Елена Михалкова - Пирог из горького миндаля

– Врешь!

– Преувеличиваю.

– Ты не бог, – Бабкин поднялся. – Ты сатир. Я про них недавно читал. Жизнерадостны и наглы. Славились пристрастием к алкоголю и избыточной сексуальной активностью.

– Поклеп! Кстати, ты куда?

– Мясо из морозилки выну, – мрачно сказал Сергей.

Как сильно, оказывается, мы вцепляемся в самих себя: в свои страхи, в свои кошмары, в свою боль. Сперва просим кого-то всемогущего: помоги! облегчи мне ношу! Но едва доходит до дела, становимся самыми жадными людьми во вселенной. Мое! Не отдам!

Не могу выразить, что я ощутила, когда поняла, что я не убийца.

Представьте, что вы с самого детства живете с горбом. Вы привыкаете таскать на спине тяжесть. Умеете держать голову, изгибая шею под неестественным углом. Да, горб угнетает вас, да, он уродлив, и вы не ощущаете себя нормальным человеком.

Но, черт возьми! вы притерлись к нему, как любой калека притирается к своему уродству. Вы с ним сроднились и научились извлекать из него выгоду. Чего вам не хватает? Смирения? Напора? Если у вас достаточно ума, вы извлечете из своего горба и то, и другое, как из сундука с драгоценностями.

И вдруг выясняется, что ваш горб – мыльный пузырь!

Я жила с осознанием, что я убийца. И в некоторые мгновения моей жизни черпала из этого факта мрачную радость. Когда в подъезде тот тип с выцветшими глазами и голосом, источающим сизую вонь, притиснул меня к батарее и забормотал, шаря по моему телу, что-то мерзкое, я испугалась его только в первую секунду.

А потом вспомнила, что я могу убить человека.

Удивительно, как много сил придает эта мысль. Гнус с вонючим голосом слетел по лестнице, кувыркаясь и визжа. Я даже испугалась, что сейчас он сломает себе шею и тогда на моем счету будет уже два трупа.

Верите или нет, эта мысль заставила меня рассмеяться.

Как советует моя старенькая соседка, из смеха и рыданий всегда выбирай первое.

За исключением тех случаев, добавляет милейшая Марья Геннадьевна, когда разговариваешь с мужчиной.

Когда я окончательно поняла, что у меня нет горба, то внезапно почувствовала себя обделенной.

А потом на меня нахлынула злость.

Была драма моей жизни. Мучения, страдания. Терновый венец изгоя на голове! Я отличалась от прочих: девочка, убившая брата! Гарри Поттер, вывернутый наизнанку, то есть почти Волан-де-Морт. Я страшна и отвратительна, ха-ха-ха!

Как вдруг демонический убийца сменился нелепым дурачком. Трагедия обернулась цирком.

Пятнадцать лет назад было расследование. Я помню медицинскую комиссию, врачей, задававших бесконечные вопросы. Потом суд признал, что я не нуждаюсь в изоляции от общества в компании себе подобных – малолетних зверьков, убийц и насильников. Меня поставили на учет и отпустили.

Мама хотела, чтобы меня лечили. Разве может здоровый ребенок убить другого ребенка?

Врачи сказали, что я совершенно здорова. Состояние аффекта, повторяли они. Кратковременное помрачение рассудка на фоне пережитого стресса.

Тогда, в детстве, страха не было. Он пришел, когда я повзрослела. Я стала бояться убить человека. Иногда мне снилось, что я убиваю собственную мать.

Один врач, другой, третий… Наконец, психиатр прописал мне таблетки и дал понять, что лечение будет долгим.

Кажется, мне нужно выкинуть их, как только я вернусь!

Я остановилась перед домом – моим домом. Сколько ни повторяй, поверить в это трудно. Не оставляет чувство, что Раиса передала мне его на время. Или кто-то зло подшутил. Я войду, а там чужие люди. Ходят, ведут себя по-хозяйски, смотрят на меня насмешливо и недоуменно. Кто ты, девочка?

Я с силой толкнула калитку, да так, что она хлобыстнула об забор. Это мой дом! Я разберусь, что в нем произошло пятнадцать лет назад.

В прихожей горел свет. Из столовой доносилось позвякивание приборов. Странно… Женька собиралась съездить к матери за вещами, а Лелик обещал привезти продукты. Кто из них вернулся раньше срока?

Я заглянула в комнату и остолбенела.

За столом сидела задумчивая женщина с длинными светлыми волосами. Увидев меня, она поднялась. Ни стеснения, ни страха не выразилось на ее странно красивом, каком-то нездешнем лице.

– Здравствуй, Яна, – певуче сказала она. – Рада тебя видеть. Прости, я тут похозяйничала. Женька заверила, что ты не будешь против.

– Женька, – машинально повторила я. – Заверила?

И тут до меня дошло.

– Господи, Вероника!

Привычка улыбаться краешком рта за эти годы у нее не исчезла.

– Конечно, это я. А ты ожидала кого-то другого?

– У вас есть предположения, кто и зачем мог убить вашего брата?

Они сидели в кафе, в райцентре по соседству с поселком. Бабкин с Макаром прибыли заранее. «Хочу посмотреть на дальнобойщиков», – ныл Макар, пока Бабкин объезжал улицы, выбирая, где они будут обедать. «Никаких дальнобойщиков», – отрезал Сергей. «У меня антропологические изыскания!» – «А у меня аллергия на твои выкрутасы».

В конце концов Бабкин остановился возле маленького, отдельно стоящего кирпичного домика с чистыми занавесками и обещанием украинской кухни.

Пампушки в представлении повара выглядели как сухарики, но борщ и в самом деле оказался неплох. Яна Тишко заказала только чай. Бабкин поймал себя на желании накормить ее. Илюшин, черт проницательный, тут же глянул насмешливо. Потом опять будет высмеивать Сергея за стремление опекать маленьких и хрупких.

– Я знаю, кажется, почему его убили, – сказала Яна. – Только не знаю кто.

Бабкин даже про суп забыл.

– Знаете, почему убили? – недоверчиво переспросил он.

– Да. Только недавно поняла. Пока я считала, что виновата в его смерти, мне в голову не приходило задумываться. Зато уж как начала…

Она замолчала, собралась с мыслями.

– В общем, так. В то время, когда мы жили у Прохора, в поселке убили и ограбили одну старуху…

И Яна рассказала, что случилось с Изольдой Дарницкой.

– …а потом мы убежали из дома и никому не рассказывали о том, что видели.

– Вы серьезно думали, что вам встретился тролль? – не удержался Бабкин.

– У меня было очень развитое воображение, – сдержанно ответила девушка. – Я жила наполовину в своем собственном выдуманном мире, и, поверьте, он был для меня более чем реален. К тому же во многих отношениях я была гораздо младше своих двенадцати лет. Да, я серьезно думала, что видела тролля. Точнее, что-то страшное. Нечеловеческое. Мне казалось, Изольда дала жизнь этому существу, а мы каким-то образом разбудили его. Или разгневали. В общем, я ощущала свою вину.

– С Женей вы это не обсуждали? – спросил Макар.

– Никогда. Мы вообще не упоминали об этом случае.

– Хорошо. А какое отношение эта история имеет к вашему брату?