Татьяна Романова - Фантастика и Детективы, 2014 № 11 (23)

— Это уже пятый…

— Да, кто-то их мочит… — Саня хрюкнул, подавившись смешком. — Да, мочит в прямом смысле слова.

— Ладно, в Подстепки поедем.

— А нафиг?

— Гоша, похоже, там. Что с ним — я не знаю, он опять СМС прислал.

Саня замахал руками, подзывая Иваныча. Тот отложил детектив и взялся за руль.

По дороге Саня спросил:

— А как же он может быть в Подстепках? Ты же сказал, что бабушка видела Гошу и Задорина в санатории.

— Да, я сначала тоже не мог понять… как Задорин мог быть в санатории, когда он уже того… И верно, бабка ошиблась. Склероз. Не сегодня она их видела, а вчера. Или даже позавчера. И теперь все сходится. Гоша здесь сегодня не был.

Семен снова взял телефон и набрал: «Гоша, с тобой все в порядке?»

«НЕТ».

«Ты можешь ориентиры дать, где тебя искать?»

«ВОДА».

Попытался позвонить, снова: «аппарат вызываемого абонента выключен».

Машина въехала в поселок. Семен велел Иванычу остановиться там же, где они стояли в прошлый раз. Бабки сидели на своем месте и лузгали семечки.

Саня с Иванычем остался в кабине. Иваныч сразу уткнулся в книгу. А Семен вышел и направился к бабкам.

— Вернулся, сынок? — спросила бабушка Александра.

— Вернулся, бабуля. Расскажи, что ты знаешь.

— А ничего я не знаю, сынок. Страшные дела творятся. Разбудили они его. Снова разбудили.

— Что вообще творится?

— Нехорошее на берегу сотворили эти… кого ты там искал. А он, Мишка-то, не терпел зла. Ну и горячим был, за зло всегда злом платил.

— И что теперь?

— А ничего, ждать только, когда угомонится. Он и живым-то буйным был… А счас тем более.

— А что случилось-то на берегу? — спросил Семен.

Бабушка Александра пожевала губы.

— Я вышла во двор, темно уже. Поздно. И увидела, что машина проехала к обрыву. Людей не видела, но что-то там случилось. Убили кого-то, как пить дать убили. А мне чево туда лезть? Я и не полезла, и деду своему не сказала.

— А дальше?

— Дальше? Уехали. Утром никого там, только следы от машины в траве. Сбросили, наверное, с обрыва да к воде отволокли. А ему же это знак. Как зло на берегу случится, так он просыпается и мстить начинает. За свою жизнь сгубленную мстит, за других мстит. Сначала виноватых, потом невиновных. И так пока не успокоится.

— А как он… мстит?

— Топит их… бывает, и невиновных, кто под горячую руку.

— А где это место, бабуль… ну… где машина стояла?

— А вон, видишь, дерево растет? Рядом с ним. Там и тропинка вниз спускается.

Семен вернулся к «газели», сказал Иванычу, чтоб сидел и ждал, а Саню попросил, чтобы тот шел за ним, но держал дистанцию, а сам двинул к обрыву.

Разглядел тропинку среди камней и начал спускаться. Внезапно пиликнул телефон. Семен остановился на половине дороги, вытащил трубку.

«Я РЯДОМ».

Семен побежал дальше и вскоре оказался на каменистом пляже, узкой полосой протянувшемся вдаль. Снова пиликнула трубка.

«ТЕПЛО».

Семен подошел поближе к воде. Ему показалось, что он разглядел какие-то следы на камнях и вдруг понял, что здесь волокли Гошу к воде. Возможно, он тогда еще был жив. В том, что Гоша мертв, Семен уже не сомневался. Кто шлет эти сообщения, он и догадаться не пытался. Дух Гоши? Дьявол? Воображение? Главное, что эти смски навели его на место гибели сотрудника.

Семен остановился у кромки берега. Вода темная, мутная. Дул сильный ветер и волны бились о камни. Еще раз пиликнул телефон.

«ГОРЯЧО».

Семену вдруг показалось, что из воды на него смотрит Гоша. Он явственно увидел лицо товарища. Бледное, как у… да, как у утопленника.

Семен ощутил резкий запах водорослей, шибанувший в нос. И вдруг понял, что ему не хватает воздуха. В следующее мгновение его легкие стали медленно наполняться речной водой. Он закашлялся, попытался выплюнуть из себя жидкость, но ее было слишком много. Вода вливалась в него, будто кто-то накачивал ее насосом. В глазах потемнело, пальцы заскребли по рубашке, отрывая пуговицы. Ноги подкосились, Семен упал на колени.

«НЕТ! — услышал он голос Гоши. — НЕТ! НЕ ЕГО!!! ОН СВОЙ! ОН НАШ! ЭТО МОЙ ДРУГ!»

Сознание поплыло, но вместе с тем Семен вдруг ощутил, что ему стало легче. То ли он уже умер, то ли просто отключился. В одно мгновение перед глазами вдруг промелькнуло видение — как Гоша борется с кем-то… с человеком или духом, Семен знать не мог. Как не мог знать и того, кто победил в этой схватке.

«Сеня… Сеня… очнись».

Семен открыл глаза. Он лежал на спине, а высоко в синем небе проплывало одинокое облачко. Над ним склонился Саня, а поодаль стояли два врача.

— Ну ты нас напугал, товарищ. Я думал, ты уже того… утонул.

— Да ладно! Говно не тонет. Я ж непотопляемый.

— Я услышал, как ты заорал, и побежал. Чуть шею из-за тебя не свернул. А ты лежишь, весь в водорослях, водой блюешь.

Семен поднялся и сел, прислонившись спиной к камню.

— А эти ребята откуда?

— Да ты ж их сам велел вызвать. Как раз вовремя, я успел позвонить им, завернули сюда. Те жмурики в санатории, им-то что. Они подождут.

— Выходит, я чуть не стал седьмым.

— Шестым, — поправил его опер.

Семен вздохнул:

— Шестой был Гошка… Вернее, Гошка был первым. Они его замочили и в реку скинули.

— Чушь, а откуда он смски слал?

— А я знаю?

Голова ужасно болела. Несмотря на то, что Семен до чертиков нахлебался воды, горло пересохло и хотелось пить.

— Водолазов надо, — прохрипел Семен. — Пусть Гошку ищут.

Саня помог ему подняться. Семен обернулся к воде. На мгновение ему показалось, что из-под воды на него смотрит Гоша.

Почему-то Семен был уверен, что этот чертов обиженный водила успокоился, и больше на городских улицах не будут происходить ДТП с участием утопленников. До тех пор, пока на берегу снова не случится что-нибудь страшное.

13 января 1978 г.

Непривычно было чувствовать себя живой.

Больше всего сбивала с толку собственная неуклюжесть. Расстояния между предметами оказывались то слишком большими, то чересчур маленькими. Вещи внезапно выворачивались из рук, падали и ломались. Она натыкалась на стены, запиналась о ступеньки и то и дело больно ударялась об острые углы мебели. Никто, кроме неё, особенно этому не удивлялся. Неуклюжесть, исцарапанные коленки и разбитые чашки — именно то, чего люди и ожидают от маленьких детей.

Себастьян сказал: это со временем пройдёт.

Как-то ночью ей приснился сон — самый настоящий сон, всё было, как всегда, и в то же время иначе. В этом сне она стояла и смотрела, как мужчина вытаскивает из пролома в стене старого, полуразрушенного здания, тело ребёнка, на вид лет четырёх-пяти. Оборванные лохмотья, спутанные волосы, мотающаяся на тонкой шее голова. Она знала, что девочка мертва.