Константин Бушуев - Садовод

— Так никто и не говорит, что он псих, Саня, — пожал плечами Сергей. — Свою бабушку он грохнул по вполне конкретному мотиву, ради дорогой квартиры. А если и Беллу он зарезал, то опять же есть совершенно здравая причина. Делиться наследством не захотел.

— Так мы изначально-то кому приписывали смерть Беллы? Садоводу! А Садовод у нас — маньяк, то есть психопат. К тому же, как мы решили, он очень не любит счастливых людей. Значит, сам он какой? Правильно, несчастливый! А существование Квашнина только несчастливым и можно назвать. Вот я и хотел проверить, не числится ли за ним каких-нибудь отклонений. Нет, не числится… Но самое главное, Серега, не это. Самое главное, что освободился он тридцатого декабря прошлого года.

— Та-а-к, значит, — протянул Волков. — А первое убийство произошло второго января. Ты сам-то веришь, что на третий день после освобождения Квашнин совершил «идейное» преступление в незнакомом городе? Не бутылку водки украл, не телефон у малолетки отобрал, не женщину изнасиловал с голодухи, а убил молодого парня, чтобы лишить его счастья?..

— Не верю.

— И я не верю. Особенно в то, что этот необразованный олигофрен подбросил на место преступления древнейший символ греха. Саня, вот мое мнение: Квашнин может оказаться убийцей Беллы, но он не может оказаться Садоводом.

Алкогольно-закусочное совещание было прервано появлением старшего лейтенанта Черновского. В кабинет он вошел в компании незнакомого парня со спортивной фигурой и похожей на репу головой, одетого в потертый джинсовый костюм.

— Бухаете, значит? — вопросил Черновский, прокурорским жестом указывая на почти пустую бутылку «Хортицы». — Круто, сейчас как раз за знакомство и выпьем!..

У Сергея промелькнула мысль, что парня этого он уже где-то видел. Где именно, вспомнить не успел. Репкообразный крепыш, не дожидаясь официального представления, задорно сверкнул золотым зубом и шагнул к столу. Дружелюбно протянул руку сначала Волкову, потом Сафронову.

— Дознаватель следственного отдела по Южному району Михаил Светлов. Можно просто Миша, я в вашей компании самый молодой, похоже.

— Да что им твое имя, они все равно не поняли, зачем я тебя притащил, — засмеялся Черновский. — Ребята, он не дознаватель, а первый мужчина Беллы Квашниной!

Глава 8

Волков сразу же вспомнил. Миша! Ну конечно, это же Настин одноклассник. Сергей видел его на групповой фотографии, сделанной по окончании средней школы. Не так уж сильно парень изменился. Разве что в плечах раздался да сменил пышную шевелюру на короткий спортивный ежик.

А ведь это о нем говорила Настя в тот вечер, когда узнала о гибели Беллы! Значит, он и был тем мальчиком-аутсайдером, над которым подшучивали злые одноклассники, которого пытались «поженить» на несчастной Белле. До тех пор, пока он не избил троих негодяев и не выбросил в окно их сумки. Снежная Королева говорила, что именно тогда его и начали уважать…

***

Не просто уважать, но и побаиваться. Непредсказуемых людей всегда опасаются. Вроде был тихоня тихоней, а вот взял да и навалял люлей сразу троим. Кто знает, на какое слово и на какой взгляд он еще может обидеться. Лучше быть с таким поосторожнее.

Миша Светлов чувствовал, как изменилось отношение к нему, и ему это нравилось. Всего за несколько месяцев он изменился до неузнаваемости: стал смелым, дерзким и мстительным, скорым на применение силы. Не прощал ни одного обидного выпада в свой адрес, первым лез в драку и отстаивал свое мнение до победного конца, даже если ситуация была совершенно пустячнной. Кабы жил он в советское время и состоял в какой-нибудь пионерской или комсомольской организации, пришлось бы ему каждую неделю являться на общие собрания в качестве обвиняемого. Но в двадцать первом веке людям уже не до общих собраний.

Записным красавцем он не был, но исходивший от него аромат силы, опасности и непредсказуемости с лихвой компенсировал заурядную внешность. К концу девятого класса Миша заметил, что им явно интересуется одноклассница Алена, не по возрасту одаренная по женской части и в прошлом имевшая серьезные отношения со старшими парнями из физкультурного института. И в то же время он стал ловить пронзительные взгляды, которые кидала на него скромная дурнушка Белла, несколько лет назад прозванная Квакшей из-за вечной привычки бубнить себе под нос непонятные словеса. Еще год назад он был таким же, как эта нескладная деваха. Немало пришлось ему вытерпеть оскорбительных замечаний на тему их внешнего и поведенческого сходства. «Тебе, Светлов, все равно никто не даст, а Квакшу никто не захочет, так что вам только одно и остается, что друг с другом…» Миша тогда только кулаки в кармане сжимал да зубами поскрипывал, жалел одновременно и себя, и Беллу. Никакой близости между ними не было: парень избегал лишний раз подойти к ней, чтоб не дать дополнительного повода для злых подначек. Да и она в его сторону тоже не смотрела.

Теперь вся эта дрянь осталась позади. Никто уже не смел сравнивать Светлова с Квашниной, а если бы посмел, мигом остался бы без передних зубов. И конечно, Миша не имел ни малейшего намерения заводить отношения с этой странноватой, зашуганной девушкой и тем самым ставить под угрозу наработанный за год авторитет. А как же: ведь в природе о самце судят не в последнюю очередь по его самке. Эту истину чуют нутром даже те мужчины, которые никогда не изучали этологии. И Миша не был исключением. В выборе между жгучей брюнеткой Аленой и серой мышкой Беллой он не колебался.

Но юмористка-судьба посмеялась над пятнадцатилетним подростком. Ей угодно было, чтобы мальчишескую невинность он потерял именно с Беллой. Почву для этого невольно подготовила Алена, с которой парень начал «дружить» за месяц до окончания девятого класса. Не обладая ни богатым интеллектом, ни милым характером, она четко осознавала, что способна привлекать парней только своими телесными достоинствами. И еще она знала (объяснил же кто-то!), что подавляющее большинство молодых мужчин готовы идти за красивой сексуальной морковкой до тех пор, пока морковка эта висит перед ними на веревочке. Висит совсем близко. Висит и манит. Стоит только морковку скормить, и сразу ослабевает интерес к ее обладательнице. Отношения с парнями Алена строила, исходя из этих нехитрых постулатов. Вопреки гулявшим по школе сплетням, она была девственницей; ухажерам своим позволяла «почти все, но не до самого конца». Потому-то ухажеры у нее и задерживались дольше, чем на три дня.

На Мишу Светлова, за короткое время превратившегося из омеги в альфу, она запала всерьез. А это означало, что ни в коем случае нельзя ему быстро «давать». А то получит свое и отвалит. Некоторыми ласками она его все же одаривала, но до главной своей тайны не допускала.