Марина Серова - Преступный ход конем

Я направилась к скучающему джентльмену, справедливо рассудив, что седенький старичок тренером никак быть не может. И не ошиблась. При моем приближении джентльмен подскочил и церемонно поклонился.

– Татьяна, я полагаю?

– А вы тренер Пульсара? Простите, не знаю вашего имени. – Я присела на предложенный стул.

– Зовите меня, как все, Уланом, – улыбнулся он. – Завтракать будете? Здесь сносный кофе и совершенно бесподобные слойки с вишней.

– От кофе не откажусь, – согласилась я.

– Сию минуту.

Улан двинулся к стойке, а я смотрела ему вслед и удивлялась. Этот человек нисколько не был похож на спортсмена, скорее на стареющего денди. Зауженный пиджачок, молодежная стрижка, элегантный шарф вокруг шеи – и это в августовскую жару. Да, чего только в жизни не бывает. Ладно, не мое дело, как выглядит этот Улан. Главное, чтобы на вопросы отвечал внятно и без вранья. Хотя надеяться, скорее всего, не стоит, уж больно скользким типом выглядит этот Улан.

– А вот и наш кофе. – Тренер расставлял на столе чашки.

Усевшись напротив меня, он сделал первый глоток и удовлетворенно причмокнул.

– Чудесный кофе. Пробуйте, уверен, что вам понравится.

Я поднесла чашку к губам. Резкий запах пережженных зерен ударил в нос. Из вежливости пришлось все-таки сделать глоток. Так и есть, кофе отвратительный. Сделав над собой усилие, я проглотила то, что успела отхлебнуть, и отставила чашку.

– Что, слишком крепкий для вас? – заулыбался Улан. – Или вы согласились исключительно из вежливости?

– Вы меня раскусили. – Я облегченно вздохнула. – На самом деле я предпочитаю натуральные соки.

– Может, я попрошу приготовить для вас? – предложил Улан.

– Нет-нет, не нужно беспокоиться. – Кто его знает, вдруг здешний сок окажется еще хуже кофе. – Давайте лучше приступим к делу. Уверена, что вы человек занятой, поэтому не будем понапрасну тратить время.

– Как знаете. Так о чем вы хотели поговорить? Краснов так толком ничего и не сказал. Не представляю, честно говоря, чем я могу вам помочь.

– Вообще-то я хотела поговорить с самим Красновым, но он отказался от встречи, хотя еще вчера был согласен, даже время сам назначил.

– О, в этом он весь. Занятой человек, что поделаешь. Вот вчера: все отдыхают после утомительных соревнований. Нервы, суета, беспокойство – после такого стресса самое милое дело попариться в баньке, бальзамчиком целебным подкрепиться. А Краснову не до отдыха. В два часа уже умчался на встречу с инвесторами. Между прочим, почти за двести верст мотался, аж в Ярославль. Вернулся только к девяти вечера. Вы же знаете, что конный спорт не главный в его бизнесе.

– Ах, вот оно что. Видно, поэтому он не смог встретиться со мной вчера. Вы тоже были на этой встрече с инвесторами?

– Нет, что вы. Краснов встречался с поставщиками табака для своей табачной фабрики. Это не моя епархия, как вы понимаете. Я, как и положено, провел вчерашний вечер в кругу близких. Хоть Пульсар и не вошел в пятерку лучших, праздновать нам было что. – Улан не без гордости откинулся на спинку стула.

– С семьей, значит, отмечали?

– А вы почему интересуетесь, Татьяна? Это допрос? – прищурился Улан. – Если так, напрасно тратите время. Как я провожу свободное время, никого не касается. И давайте поставим на этом точку, если вы действительно хотите узнать то, что вас интересует.

Сказано это было настолько категорически, что продолжать беседу не было смысла. Уж если он скрывает, с кем провел вечер, то точно не скажет, зачем Краснов подсунул сторожу Вадику бутылки со спиртным. Но и уйти, не узнав этого, я не могла. Придется, видимо, спрашивать напрямик, другой возможности я не вижу.

– Нет, Улан, это вовсе не допрос, и я не следователь и не прокурор. Кугушев нанял меня для расследования обстоятельств смерти Романа Лихарева. Ответив на мои вопросы, вы поможете мне справиться с этим делом.

– Надо же, я и не знал, что идет какое-то расследование. Разве Роман умер не в результате несчастного случая? – Улан удивился, кажется, искренне. – Надо будет Краснову сказать.

– Это как пожелаете. Но сейчас меня интересует вот что. Сторож, который служит в конюшне, – запойный пьяница. Не сомневаюсь, что вам об этом известно.

– Тоже мне секрет, – фыркнул Улан. – Это все, что вам удалось раскопать в ходе вашего «расследования»?

Улан откровенно наслаждался ситуацией. Сидит перед ним сопливая пигалица, изображает солидного сыщика. Посмотрим, как это у нее получится. Я мысленно досчитала до пяти, чтобы немного успокоиться, и продолжила:

– Еще я выяснила, откуда у Вадика появилось спиртное накануне последнего дня чемпионата. Думаю, вам это тоже известно.

– Намекаете на скромный презент, который Краснов преподнес Вадику? – Улан ничуть не смутился. – Да, там в пакете было спиртное. Только с каких это пор подарки у нас считаются преступлением?

– С тех самых пор, как из-за этих подарков гибнут люди.

– Теперь уже вы передергиваете, Татьяна. Или у вас есть доказательства, что, не напейся Вадик, Роман был бы сейчас жив? Может, вы хотите обвинить Краснова в чем-то более существенном, чем скромный презент сотруднику? – повысил голос Улан. – Давайте, выкладывайте, будет, с чем обратиться в правоохранительные органы. Статья, конечно, не убойная, но за клевету в наши дни тоже неслабо наказывают.

– Ни в чем подобном я Краснова не обвиняла, – возразила я. – Просто хотела узнать, почему он привез спиртное именно в тот день. Судя по всему, вы это знаете.

– Подозреваю, что ни в какой другой день у него просто не было времени. Повторюсь, господин Краснов – весьма занятой человек. Занятой, но внимательный. Вадик прекрасно справляется со своей работой, а Краснов старается поощрять людей, добросовестно выполняющих свои обязанности, за которые, кстати, платят более чем скромно.

– Что ж, мне все ясно. Пожалуй, на этой жизнеутверждающей ноте и закончим.

– Как, и вы не станете допытываться, не я ли убил Лихарева? – съязвил Улан.

– Представьте себе. Больше ни одного вопроса ни о Лихареве, ни об Ильшате. Увидимся на похоронах. Или вы и ваш жутко занятой хозяин проигнорируете и это событие?

При имени Ильшата лицо Улана изменилось, появился, кажется, даже намек на сочувствие.

– То, что случилось с Ильшатом, весьма прискорбно, – вздохнул он. – Поверьте, мне будет его не хватать. На похороны мы, конечно, придем. Я слышал, их будут хоронить в один день? Жестокая ирония судьбы: спортсмен и его наставник погибли практически одновременно. Есть о чем задуматься.

– Увидимся на похоронах, – повторила я и, не прощаясь, вышла из кафе.

Встреча с Уланом оставила неприятный осадок. Хотелось поскорее принять душ и забыть этого самовлюбленного красавца. Увы, долг пока не позволяет мне этого сделать.