К. Донских - В Каталонию

Оставаясь на месте и положив Никитку на хвойные ветки, Виктор продолжил ждать, пока не понял, что не ошибся и что над ним в действительности летит вертолет.

Превозмогая радость, он потянул руки вверх, активно размахивая ими над собой. А когда завидел лопасти над ним, запрыгал вверх. Он верил, что этот вертолет принадлежал поисково-спасательной службе.

Он кричал и махал руками.

Но это уже было ни к чему, так как его заметили.

Вертолет кружился над поляной ещё пять минут, пока не поднялся выше. Гул и рёв не прекращались пятнадцать минут.

Виктор видел, что садиться ему здесь некуда. Поляна была очень маленькой, а кроны деревьев мешали.

Но уже через полчаса Виктор заслышал знакомые голоса. Ему навстречу вышли из леса Михаил, Антон и ещё несколько человек.

Завидев мальчика, Антон снял с себя куртку и, подойдя к ребёнку, натянул на него.

— Живой?

— Живой, — ответил радостно Виктор.

— На, надень мою, — Михаил снял куртку с себя и протянул Виктору.

— Ну, я всегда говорю — этот оператор ни черта не ловит в лесу! — раздраженно рявкнул он, — а вы всЁ: да он самый передовой, самый-пресамый…Тьфу!

Виктор покрутил в руках мобильный и пожал плечами.

Ему было радостно.

Всё обошлось, но надо было срочно отвозить сына в больницу. Тот был истощен и совсем замёрз.

Кто-то поднёс мальчику воды, и Виктор успокоился, завидев, что сын хотя бы пьёт.

Осторожно подхватив его и поцеловав, он двинулся за Антоном. Тот рассказывал по дороге, как они встрепенулись, когда тот неожиданно пропал из виду.

— Ей Богу, мистика, — сказал Михаил, — я уж подумал, как мне самому не потеряться.

— Мы уж думали, с тобой что случилось, — присоединился Антон.

Но Виктор их уже не слышал. Все его мысли были о семье. Как никогда, ему захотелось приехать с Никиткой к жене и сказать:

«Смотри! Наш мальчик жив! Ты теперь поправишься!»

И он настоял на том, чтобы везти ребёнка в ту же паллиативную клинику, где лежала его жена.

По прибытию их встретили несколько журналистов. Они сидели на скамейках возле больницы и собирались взять интервью ввиду последних событий в «ЯхтСтройТехнолоджис» о похищении ребёнка главы предприятия и его больной раком жене.

Подхватив ребёнка, Виктор пробрался через ряды поджидавших его журналистов. Те выкрикивали непонятные ему вопросы, пытались дотронуться до ослабшего мальчика, а кто-то даже наступил Виктору на ногу.

Чувство дисфории, которое настигло его врасплох, как и неожиданно возникший десяток людей с блокнотами и айпэдами, вспыхнуло резкой волной, и Виктор отбрыкнулся от надоедливых незнакомцев. Его держало чувство страха и некоторой эйфории от испытываемого диссонанса эмоций. Он был радостно ошеломлён, что Никитка нашёлся, цел и невредим. Но, с другой стороны, его ещё пугала мысль о том, что мальчик совсем замёрз и, наверняка, ничего не ел пару дней. Больше отрицательного, чем радостного, он испытывал в тот момент ещё и потому, что за стенами больницы ждала заболевшая так некстати жена.

Вбежав в приёмную с сыном на руках, он, не спрашивая разрешения и ничего не говоря, двинулся в палату с Катей. Подойдя к кровати и увидев её спящей, он аккуратно положил мальчика на край её кровати.

У мальчика была небольшая температура. Виктор почувствовал его горячий лоб, когда целовал. Но всё же пять минут у него было, и он насладился моментом, когда вся его семья оказалась снова рядом.

Ката открыла веки и первым делом увидела мужа, склонившегося над ней. Он улыбался и гладил её по волосам. Она и не сразу заметила Никитку, лежавшего рядом. А когда заметила, то придвинула его к себе, будто хотела проверить, правда ли то, что она видела перед собой.

— Я умерла? — спросила она.

Виктор улыбнулся в ответ и поцеловал её.

— А сама как думаешь?

Она не знала, что ответить. Она чувствовала боль и тошноту. А значит, ещё была жива.

Никитка спал у неё на подушке, и его голова была повернута к Кате. Розовые пухлые губы были слегка приоткрыты, и Катя чувствовала тёплое дыхание сына. Как тогда, когда они засыпали вместе, он лежал сейчас неподвижно и слегка подёргивал веками.

Ката любила эти моменты.

Казалось, что Никитке что-то снилось.

— Так это правда? — воскликнула она.

— Ты его нашёл.

Виктор улыбался.

Через десять минут в палату вошла медсестра и сообщила, что местный врач готов осмотреть мальчика в соседнем отделении.

Виктор оставил успокоившуюся от переживаний жену и, снова подхватив уставшего мальчика, направился с ним к доктору.

— Я скоро приду, — сказал он.

— Обещаешь?

— Куда ж я денусь, — улыбнулся он.

Он всегда так отвечал, и Ката это очень в нём любила.

Подошла медсестра и что-то вколола ей в руку. Через пять минут она почувствовала, как тело обмякло, и она вновь провалилась в свой сон, что снился ей недавно.

Она видела во сне замок.

Прекрасную, величественную крепость окружали зелёные равнины и рождали в голове представления о средневековых сражениях, некогда протекавших в тех местах. Это сейчас над зелёной травой кружили пчёлы и встряхивали свои лапки с пушистой пыльцой. А раньше в местах крепостей шли кровопролитные войны за религию, за земли, за звание королей.

Но Ката не желала об этом думать. Это был её сон, и она имела полное право быть в том времени, где трава пахла не кровью, а цветами и свежим скосом.

Она вдохнула их аромат. Это был пленительный запах пролески и лантана. Свежескошенная трава приятно впивалась в её босые ноги.

Грозные башенки отдельных сооружений с известняковыми блоками скрывали за собой много тайн и историй. Старинная часовенка на территории комплекса хранила в себе крипты и низкие потолки.

Несмотря на толпы туристов на площади, стоявшая на лугу Ката чувствовала себя принцессой и кружилась в светлом хлопковой платье на зелёном холме.

Было странно… но она ничего не чувствовала.

Ни боли.

Ни страха за сына и мужа.

Ни беспокойства.

Всё ушло.

То чувство счастья нахождения в солнечной Каталонии, в которую она мечтала попасть с самого детства, дарило непередаваемый восторг.

Она смеялась и возносила руки к небу… А слева было море…

Виктору сообщили, что жена умерла на следующий день в шесть утра. До этого времени он находился с сыном в палате детского корпуса.

Никитка проспал пятнадцать часов, и Виктор всё это время дремал перед ним на кресле.

Ему ничего не снилось.

Проснувшись, он радовался тому, что мальчик, несмотря на всё, что перенёс, был абсолютно здоров, и казалось, что всё было по-прежнему.

— Веди себя естественно, — говорил он себе, — веди себя естественно.

Первые сутки это было невозможно.