Майк Гелприн - Фантастика и Детективы, 2014 № 10 (22)

Заклинание «Уоллен», то, что подзуживает и бросается в глаза миллионам, оберегло Вакджкункага полчищем потребителей. Бренд — как одно из имён бога, ему кланяются и на него молятся, это лучший доспех, который когда-либо был у Вакджкункага — что ему до пуль?

— Ты негостеприимен, — сказал Вакджкункаг и отнял оружие у ошеломлённого Джонни. — Теперь за мной ход.

Перворожденный снял с себя щит, пиджак, расстегнул рубашку и взял кухонный нож. В животе засело краеугольное новообразованне, та самая разница между прошлым и нынешним Мичиганом, медленный яд цивилизации: синтетика быта и человеческих отношений, которая убила верную стаю Громовой Птицы.

Вакджкункаг вырезал пупок. Сунул пальцы в рану и извлёк лишнее.

— А теперь, Джонни, открой рот и скажи: «А-а-а…».

Боргевич и так стоял с опущенной челюстью. Легенда виннебаго положил ему на язык мокрую мякоть — подарок цивилизации — и залил в глотку вино. Сорочка пропиталась красным.

— Теперь у тебя рак, Джонни. А что это значит? Что тебе осталось жить три часа, ровно до утра. Если ты, конечно, не исправишься…

Богатый ублюдок из Милуоки осунулся и побледнел. Он вдруг услышал, как оглушительно ходят его наручные часы.

— Теперь ты не Джонни Боргевич, — сказал Вакджкункаг, зашивая себе живот проволокой от рекламных щитов. — Отныне ты — Джонни Тик-Так.

Джонни-Джонни. Джонни Тик-Так.

Перворожденный достал старинные часы, символический подарок виннебаго от правительства, и торжественно водрузил их на кухонный стол, под который свалился Джонни. Он объяснил, что следует немедленно свернуть программу «ПайнерВудс». Время пошло, Джонни! Вакджкункаг вставил ключ и завёл часы. На этот раз медный маятник дрогнул и заколебался, ожили стрелки циферблата. В такт маятнику закачалась Кама, оплетаемая младшим братом. Встрепенулась в соседней квартире охрана Джонни. Старейшины виннебаго из Айовы по вызову вождя Энди Митчелла в срочном порядке вылетели в Грин-Бей; в багаже каждого из них лежало по мотку конского волоса.

Вакджкункаг включил газовую плиту и затянулся сигаретой Джонни. Дым пробивался из его орлиных ноздрей, чёрная шевелюра наэлектризовалась.

— Я помогу тебе ножом, Джонни. Ты только успей.

Завертелось.

Джонни Тик-Так, чуя, как рак поедает стенки кишечника, набрал Риккардо Ночи. Он отменил геологическую разведку свинцовых залежей. Ночи решил было, что Джонни спятил, ведь нельзя попросту отказываться от денег, когда всё улажено. Джонни пригрозил расправой и добился своего. Потом он позвонил Мэтью Стайлзу и запросил бумаги по праву владения заповедной землёй. Стайлз должен немедленно приехать по адресу с актом о передаче земельных участков виннебаго. В пожизненное пользование. Стайлз опешил, Джонни надавил, заодно пообещав ему долю в индейском казино. Мэтью был недоверчив, пришлось связаться по видеофону и дать устное подтверждение. Мэтью записал этот разговор для суда, отметив, что босс неважно выглядит.

Всё это время, каждую секунду, Джонни Тик-Так не отрывал взгляд от настенных часов Митчелла.

Он весь превратился в предчувствие смерти и внутри уже закостенел, как смертник перед казнью.

Пока Джонни наспех откупался от своих сделок, Вакджкункаг грел руки над газовой плитой. Язычки синего пламени шипели и плясали. Кровь сочилась из швов на животе, но Перворожденный чувствовал себя отлично: он очистился. В окно заглядывал месяц, парящий в одиночестве над холодными волнами залива. Какая-то птица перечеркнула его стремительной тенью.

Эскорт богача, наконец, нашёл ключи, вломился в квартиру и услышал радостный голос Вакджкункага:

— Что за белые! Всё у вас скучно, без огонька…

Индеец держал в руке солидный косяк, который обнаружил в вещах Джонни.

— Выкурим трубку мира? — предложил он.

В ответ со стороны охраны прогремели выстрелы. Они даже не подумали, что могут задеть босса. Вакджкункаг прикурил, снова отступив на кухню. Зрелище Камы и младшего брата должно задержать воинов. Джонни сидел за столом и нервно строчил распоряжения и приказы; ему было не до выстрелов. Словно на шахматном турнире, рядом с ним тикали часы. Сила, которая клубилась над Джонни, порядком потускнела и выцвела, но не собиралась сдаваться. Её печатью отмечены были и телохранители, на которых затрачены большие деньги.

Раздался короткий хлопок. Кто-то из охраны пришёл в себя, привинтил глушитель и спокойно пристрелил шлюху. Когда умерла посмертная аватара Камы, Вакджкункаг сказал Джонни Тик-Таку:

— Время вылечит всё.

Тикали, тикали антикварные часы Энди Митчелла.

Апартаменты на вершине небоскрёба, словно подвешенные между небом и землёй, не могут принадлежать людям. Это жилище для полубогов. Это гнездо для птиц, одинаково далёких от городской грязи и космической пустоты. Поэтому Перворожденный вышел навстречу людям и превратился в очаг возгорания. Он полыхал, как нефтяная скважина. Он хлынул волной магмы. Вакджкункаг, феникс виннебаго, расправил крылья и показал охране Джонни, отчего вспыхивают сверхновые.

Людям не место между небом и землёй.

Луна спряталась в тучи.

Когда старинные часы, отмеривающие свободу племени, пробьют утро, Джонни Тик-Так скончается.

Вождь виннебаго Энди «Громовая Птица» Митчелл потухнет навсегда. Его сын, Стив, почувствует недомогание и вызовет врача. Окажется, что из заграничной поездки он привёз в резервацию атипичную пневмонию и подписал племени приговор. Вакджкункаг вскоре вернётся в Грин-Бей, таща на себе труп Джонни и антикварные часы. Отделив голову от тела и установив настенные часы на плечи Джонни Тик-Така, Перворожденный создаст из них одно целое. Чтобы часы вечно бились над телом, что предало землю и возжелало наживы.

Вакджкункага встретят старейшины из клана Слепых Мустангов, и лихо засвистит в воздухе конский волос, пытаясь усмирить огненную птицу. Будут гореть леса и звери, а белые всё спишут на пожар.

Тех, кто выживет, старуха Куну поведёт к Кургану Дремучих Обманов.