Майк Гелприн - Фантастика и Детективы, 2014 № 10 (22)

Уэспер, приняв какое-то решение, кивнул сам себе, затем ещё раз.

— Хорошо, — сказал он. — Если это то, чего ты хочешь, то хорошо. Скажи, чтобы вскипятили воду. И уходим сегодня.

— Сегодня! А когда ж ещё! — она вскочила на ноги. — Всё, я собираться! Это же просто отлично, что ты согласился, ты даже не представляешь, как это отлично!

Уэспер слушал, как удаляются её шаги и кивал своим мыслям.

— От стрелы, говоришь? — пробормотал он и, скривившись, сплюнул на сырую землю. — Ну что ж, пускай так.

— Ворованный.

Чанбыр смотрел на лежащий на столе кинжал, как на гадюку. Уэспер улыбнулся.

— Не ворованный, тан. Трофейный.

— Где взял?

— На войне. Убил и взял.

— И кого же ты убил? Это нож кана, я же вижу. Хочешь сказать, ты кана убил?

— Война, тан, такое дело — иногда и солдат короля убивает.

Чанбыр взял в руки инкрустированный камнями кинжал, вытянул его из ножен. Затем вновь посмотрел на Уэспера. Рядом переминалась с ноги на ногу Эйси.

— Я же тебе говорил — на дочерей моих не смотреть.

— Я на неё и не смотрел. Она смотрела.

— Я всё равно пойду с ним, — в голосе Эйси звучали слёзы. — Всё равно ведь в Караван!

— Время ещё есть, — тан посмотрел на дочь. — Может, и надумает кто…

— Кто? Только если Вук сподобится, по слабоумию. Всё равно и в Караван бы не пошла! Колодец дороешь — сигану в него, как с кошкой получится, понял?

Чанбыр со щелчком убрал кинжал в ножны и покачал головой.

— И как мы всё это устроим, а? В храм-то её не пустят.

— Вы чанбыр. Вы можете поженить нас прямо здесь.

— Без свидетелей?

— А зачем нам свидетели, тан? — спросил Уэспер. — Меньше глаз — меньше сплетен.

В тишине тан осматривал стены, стол, потолок, свои руки — будто пытался найти ответ на мучивший его вопрос, но никак не мог найти. Смотреть в глаза дочери он избегал.

— Бумага у тебя есть? А то, может, врёшь ты всё и беглый ты, на самом-то деле? — спросил он, наконец.

Уэспер протянул ему заполненный неровным почерком лист. Тан принял его, прочитал, затем ещё раз — и провёл пальцем по одной из строк, оставив чёрный след. Эйси ойкнула. Тан поднял глаза.

— Чернила ещё не высохли, — сказал он.

Уэспер улыбнулся.

— А ты подуй, тан. Подуй.

— Вот здорово, да? — Эйси сорвалась на бег и несколько секунд, задыхаясь, бежала под звёздным небом. — Никогда так ночью далеко не заходила!

Уэспер молча шёл позади неё. Сумка била его по спине.

— Далеко не отходи, — сказал он. — Держись рядом.

— Ну конечно, я же твоя жена! — она счастливо рассмеялась. — Кто бы мог подумать, а? Сестра-красавица вышла за какого-то сраного тана, а дурочка-Эйси — за лорда! За самого Ворнера Красная Стрела! Я же теперь леди, да?

— Ты вышла за Уэспера. За бродягу. Да и то не по правде.

— Ну и пусть, — махнула рукой Эйси. — Зато не в Караван. Зато не в городишке этом дрянном теперь. Пусть они там все со скуки удавятся, а я — с Красной Стрелой!

— Прекрати это повторять, — скривился Уэспер.

— Конечно, всё! Я — могила! — она прижала ладонь к губам, но, не выдержав, расхохоталась. — Ну надо же! Леди Эйси Глиссон!

— Сюда, — Уэспер указал в сторону леса. — Нам сюда.

— Сюда? — Эйси удивлённо посмотрела на лес. — А зачем сюда?

— Просто иди. Нам нельзя по дороге.

— Думаешь, погоня? — Эйси соскочила с дороги и сквозь траву зашагала к лесу. — Ну так ты же Красная Стрела, ты их просто заруби, и всё тут.

— А если они меня?

— Тебя? — она улыбнулась ему через плечо. — Тебя не зарубишь, я же знаю! Ты, хоть и проиграл, а всё равно — как бы и выиграл. О них же легенд не слагают. Знаешь что? — спросила она вдруг. — А ведь это я!

— Что ты? — не понял Уэспер.

