Майк Гелприн - Фантастика и Детективы, 2014 № 10 (22)

— Нет. Я сглупила, как последний тяпчий. Я не должна была никому говорить, где я её закопала. Спроси! — она вдруг махнула рукой. — Спроси кого хочешь, где она закопана! Все знают. Кричали ещё: «А где ты Смотрящую закопала, может, в лесу? Или в пещере подводной?» И ржали. Все ржали. Потому что все знают.

— Но ты же не говорила?

— А что говорить, если все и так знают?

— То есть, получается, ты никому не сказала, где её закопала?

— А зачем, если все и так знают? — сорвалась она на крик. — Я же тебе говорю, — меня видели! Они знают!

— Но ты не должна была никому говорить — и не говорила, так? То, что они сами узнали — это ведь не в счёт. Ты в одиночку вырыла могилу, похоронила её и никому не говорила, где именно. Никому не показывала это место, не приводила посмотреть. Так в чём проблема?

Эйси, не моргая, смотрела ему в лицо.

— И, получается, дар-то её при тебе, так?

Эйси отвернулась и зашагала к дому.

— Даже если и так, какая теперь разница? Всё равно с Караваном уйду.

Уэспер покачал головой, подхватил корзины и направился за ней следом.

— Если так, — сказал он ей в спину, — то у тебя есть очень крупный козырь в рукаве для всяких солдат.

Солнце перевалило за зенит.

Уэспер сидел на бревне, приваленном к сеннику, и смотрел на звёзды. Ещё недавно в доме чанбыра горел свет и звучал хохот, но гости, наконец, разошлись, и теперь вокруг было тихо. Где-то гремела цепью собака. В сеннике с хрустом опускалось сено.

— Ну здравствуй, — сказал Уэспер. — Присаживайся.

Из темноты вышла фигура, подошла к сеннику и тяжело опустилась на то же бревно. Некоторое время оба молчали. Первым не выдержал гость.

— Вначале подумал — не ты. Не мог поверить, что ты. Только по голосу и узнал.

— Так поверь, — отозвался Уэспер. — Вот он я.

— Да. И вот он Север.

— И вот он Север, — кивнул Уэспер.

Гость заёрзал, устраиваясь поудобней, провёл рукой по лысине.

— Не думал, что ты когда-нибудь станешь клятвопреступником. Никогда не думал.

— Я и не стал.

— Вот он Север, — повторил гость. — Вот он ты.

— Север — просто направление, Ричи.

— Только не для тебя. Тебе запрещено было идти на Север.

— Ничего подобного, — Уэспер, повернувшись, сверкнул во тьме зубами. — Ты же там был. Разве я в этом клялся?

— Ты клялся в том, что никогда больше не ступишь на землю Синглэнда. А теперь ты здесь.

— Где? — спросил Уэспер. — В Синглэнде были сиры и господа, а здесь — таны. В Синглэнде был Голова, здесь — чанбыр. Это не земля Синглэнда. Уже как два месяца.

Гость покачал головой.

— Нашёл-таки лазейку, да?

— Это не лазейка, Ричи. Два месяца это уже не Сточвелл, удел Синглэнда, а Сточвелл, танство сай-кана Великого. Я клялся не ступать в Синглэнд. Это — не Синглэнд.

— Значит, вернулся?

— Значит, да.

— И что теперь? — Ричи кашлянул в кулак, затем вытер ладонь о штаны. — Я бы, знаешь, и рад с тобой пойти, да, боюсь, здоровье не позволит.

— Я знаю. Все, кто сражались со мной, теперь или старики, или калеки, — Уэспер вздохнул. — Меня не было одиннадцать лет, а такое чувство, что сто одиннадцать. Здесь всё изменилось, Ричи. И я изменился. Я не знаю, что мне делать. Здесь меня не ждут. Сегодня днём одна девочка плюнула в моё изображение. А ведь она одна из лучших. Остальные бы просто сдали меня за один-два веса.

— Я же не сдал.

