Майк Гелприн - Фантастика и Детективы, 2014 № 10 (22)

— Да так… Выбираю подходящую тему для беседы. Вот эта, кажется, тебя заинтересует. Ты готов?

Кассар, как раз поднесший сигару ко рту, не ответил — только утвердительно наклонил голову.

— Тогда слушай, — Горак говорил медленно, как будто ему приходилось тщательно подбирать слова. — Когда ты возглавил мятеж, стало ясно, что большой крови не избежать. За тобой стояла реальная сила, игра явно стоила свеч, а если ты на что-нибудь решился, то обязательно пойдешь до конца. И я попытался узнать, кто возьмет верх. Созвал лучших программистов, чтобы они сделали научно обоснованный прогноз. Не знаю, по каким методикам велись расчеты, но в конце концов ученые назвали определенную дату и время — «час X». До наступления этого срока я мог как победить, так и проиграть. Но если не успевал к нему покончить с тобой — тогда ты неминуемо, со стопроцентной вероятностью, брал верх. Через день, два, неделю — это уже не имело значения. Таким образом, стало предельно ясно: если до «часа X» победа еще не достигнута, то жить после него уже незачем.

Кассар булькнул коротким смешком:

— Ай да умница Томаш! Надо же — подвел под свой провал научную базу… А вот я, представь, без всяких компьютеров знал, что твоя карта бита. По-другому просто быть не могло.

Наступило молчание.

— Фредерик, что ты скажешь про мой талисман? — вдруг ни с того ни с сего спросил Горак.

— Красивая инопланетная безделушка, — небрежно ответил президент, любуясь площадью. — Ты был никудышным политиком, но, черт побери, умел жить с комфортом и знал толк в изысканных вещах. Если мы с тобой в чем-то действительно сходились, то только в этом.

— Рад, что тебе нравится. Это очень редкий минерал. Уникальнейший — не встречается нигде в Солнечной системе, кроме Титана. Да и там нашли всего ничего — то ли тридцать, то ли сорок кристаллов. Минералоги до сих пор не изучили его как следует — то и дело находят что-то новенькое. Не так давно, например, обнаружили одно любопытное свойство.

— Какое? — машинально спросил президент, не вынимая сигары изо рта.

— Эту безделушку можно энергетически накачать. И установить таймер, выбрав время, когда она должна полностью разрядиться. Скажем, «час X». В последнюю минуту я бы попрощался со своими людьми, уединился и принял смерть.

— Какие возвышенные слова! — презрительно, словно сплюнул, произнес Кассар. — Ты явно выбрал не ту дорогу, Томаш. Тебе надо было податься в трагические актеры — глядишь, преуспел бы намного больше.

— Вряд ли, — с неожиданной в его положении издевкой сказал Горак. — Ты все еще ничего не понял, Фредерик. Так вот, «час X» настал.

— Не-е-ет!!! — Голос президента сорвался на визг. Отшвырнув сигару, Кассар рванулся к столу, чтобы выбросить в окно проклятый кристалл. Но прежде, чем он до него дотянулся, раздался взрыв.

На следующий день народу объявили, что президент Фредерик Кассар стал жертвой покушения, которое тщательно спланировали враги демократии и прогресса.

— Непосредственные исполнители теракта уничтожены на месте, — с гневом и скорбью говорил диктор. — Скоро будут арестованы последние участники заговора. Никто не уйдет от справедливого возмездия!

Великого человека хоронили в закрытом гробу.

23 июня 1988 г.

— А вытереться-то есть чем? — крикнула Эйси и, смеясь, стала смотреть, как голый мужчина бросился из ручья к разложенной на берегу одежде. Наблюдать за этим было забавно.

Натянув, наконец, мокрые штаны, мужчина слегка успокоился и, застёгивая на себе не успевшую высохнуть рубашку, позволял себе неодобрительные взгляды в её сторону. Говорить, однако, не спешил.

— Чего так торопился-то? — Эйси присела на траву и, подтянув к себе колени, положила на них подбородок. — Пускай бы высохло уже, всё равно я всё уже видела.

Мужчина, застегнув рубашку, посмотрел по сторонам и стал обматывать ступню портянкой.

— Ты здесь одна? — спросил он.

— Ага, — с готовностью кивнула Эйси. — А ты что, изнасиловать меня хочешь?

Он застыл, перестав наматывать портянку, и уставился на неё.

— Ты чего? Дурная что ли?

— Дурная, — Эйси засмеялась. — Как ты сейчас правильно сказал: «дурная». Именно что дурная, меня и в деревне так дразнят. То есть, раньше дразнили, а теперь уже вроде фамилии стало. Хотя и фамилия у меня есть, — поспешила добавить она. — Ты не думай, что я какая бесфамильная. Мой отец вообще — чанбыр.

— Чанбыр? Голова, что ли?

— У-у, — протянула Эйси. — А ты интересный, честное слово, если чанбыра головой называешь. Издалека, наверное? С юга?

Мужчина не ответил. Затянув сапоги, он подошёл к костру и стал затаптывать угли. Эйси сорвала травинку и стала её жевать.

— Ты, наверное, солдат беглый, да? — спросила она.

Мужчина посмотрел на неё, но затем вновь продолжил своё занятие.

— Я по сапогам догадалась, — объяснила Эйси. — К нам солдаты в прошлом году заходили, так они так же сапоги затягивали, чтобы, значит, хлопали. Идут такие по деревне, а сапоги «хлоп-хлоп», «шлёп-шлёп». Я у них спрашиваю — зачем так? А они говорят — чтобы слышно было, что солдаты идут, а не тяпичи какие, представляешь? А я им говорю — у нас только продажницы так ходят, только они, значит, ладонью по пузу шлёпают, чтобы мужики слышали. Так они меня палкой ударили, представляешь? Синяк огромный был, прямо здесь вот, — Эйси приподняла платье и показала худую ногу. — А я им говорю — всё равно дураки, потому что солдат должен тихо ходить, а то его пристрелят, правильно?

Мужчина, затоптав костёр, рассматривал Эйси. Затем сплюнул и, подняв сумку, закинул её за плечо.

— Действительно дурная, — он направился в сторону дороги. — Тебя что, родные в лес прогнали, от греха подальше?

— Ага, — Эйси вскочила на ноги. — Только не в лес, а в Бэлль. Нам работник нужен, яму вырыть под колодец, вот меня и послали. А я решила через лес срезать, чтобы быстрее. Слышу — плещется кто-то, вышла — смотрю: ты. Вот и думаю: а чего в Бэлль переться, если ты тут, отощавший такой, пузом своим светишь?

— Дура ты, — он поравнялся с ней и, остановившись, покачал головой. — А если я тебя сейчас схвачу и прирежу? Об этом подумала?

— Не-е, не прирежешь, — махнула рукой Эйси. — Мне Смотрящая сказала, что меня стрела убьёт, а наша Смотрящая ни разу ещё не ошибалась. Даже смерть свою высмотрела, представляешь?

— Ну а если я тебя того… — он осмотрел её с ног до головы. — Вон в тех кустах?

— Ну а если я того, — Эйси, кривляясь, тоже осмотрела его. — И не против совсем?

Некоторое время они молчали.

— Ты дурная, — сказал, наконец, мужчина и зашагал к дороге. — Скажи спасибо, что я детей не трогаю.