— Я! Смотрящая права была и тут не ошиблась! Это меня она должна была тебе отдать, понимаешь? Пришёл Красная Стрела и забрал у неё меня! Всё сходится! Она никогда не ошибалась!

Уэспер как-то сдавленно засмеялся.

— Никогда не ошибалась, — пробормотал он.

— Стой, а куда мы идём? Мы же к речке идём, где я тебя встретила! — она вдруг остановилась. — Брачная ночь, что ли? Ну, не кривись, я ж пошутила, знаю, что не нравлюсь. Ну пойдём, куда идём, всё равно ты ведёшь.

— Иди вперёд, — приказал Уэспер, и Эйси с готовностью пошла.

Лес встретил их влажной прохладой. Где-то кричала сова. Они спустились вниз, к речке, и Уэспер приказал остановиться.

— Привал? — Эйси скинула со спины сумку. — Костёр будем разводить, или ещё как согреемся? Ну что ты опять морщишься, я же шучу над тобой!

— Повернись.

— Что? Зачем? — она посмотрела ему в лицо и вздрогнула. — Что с тобой?

— Повернись. Ну!

Эйси повернулась к воде. Ей вдруг стало холодно.

— Давай костёр разведём, а? — попросила она. — Ну пожалуйста.

— Стой, как стоишь, — хрипло сказал Уэспер. — Не двигайся.

— Зачем? Зачем мне не двигаться? — Эйси почувствовала, что дрожит. — Ты чего такой хмурый, а? — Она вдруг рассмеялась. — Ты, наверное, хочешь обнять меня, да?

— Да, — сказал Уэспер, помолчав. — Обнять.

— Я так и знала, — она вдруг, рывком, перестала смеяться и подняла голову к небу. — Леди Эйси Глиссон. Я знала, что я когда-нибудь стану леди. И мы будем жить долго и счастливо. Я ведь до последнего не верила, что в Караван пойду, всё надеялась, понимаешь? Уже наверняка знала, вот точно-точно всё знала, как будто произошло уже всё, а всё равно надеялась. Всё думала, что в последнюю минуту кто-нибудь придёт и спасёт меня, как в легендах.

За её спиной Уэспер достал что-то из своей сумки. Эйси не пошевелилась.

— А ведь есть у меня дар. Я ведь к тебе не просто так вышла. И кошку, получается, тоже не просто так. Всё ведь к этому шло. И тогда, у сенника, я ведь к тебе, на сено шла, понимаешь? А смотрю — сидишь ты, я и побоялась. Из дому шла — не боялась совсем, а увидела тебя — и забоялась чего-то. Уж очень у тебя лицо страшное было… как сейчас, на поле…

Уэспер сделал шаг, затем ещё один. Поднял руку.

— А на небе, кстати, тоже ведь стрела, — Эйси показала пальцем. — У неё, видишь, наконечник в форме лепестка. Странно, я, ведь, раньше и не замечала, а вот теперь очень ясно вижу, что лепесток. Много такого, наверно, замечаешь… в такие моменты. А ведь, если подумать, в легенде про тебя — тоже ведь никто никого не спасает. Чёрный Сэм сдался, и Эрнард Два Ясеня тоже. Один ты не сдался. Все тебя бросили, и никто в последний момент не пришёл, и короля казнили… а тебя помиловали. Хорошо, что тебя помиловали, иначе я бы здесь сейчас не стояла, и не заметила, что на стреле — лепесток, правда?

— Не двигайся, — произнёс Уэспер. — Так будет легче.

— Хорошо, не буду. Только я говорить буду, хорошо? А то страшно. И смотреть буду в небо, а не на тебя, а то, боюсь, закричу, и меня услышит кто-нибудь. А ведь я всё врала, что я тебе не нравлюсь. Я знаю, что я тебе понравилась, иначе ты бы мне не помогал так, на рынке и после… и Доца ведь ты избил вчера, да? Говорили — пьяные какие, но ведь капустой… Я тогда и поняла, что мы с тобой вместе теперь до смерти жить будем… Ой, а ведь мне и правда от стрелы суждено… Не врала, старая, никогда не врала, а всё равно прогадала… — она засмеялась, весело, громко, а затем замерла и вслушалась. — Слышишь? Сова. Красиво, правда? И жутко чуть-чуть, будто она по тебе самой ухает… А ну и пусть, — сказала она со злобой. — Ну и пусть. Всё лучше, чем с солдатами… или в колодец. Я боюсь колодцев, ты знаешь? И когда с тобой говорила — боялась, что упаду, и когда кошку кидала…