Елена Михалкова - Пирог из горького миндаля

Впрочем, догадываюсь. В маленькой Тишке уязвимость странным образом сочеталась с неприступностью. Она была трогательная, доверчивая и очень, очень наивная. Ее ничего не стоило обмануть. Но как только Женька решала, что она хозяйка положения, Тишка выкидывала что-нибудь эдакое…

Даже не знаю, как объяснить.

Скажем, она не брала Женьку с собой в лес. Ни разу. Сколько та ни просилась, Тишка просто молча улыбалась и качала головой, и это выглядело так, словно у нее есть своя тайна, к которой никому нельзя прикоснуться. Женька пыталась ее выслеживать – я точно знаю, потому что и сам пробовал. Но Тишка, оказавшись в лесу, превращалась из девочки в юркого зверька. Она просто исчезала в траве – как мышь или белка. А мы оставались людьми: шумными, неуклюжими, медлительными. Представляю, как это бесило Женьку. Проигрыш! Она все отношения, каждый разговор расценивала с точки зрения поражения или победы. Утомительно иметь дело с человеком, который все время думает, что вы на ринге, и стремится врезать тебе по челюсти.

Но сейчас мне требовался союзник. Яна врала насчет своего бойфренда. Я мог бы прозакладывать свое издательство: никакой он ей не друг. Я видел, как они обмениваются взглядами. Как стоят рядом. Как прикасаются – вернее, не прикасаются! Последние мои сомнения рассеялись, когда Яна позвала всех пить чай. Она положила ему чайную ложечку справа, а парень был левшой. Я заметил это на второй минуте общения.

Нет, они были знакомы совсем недавно. А значит, Яна солгала нам. Привела в дом чужака. И чем больше я смотрел на него, тем сильнее убеждался, что этот чужак для нас опасен.

Женьку я нашел в библиотеке. Она рассматривала что-то на подоконнике, какую-то груду мелких предметов, и вздрогнула, когда я подошел.

– Ой! Я тебя не заметила…

Я уставился на рисунок – птичку с густой челкой.

– Где ты их нашла?

Пальцы сами потянулись к этой мелочовке. Кулон с зеленой стекляшкой, дырявый камешек, синее перо, какой-то сморщенный корешок… Все это принадлежало Тишке. Старинные сокровища, ее ценности того давнишнего лета.

– Мыла батарею под подоконником, а там тайник, – удивленно сказала Женька. – Надо ей отдать…

– Я отнесу!

Женька, кажется, хотела возразить, но я уже распихивал детское счастье по карманам.

При виде картинки, которую я рисовал для Тишки, со мной что-то произошло. Злость испарилась. Я вспомнил девочку, которая была моим единственным другом в том лихорадочном июне, и как я рисовал для нее смешную пичужку, стараясь, чтобы она вышла похожей на нее, и как мы воевали двумя армиями мышей…

Женька стояла ко мне боком, плечи ее были сильно напряжены. Мне показалось, она кусает губы.

– Эй, ты чего? Расстроена чем-то?

Она обернулась, и я чуть не отшатнулся. Глаза у нее были злые.

Я помню ее в детстве: вызывающие платья, белоснежные длинные ноги, лебединая шея. Да что там шея! Женька вся была – лебедь. И пантера. Может существовать гибрид лебедя с пантерой? Однажды мы купались, и Прохор рассказал нам, как учат плавать детей, бросая в воду с лодки. Я тогда подумал, что случись это с Женькой, она принципиально пошла бы ко дну, чтобы не оправдывать ничьих ожиданий.

В нынешней Женьке лебедя оставалось все меньше, а пантеры становилось все больше. И эта была довольно потрепанная в драках, уставшая пантера.

– Почему ты вечно лезешь, куда не просят? Я сама хотела ей отдать!

Женька говорила взвинченным тоном. От нее исходила волна напряжения. Стоять рядом с ней было неприятно, и вместо экспрессивного рассказа о новом госте я отделался сухим отчетом.

– Макар? – она не проявила особого интереса. – Дурацкое имя. Слушай, Лелик…

Она вдруг взяла меня за руку. Я вздрогнул: ладонь была жаркой.

– Ты не простужена?

– Что? Господи, да нет же! Ты должен мне…

Ей не дали договорить: в библиотеку вошла Яна.

– Леша! Я тебя везде ищу. Женя, прости, я у тебя его забираю.

Женя запротестовала, но Янка уже вела меня за собой, решительная, будто крейсер. Мы поднялись в ее бывшую детскую комнату. Она закрыла дверь и обернулась ко мне:

– А теперь для разнообразия я хочу услышать правду. Зачем ты приехал?

«Это ж сколько стоит отапливать такую дуру!» – подумал Бабкин, но вслух выразил восхищение размерами дома и продуманностью его архитектуры. Яна фыркнула. Кажется, она ни на секунду не приняла его восторги всерьез.

Они сидели вдвоем в столовой, а за окнами бушевало желтое море листьев – золотистых, лимонных, янтарных. Ветер раскачивал деревья, бился в печной трубе.

– Наконец-то взрослая осень! – одобрительно сказала Яна. – А то было какое-то бледное преддверие зимы.

У двери выросла тонкая светловолосая фигурка.

– О, Вероника! Познакомься: это Сергей, друг Макара.

– Здравствуйте, Сергей, – равнодушно сказала голубоглазая женщина, похожая на выросшую Снегурочку, которой никогда не дарили подарков. – Яна, ты не дашь мне ключи от верхних комнат?

Яна секунду помедлила, потом кивнула:

– Они в ящике комода в прихожей.

– Зачем ей ключи? – тихо спросил Бабкин, когда женщина исчезла.

– Понятия не имею.

– А зачем даете?

– Не понимаю, на каком основании я могла бы ей отказать, – призналась Яна.

– Может, на том основании, что вы хозяйка?

Она только виновато улыбнулась в ответ. На плите загудел чайник, будто готовящийся отплыть пароход, и пару минут спустя Бабкин прихлебывал крепкий сладкий чай, пахнущий хвоей.

Час назад он перевез свои вещи в дом Савельевых. Первые же несколько дней расследования показали, что им с Илюшиным нужна общая база и проще всего было организовать ее в Литвиновке.

Едва войдя в дом, Сергей столкнулся с Алексеем Савельевым. Взгляд у того был проницательный и неприязненный. Впрочем, неприязнь младший Савельев постарался скрыть, и руку Бабкину пожал с фальшивым воодушевлением.

«Неглупый парень, – оценил его Сергей. – Себе на уме. Похож на ботаника, но из тех, у которых в самую неподходящую минуту выплывает какое-нибудь внезапное увлечение вроде метания кинжалов или джиу-джитсу».

Пока Сергей допивал свой чай, парень, похожий на ботаника, поднялся на второй этаж, стараясь издавать как можно меньше шума. Он дошел до комнаты, где Вероника рылась в вещах Раисы и кивнул, словно убедившись в справедливости своих предположений.

«Я знаю, зачем сюда приехала одна сестра. Но что здесь нужно второй?»

Женьку Лелик нашел в библиотеке. Последние два дня она отчего-то с ним не разговаривала.

– У нас еще один гость, – предупредил Лелик.

«Тоже не тот, за кого себя выдает».

Женька новости не обрадовалась.

– Надолго он здесь?

– Не знаю.

Она хмуро постучала пальцами по подоконнику. «Мы тебе мешаем, – подумал Лелик. – Все, кто сейчас обитает в доме. Новый человек – новая помеха».