К. Донских - В Каталонию

Виктор продолжал звать ребёнка, повторяя громко его имя.

Когда-то он ходил на охоту с товарищем, и они попали в ураган. Погода была такой же ненастной и сырой. Помнится, они забрели в болото, и товарищ увяз в нём по самую талию. Было страшно. Но Виктор нашёл где-то широкую палку и вытащил парня из трясины. Хотя это не было лёгким испытанием. Тот весил под сто килограммов. Помнится, как болели тогда руки и пресс на следующее утро. Зарядка оказалась как нельзя лучшей.

Виктор застыл и закрыл глаза.

«Думай, — приказал он себе. — Куда мог отправиться шестилетний мальчик. Маленький ребенок, который, наверняка, боялся грозы и уже третий день бродил по лесу».

«Думай, Виктор, думай. Стал бы мальчик идти в такую непогоду по лесу? Шёл бы он в поисках открытого пространства или остался бы выжидать момента, когда его спасут?»

Если ещё два с половиной дня назад, когда он сбежал, было бы так же темно, пошёл бы он в непроглядную темноту дальше?

Дождь бил по лицу. Но вспышки молний уже виднелись вдалеке, а гром уходил — это было слышно по его отдалённости.

Неожиданно для себя Виктор застыл. Он решил стоять на одном месте, пока дождь не закончится совсем. Он промок до нитки, дрожал и чувствовал пар, исходивший из-за рта. Но укрыться всё равно было негде, кроме крон деревьев, которые, как назло, не заслоняли его целиком.

Он вдруг ужаснулся от мысли, что сын его слышит, но не может ничего сказать: то ли боится, потому что не слышит голос отчётливо и думает, что это его обидчик; то ли болеет и ослаб совсем, чтобы кричать.

Дождь закончился.

Но уверенно шумные капли, застывшие на листьях, падали с верхушек деревьев вниз и первые десять минут ещё казалось, что дождь не отступил.

Спустя ещё десять минут воцарилась тишина.

И тогда Виктор стал выкрикивать имя сына громче. Голос поплыл эхом по неприветливому лесу. Имя Никиты раздалось три раза, последний из которых проглотил далёкий отсюда километр.

В клинике Ката проснулась оттого, что выкрикнула имя сына. Он приснился ей тонущим в озере, а она стояла и смотрела в ужасе на эту картину, не в силах ничего поделать. Она то звала на помощь, то кричала его имя, то бежала к озеру до тех пор, пока вода не доставала ей до шеи. Дальше она не шла. Она попросту не умела плавать.

Когда она закричала, к ней подбежала нянечка и стала успокаивать.

Ката рыдала и отталкивала её. Тогда та позвала санитара, и женщине сделали успокоительный укол. Но ещё в полубессознательном состоянии она продолжала нашёптывать имя

«Никита».

Санитар с нянечкой ещё какое-то время жалели её и обсуждали шёпотом её несчастье. Уже и до них дошли слухи всех тех несчастий, которые свалились на плечи их пациентки.

Все главные каналы страны не смолкали и рассказывали о последних сводках пропажи ребёнка и всей той истории, навалившейся грузом на семью Шемякиных. Рассказывали и про «ЯхтСтройТехнолоджис». Про то, как спустя два года её бывший руководитель решил заполучить место работы обратно и на какие ухищрения ради этого пошёл. Смерть Касьяса транслировали и на иностранных каналах в коротких и подробных сводках новостей. Показывали его семью и их скорбь.

Сотрудники паллиативной клиники, в которой лежала Екатерина Шемякина, удивлялись обнародованности сего происшествия и ждали результатов поиска маленького мальчика.

Ждала вся Москва.

Скоро половина четвертого. Поиски Никитки продолжались в лесной полосе уже больше семи часов.

Но Виктор не желал сдаваться. Он увидел углубление в земле и двинулся к нему. Осветив его дно фонарем, он понадеялся отыскать там сына. Но луч осветил лишь заросшее кустарником дно и песок.

Он опять застыл и начал думать. Но мысли путались, и безвыходность положения угнетала его изнутри. Виктор вздохнул и присел на торчавший пенёк, поросший мхом. Его не покидали мысли о том, что ребёнок мог его слышать, но боялся выйти, потому что не узнавал голос. Тогда, чтобы успокоить и себя в том числе, Виктор запел песню, под которую Никитка ещё недавно отплясывал и даже подпевал.

Служившая кавером на известную композицию, но с русским текстом, она легко и ритмично звучала. Hit the road, Jack [10] Знаменитая песня Ray Charles, написанная в 1960 году, весьма популярна и по сей день. в переделке на слова «Потанцуем, Джек» зазвучала сначала тихонько, но по мере нарастания уверенности уже громко отзывалась по всей округе.

Когда Виктор спел эту песню, он ещё несколько мгновений вслушивался в каждый шорох, пока ему не показалось, что он слышит слово «ПАПА».

Слабый и едва слышный голос раздался неподалеку.

Пытаясь заглушить в себе чувство радости и слёз, Виктор выкрикнул имя сына ещё раз. И ещё. И тогда слово «ПАПА» отозвалось громче.

Тогда Виктор бросился на голос.

Тот звучал из похожего на недавнее углубления в земле. Это был не то овраг, не то большая яма, над которой возрос островок земли, который одновременно служил козырьком для лежавшего под ним мальчика. Мокрый, но не промокший насквозь благодаря этому выступу сверху ребёнок лежал калачиком.

Тогда слёзы снова навернулись на глаза, и Виктор обнял сына.

— Прости меня, прости, — шептал он ему, прижимая к груди.

— И ты меня.

Голос мальчика совсем ослаб. Его веки были прикрыты, и Виктор испугался, что тот вот-вот потеряет сознание. Он обнял его крепко и погладил по голове. Взяв его на руки, он легонько перекинул того наверх, чтобы потом самому обратно взобраться. Когда же он выбрался из ямы, то снова обнял мальчика и начал его растирать, чтобы согреть замёрзшее тело.

Через полчаса начало светать, и Виктор смог осмотреться.

Взяв ребёнка на руки, он с сомнением огляделся по сторонам, выбирая скорее интуитивно, в какую сторону пойти. И увидев поломанные ветки молодых кустарников, он двинулся именно туда. Эти самые ветки он ломал сегодня ночью, значит, направление в обратную сторону было верным.

Выйдя на уже освященную первыми солнечными лучами поляну, он вдруг замер, заслышав явный звук приближающегося вертолета.