— Не сдал, — согласился Уэспер. — И что с того? Люди сыты, живут в тепле. Что с того, что танами друг друга называют? Всем нравится. Да и я… — он запнулся. — Я не уверен, что я смогу сделать их жизнь лучше, чем есть у них сейчас.

— Значит, всё?

— Не спрашивай. Я не знаю. Может, и не всё, если способ найду.

Ричи поднялся на ноги, помогая себе правой рукой и вновь закашлялся.

— Мне пора, — сказал он. — Конюшню на пацана оставил. Заснёт ещё — уведут.

— Прощай, Ричи.

— Прощай… — Ричи запнулся.

— Уэспер.

— Прощай, Уэспер, — Ричи вздохнул. — Да направят тебя Звёзды.

Ричи повернулся и, хромая, заковылял в темноту. Уэспер смотрел ему вслед, пока он не скрылся, а затем вновь перевёл взгляд на небо.

— Хрен его знает, — сказал он звёздам. — Может, и не стоило мне возвращаться.

Он поднялся на ноги, зашёл в сенник, и, шурша сеном, стал пробираться к своему одеялу. Когда он, ворочаясь, устраивался поудобнее, от стены сенника отделилась небольшая тень и быстрым шагом направилась к дому.

Зазвенела цепью собака, потом успокоилась. Стало тихо.

— Ты — Красная Стрела!

Уэспер на мгновение замер, но затем вновь продолжил заполнять ведро землёй. По его спине бежал пот.

— Опять ты дурью маешься, — он выпрямился и посмотрел вверх. — Шла бы лучше сестре помогла, у неё свадьба сегодня.

— Я специально ждала, пока ты такую глубокую яму не выроешь, — видневшаяся сверху голова Эйси переместилась к лестнице. — А захочу — так вообще лестницу выну, навеки здесь останешься.

— Дурная ты, правильно всё говорят, — Уэспер опять согнулся. — Ещё и стратегию выдумала.

— Я всё слышала. Той ночью. Как ты с тем стариком говорил, с Ричи. И про то, как ты клятву не нарушил, и про то, как он тебя узнал, и про то, что…

— Ничего ты не слышала. Приснилось тебе всё.

— А ещё я в сеннике была, в сумку твою заглядывала, там у тебя…

— Ты что? — Уэспер выпрямился так резко, что Эйси отшатнулась от края. — Ты что сделала?

— Я тебя не сдам, не бойся! — затараторила она. — Ты мне только помоги, и я — могила!

Уэспер смотрел на неё снизу вверх и молчал. Эйси занервничала.

— Ну чего тебе стоит? Вытащи меня отсюда, а? А я тогда молчать буду.

— Да ну? — Уэспер посмотрел на лестницу, прикинул время, затем вспомнил, что во дворе сейчас множество гостей, и привалился плечом к прохладной стене. — Как выбраться-то?

— Как-как? — удивилась Эйси. — Женись на мне, и… чего хохочешь, козёл?

— А чего мне ещё делать? — Уэспер покачал головой. — Дура ты. Твой отец меня скорее убьёт.

— Не убьёт. Ты ему нравишься. Он тебя ещё и благодарить будет. Всё равно, меня здесь не возьмёт никто, а ты чужой, южанин, чего с тебя взять? А иначе ему придётся весной меня в продажницы сдать, сам ведь знаешь. А колодец и без тебя докопают, тут уже желающих навалом, все так услужиться хотят, что про проклятие моё забыли.

— А если нет? Расскажешь?

Эйси помолчала. Затем помотала головой.

— Нет. Не расскажу. Дождусь, пока ты уйдёшь, а потом расскажу. Всё расскажу. Да так, что поверят.

— Жениться, говоришь?

— Ага. Только надо быстрее, пока сестра не успела, а то уже нельзя будет. Сегодня прямо и надо.

Уэспер смотрел ей в лицо. Скривившись, он опустил взгляд, будто подумав вдруг о чём-то неприятном.

— Что, не нравлюсь? — Эйси сверху засмеялась. — Знаю, что не нравлюсь, а деваться-то тебе некуда.