Стивен Джонс - Новая книга ужасов

Поверхность темноты шла волнами и вставала на дыбы. Даже сейчас, задыхаясь от удивления и страха, Шарлотта живо представила себе огромное существо, которое корчилось и переворачивалось под поверхностью чернильной воды. На ее поверхности не было ни одного отблеска света. Только кипящая темнота.

Шарлотта даже не представляла, как долго она наблюдала за движущейся тьмой. Возможно, одну минуту, а возможно, и час. Она только знала, что была загипнотизирована волнистой субстанцией, которая извивалась перед ней. Там не было никакого света. Зато были цвета. Она не понимала, то ли это были вспышки, то ли искры, то ли потоки, которые движутся и закручиваются, приходят и уходят. Она почувствовала, что может попасть к ним в ловушку, как муха в смолу, и только усилием воли, в попытке вырваться, она вернула себе разум.

Темнота в углу ямы возле нее поднялась.

Черное, движущееся существо подкралось и притаилось на краю ямы. Крошечные темные нити скользнули на мраморный пол. Для Шарлотты оно больше не было похоже на жидкость. Это притихшее существо медленно протягивало щупальца, ища ближайшую жертву на мраморном полу. Они напоминали ей хищные корни деревьев, которые пробивались сквозь землю, чтобы найти себе пропитание. Пока она смотрела, одно из щупальцев нашло участок тени, отбрасываемой подставкой, с которой Баббас забрал факел. Завитки, корни или щупальца – она не знала, как назвать и объяснить то, что она видела – яростно задрожали, когда достигли тени. Веретенца тьмы стали толще и начали пульсировать. Сама же тень, кажется, выпирала и раскачивалась, а затем становилась более устойчивой и прочной, чем это должно быть на самом деле. Она уже покрыла весь пол. Другие щупальца также нашли для себя тени, двигаясь со страшной жаждой. А затем пришел звук.

Это было похоже на шум насекомых в ночное время, издающих дребезжание. Слышался шелест чьих-то ног и скрип зловещих стен. Когти щелкали по твердому покрытию, чередуясь с низким глубоким дыханием. Был слышен шелест слюны и щелканье зубов, желтых и огромных, как кости давно умерших монстров. В их голосах была ненависть и боль, кипящие в крови.

Шарлотта попыталась закричать. Но воздух комом застрял в ее горле, когда она посмотрела на свои ноги и увидела, что вездесущие щупальца достигли и ее. Они нежно ласкали ее, а затем ее собственная тень сгустилась и стала непроницаемой, как бархат. Когда она попыталась поднять ногу, чтобы отпихнуть тьму прочь, она почувствовала, как щупальца тепло и липко цепляются за ее стопу. Они нежно ласкали и целовали подъем ее ноги и заднюю часть лодыжки. Их прикосновения был приятными, как прикосновение любовника. Они пульсировали в страстном ритме. Тогда она закричала еще громче. Теплое существо обвилось вокруг нее, и тут Шарлотта увидела вспышку света на своей стороне. Она узнала привычный сладковато-тошнотворный запах. Баббас нашептывал ей на ухо:

– Все хорошо. Не бойся.

Старик закрыл Шарлотту факелом, держа его низко над полом. Он водил им туда-обратно, широкими движениями, будто отгонял дикого зверя. Баббас тяжело дышал, и его дыхание касалось щеки Шарлотты. Оно было теплым и мокрым, и ей хотелось съежиться от отвращения. Она почувствовала жар факела, который горел теперь у самых ее ног, и закричала от неожиданности и боли. Она начала плакать, беспомощно дергаясь в его руках. Слезы разочарования, страха и гнева катились по ее лицу. Она закрыла глаза и просто ждала, пока старик не отпустил ее.

– Все уже закончилось, – сказал он. Шарлотта услышала шорох факела, который вернулся обратно на свое место. Все еще дрожа от страха, Шарлотта открыла глаза. Пещера снова обрела нормальный вид – или, по крайней мере, тот, который она уже видела. Стены, как ей показалось, до сих пор двигались с балетной грацией вокруг людей, будто перетекая. Свет факелов наполнял их жизнью. Теперь она поняла, что именно это тепло и жизненная энергия охраняли расщелину и отгоняли тьму, что скрывалась внутри.

– Что это было? – спросила Шарлотта, ощущая весь идиотизм своего вопроса. Но она просто должна была спросить об этом.

– Тьма, – ответил Баббас. – Есть места, где тьма пытается проникнуть в мир через проломы и пещеры. Орден св. Иоанна Патмосского несет свое служение для того, чтобы находить эти места и охранять от них мир Божественным светом. Много лет на острове нес я эту миссию. А теперь она возложена на тебя.

Баббас прошел мимо Шарлотты и ступил к проему, высеченному в стене. Шарлотта, испугавшись перспективы остаться возле ямы в одиночестве, последовала за ним. Она остановилась возле дверного проема, глядя внутрь темной комнаты. Ей показалось, как кто-то чиркнул спичкой и зажег огонь, свет от которого разгорался все сильнее. Свет фонарей в красно-оранжевых тонах теперь заполнял всю комнату.

Вдоль стен высились полки, они топорщились от множества книг в кожаных переплетах. Несмотря на свет, надписей на корешках было не разобрать. Дальняя стена прикрыта шторами, перед которыми стоял письменный стол. На его неровной поверхности лежали дневник и ручка.

– Сюда мы вносим записи, – сказал Баббас, жестами указывая сначала на открытый дневник, а потом на книги на полочках. – В конце каждого дня мы записываем все его события.

Шарлотта, сгорая от интереса, спросила:

– Это записи всего Ордена?

– Нет, только этой церкви. У Ордена есть храмы и в других местах, и их записи хранятся там.

– А сколько всего других церквей?

– Я не знаю точно. Бог призывает людей, Орден их принимает. Мы никуда не выезжаем отсюда. В мире много мест, откуда тьма может вырваться на свободу, и когда Орден находит их, то поддерживает Божественный свет над ними. Если где-то царит темнота, это означает, что мы не нашли еще все возможные места для ее побега. А теперь нам надо идти. Нам много чего надо сделать.

Шарлотта хотела возразить, хотела сказать, что не может просто так оставить свою жизнь. Но, учитывая масштабы и сложность потери, она понимала, что слова не помогут все вернуть назад. «Я больше не смогу пойти в сауну, – думала она. – У меня больше не будет работы, и я больше никогда не смогу выйти на ланч с друзьями. Не будет больше тех вечеров, когда я могла свернуться в клубок на диване с бутылкой вина и смотреть любимый фильм. Я больше никогда не смогу пойти в ресторан или заказать пиццу по телефону. У меня больше нет жизни. Я не могу, я не могу этого сделать», – думала она безнадежно.

А потом она вспомнила шелест, вспомнила тьму под ногами и ощутила ее теплые поцелуи. Она просто не могла отказать Баббасу. Поэтому она просто спросила:

– Почему же ты не можешь больше служить?

Вопрос, которого она избегала.

– Я умираю, – ответил Баббас. – У меня, скорее всего, рак, и он съедает меня постепенно. Я не могу больше наливать масло в лампы. У меня заторможенная реакция. Время еще не пришло, но однажды я усну на ходу и упаду, или потеряю рассудок. И что тогда? Тьма вырвется на свободу. Я могу остаться и учить тебя, но я уже не могу принимать на себя какие-либо обязательства. Вот почему Господь послал мне тебя.