Питер Ловси - Пасьянс Даймонда

Во второй из трех больниц ответили, что доктор Масуда приходит к ним регулярно.

Даймонду сообщили, что больница находится к югу от города в районе Ямате-Мачи, где проживают иностранцы, известном больше под названием Утес. С милю водитель такси ехал вдоль северного берега реки Накамура. Он несся с огромной скоростью, постоянно сигналя, а Ямагата – не надо было знать японского, чтобы понять, – понукал его обгонять и обгонять. Шофер не перечил. Он был фанатом сумо и этот заказ считал поездкой всей своей жизни. Если он выживет и расскажет о своем приключении, то ему позавидуют все таксисты Иокогамы.

На переднем сиденье Даймонд стиснул зубы, готовясь к неминуемому столкновению. Подобные поездки, мрачно думал он, не для таких, как он, которые самым быстрым видом транспорта считают автобус на Кенсингтон-Хай-стрит. Но все-таки надеялся, что доберется до Юко Масуда раньше Липмана и двух его подельников.

Машина, взвизгнув покрышками, повернула направо и из-за груза на заднем сиденье чиркнула по асфальту брызговиками. Они переехали через мост, виляя из ряда в ряд, миновали забитый автомобилями участок улицы в районе железнодорожного вокзала и оказались на скоростном шоссе. Боже помоги, мысленно твердил Даймонд. А такси уже неслось дальше – нырнуло в тоннель, а когда вынырнуло, слева замаячили четыре высоких корпуса больницы со своими дорожными развязками на территории.

Ямагата открыл дверцу еще до того, как они затормозили перед входом в приемный покой. Сделав Даймонду знак, чтобы тот оставался в машине, он с поразительной для такого грузного человека скоростью устремился внутрь. Интересно было бы посмотреть, что произошло в здании. Когда борец спрашивал дорогу в коматозное отделение, можно было подумать, что он с кем-то ругается.

В следующее мгновение он снова был на улице – бежал, кричал, куда надо ехать. Когда забрался на сиденье, автомобиль просел под его весом, и они рванули вперед. Здесь, где на каждом повороте стояли ограничительные знаки, скорость казалась еще более безрассудной, чем в городе. Но водитель не собирался тормозить ни перед каретами «Скорой помощи», ни перед тележками с продуктами, ни перед больными с ходунками – вилял и на полном ходу объезжал.

Они миновали амбулаторное отделение, чуть не сбили каталку с лежащим без сознания больным, которого перевозили из корпуса в корпус, протиснулись между двумя машинами и оказались перед нужным им зданием, если только указания борца что-нибудь значили. Одноэтажное, деревянное, с плоской крышей, оно напоминало пристройку. Такси со скрипом затормозило, пассажиры выскочили из салона и устремились к двери. За порогом был короткий коридор с дверями по одну сторону. Им навстречу вышла женщина.

Неожиданно Даймонду пришла в голову неприятная мысль – он понятия не имеет, как выглядит Юко Масуда, и не узнал бы ее, если бы она находилась в коридоре. И Майкла Липмана тоже никогда не видел. Он гонится за людьми, которых не знает.

– Нам требуется помощь, – сказал он Ямагате, и великан его понял, потому что заговорил с женщиной.

Когда прозвучала фамилия Масуда, по ее реакции стало ясно, что это не она. Женщина в свою очередь задала вопрос, и борец ей что-то ответил. Затем она показала на дверь.

Даймонд переступил порог и оказался в палате метров сорока длиной, разделенной на пять секций стеклянными перегородками. В ближайшей лежал человек, окруженный аппаратами контроля жизненных функций и поддержания жизни в бессознательном состоянии. Часть стены занимали фотографии и открытки, над кроватью висела картонная золотая рыбка. Сестра с невозмутимым видом регулировала капельницу. Она обернулась и от изумления вытаращила глаза.

С ней заговорил Ямагата. Она показала на дальний закуток у окна, и у Даймонда екнуло сердце. Там миниатюрная японка в белом халате разговаривала с двумя мужчинами европейской внешности. Один был высокий, светловолосый, в дорогом костюме, белой рубашке и клубном галстуке. У другого, шатена, волосы отливали рыжиной, а прическа выглядела так, словно ее подстригли взмахом косы. Он был ниже ростом, но шире в плечах и могучим в груди. Одет был проще: в замшевый пиджак и черные джинсы. Вероятно, один из замеченных в аэропорту негодяев. Если так, то второй и есть Майкл Липман. Увлеченные разговором, они не заметили, что в палату кто-то вошел.

Даймонд приблизился к ним, но так и не привлек внимания.

– Мистер Липман?

Оба обернулись.

– Что такое? Кто вы? – Светловолосый говорил с американским акцентом.

– Тот, от которого, как вы считали, избавились, – произнес Даймонд.

– А, английский коп.

Похоже, светловолосый – Майкл Липман.

– Брось!

Даймонд увидел, что громила выхватил нож.

– Размечтался.

Питер не хотел насилия, но с поддержкой борца готов был выступить против вооруженного тесаком преступника. Он сделал знак рукой японке, чтобы та отошла от американцев.

– Доктор Масуда!

Ее лицо сморщилось, словно от боли, она сжала губы, но не двинулась с места, только прижала руки к груди.

– Мы сейчас с ней уйдем, а вы пошли к черту, – заявил Липман. – Двигаем, Дино.

Юко Масуда словно застыла. А ведь могла скрыться – нож ей к горлу не приставили. Она повернулась и посмотрела куда-то. Даймонд уловил слева от себя движение. Ямагата встал в стойку, какую борцы сумо принимают перед наскоком на противника.

– Скажи толстяку, чтобы поутих! – бросил Липман. – Крошка приняла решение.

Что бы ни сказала Юко Масуда, это как будто подтверждало слова американца, потому что Ямагата распрямился и предостерегающе взял Питера за руку. Чемпион сумо отступил? В это было трудно поверить. Липман улыбнулся. Он решил, что одержал победу без драки.

– Не сказал бы, джентльмены, что встреча с вами доставила мне удовольствие. Но тем не менее желаю хорошего дня. – Он подал знак японке, чтобы та шла вперед, и Юко Масуда повиновалась. – Вот видите.

Липман шагнул за ней. Киллер, прикрывая отход и угрожая ножом, последовал его примеру. Ямагата сильнее сжал руку Даймонда. Он не собирался позволить детективу броситься в погоню.

Когда американцы отошли, стала понятна причина покорности японки. Ямагата повернул Даймонда к окну и указал на фигуру рядом с красным седаном, точнее, две фигуры, которые на первый взгляд сливались в одну, поскольку мужчина держал девочку прямо перед собой. Мертвенно-бледная, она не шевелилась и безжизненно уронила руки. На шее у нее болталась веревка. Это была Наоми.

Так тревожиться за ее судьбу в течение многих дней, столько вложить в ее поиски и увидеть такое! Это был кошмар. Непростительно бездействовать, когда она здесь и ей грозит смерть.