте ваше платье. Мне хочется увидеть вас в нем, в серебряных туфельках и все такое…

Я засмеялась и встала с пола:

– Хорошо.

– Безобразие, что в вашей комнате нет приличного зеркала. Это в дверце шкафа не считается, особенно для длинного платья.

– Ничего. Я сказала мадам, что шью себе бальное платье, и она разрешила мне пользоваться зеркалом в ее комнате. Сейчас просто пойду к ней, чтобы окончательно все проверить, а завтра мне придется одеваться здесь.

Берта пошла за мной в спальню и застенчиво сказала:

– Можно я помогу вам завтра одеться?

– Это было бы очень любезно, Берта. Но вы будете так заняты! И я прекрасно справлюсь сама, честное слово. Вы ведь знаете, я не привыкла, чтобы меня обслуживали.

– Мне бы очень хотелось, правда.

– Большое спасибо. Мне будет очень приятно, если вы мне поможете.

Снова надев форму, Берта с явным удовольствием помогла мне облачиться в парадный туалет. Когда все было готово, я встала перед узким зеркалом в дверце гардероба, глядя на свое отражение.

– О, мисс, как красиво!

– Мы много поработали над ним, Берта. Я страшно благодарна вам за помощь. Я не смогла бы закончить его без вас.

Я вертелась перед зеркалом, оценивая общий вид платья, и думала о том, насколько дилетантским оно будет выглядеть по сравнению с другими нарядами в бальном зале. Потом я увидела в зеркале глаза Берты. Они блестели от восхищения. Совершенно очевидно, что ее вовсе не прельщали изысканные оттенки нарядов от Бальмена и Флоримона.

– О, мисс, как красиво! Ничего не может быть лучше! Вы в нем красивая, как картинка. Подождите, я принесу вам туфли.

Она бросилась к шкафу, но я ее остановила.

– Берта…

Она обернулась.

– Берта, хотите надеть это платье на ваш праздник во вторник? Может быть, у вас есть такое же красивое, как это, но мне бы хотелось…

– О, мисс! – Ее глаза стали совсем круглыми, и она молитвенно сложила руки. – Я? Разве можно… можно?

– Почему бы и нет? Платье вам идет, оно, в сущности, сшито на вас. Если оно вам действительно нравится, мне будет очень приятно, что вы его возьмете. Не думаю, что кто-нибудь его узнает.

– Нет, никто не узнает, – быстро ответила она. – Завтра в замке будут наемные официанты, а Бернар… а слуги не будут присутствовать на балу. Если… если вы только говорите серьезно.

Она снова принялась благодарить меня, но я прервала ее:

– Значит, договорились. Хорошо. А сейчас мне лучше побежать в комнату мадам и посмотреть в зеркало, пока она не поднялась к себе.

Берта еще раз нагнулась за туфлями.

– А туфли! Наденьте серебряные туфли!

– Нет-нет, не стоит, не беспокойтесь, – быстро сказала я, направляясь к двери. – Мне надо бежать. Еще раз спасибо, Берта. Спокойной ночи.

Спальня мадам де Вальми сообщалась с маленькой гостиной, где мадам обычно проводила утро. Я прошла через эту комнату, оставив дверь открытой нараспашку.

Комната утопала в мягком свете. Повсюду кружева, элегантная мебель в стиле Людовика XVI, на туалете поистине сказочное сияние серебра и хрусталя. Рядом с дверью в ванную находилось огромное венецианское зеркало, поддерживаемое на обтянутой шелковыми шпалерами панели усилиями целого сонма серебряных ангелочков.