Татьяна Устинова - Мой личный враг

- Убил бы тебя, кретинку, - с отвращением сказал Филипп и отпихнул ее от себя.

В дверь неистово зазвонили. Очевидно, соседки пришли выяснять отношения.

Саданувшись плечом о косяк, Филипп вылетел в коридор, распахнул дверь и заорал так, что Александра прикрыла ладонями уши:

- Что вам нужно?! Какого дьявола вы нас терроризируете?! Нет, это вы послушайте! Если мы вам мешаем - меняйте квартиру! Я спущу вас с лестницы, если еще раз, даже случайно, вы попадетесь мне на глаза! Понятно?! - В ярости он захлопнул дверь в коридор, и шум баталии отдалился.

Он орал там довольно долго, соседка слабо повизгивала. Внезапное превращение интеллигентного и сдержанного человека в квартирного склочника было для нее полной неожиданностью. К войне она не была готова - все в подъезде ее боялись - и потому сдалась довольно быстро. Дверь бабахнула, закрываясь, и стало тихо.

Филипп стремительно прошел в кухню, попил там воды из бутылки, зачем-то переставил чайник со стола на подоконник, вернулся к Александре и обнял ее так, что у нее хрустнули ребра.

- Ты меня достала, честное слово, - сказал он.

От него пахло одеколоном и табаком, он был сильный, теплый и очень любимый.

-Что это ты так разошелся? - спросила Александра, пристроив подбородок ему на плечо.

- Потому что ты - идиотка, - сообщил он. - Когда приедет твой Иван...

- Не мой, - быстро перебила Александра.

- Хорошо, - согласился он. - Когда приедет не твой Иван, я хотел бы поговорить с ним наедине. Я могу это сделать?

- Что ты задумал, Филипп? - с тревогой спросила Александра и отстранилась.

- Давай не будем начинать все сначала! - прикрикнул он на нее. - Твоя голова уже не отваливается? Тогда пойди и прими ванну, а я приготовлю поесть.

При слове "поесть" на ее лице отразилось такое глубокое отвращение, что он засмеялся.

- Иди-иди! - подтолкнул ее Филипп, выпроваживая из комнаты. - Тебе есть совершенно не обязательно.

Наверху стукнула дверь, и он с деловым видом стал спускаться по лестнице, как будто возвращался из гостей. Ждать ему надоело.

Он давно уже все спланировал и выбрал место, где никто ничего не увидит и не услышит.

Сначала он думал, что лучше всего подойдет пустырь, на котором уже года два шла какая-то бесконечная стройка. Там почти никто не ходил, а она, срезая расстояние, беспечно бегала через него к метро. Он не сомневался, среди нарытых ям, труб и всякого строительного хлама ее даже не сразу найдут.

Но потом решил - не стоит усложнять. Вполне сгодится и дом напротив. Целый подъезд в нем был куплен какой-то фирмой, жильцов выселили, но ремонт еще не начинался, и двери были з.аколочены. Он все аккуратно проверил и теперь точно знал: куда и как отойти, сколько это займет времени и где лучще затаиться.

Итак, дело только за ней.

Интересно, кому она понадобилась?

Девка как девка, одета простенько, если не бедно. Портфельчик на ладан дышит, в магазине покупает лианозовский йогурт и "Докторскую" колбасу.

Ладно, кто бы она ни была, за нее заплачено. И неплохо.

Конечно, в стрелки экстра-класса он не вышел, но тоже был не в последних и цену себе знал.

Эта деваха- простая мишень. Совсем простая. Жаль, конечно, что не получилось на машине... Но это не его просчет - он сразу предлагал застрелить.

Что-то она сегодня никуда не выходит. Неужели опять все сорвется и снова придется ждать удобного случая? Плохо. Сегодня нужно звонить и что-то докладывать. А докладывать нечего.

Он локтем поправил пистолет у себя на боку.

Заболела,что ли?

Убийца вошел в телефонную будку, набрал номер и послушал. На третьем гудке включился автоответчик: "...мы обязательно свяжемся с вами..."

И к телефону не подходит. Может, спит после вчерашнего перепоя?

Он посмотрел на часы. Когда она не ехала на работу, то около двух всегда бегала к метро, в су-.пермаркет, за хлебом и какой-нибудь едой.

Еще полчаса.

Он обошел круг и вернулся на исходную позицию.

- Ты куда? - изумился Филипп, увидев, что она обувается.

- В магазин, у нас хлеба нет, - озабоченно ответила Александра.

- Да пропади он пропадом, твой хлеб! - воскликнул Филипп, поражаясь ее тупости, а может, беспечности. - Ты сегодня никуда не пойдешь. И завтра тоже. Ты поедешь со мной или с охраной в аэропорт и улетишь в Париж.

- В какой аэропорт? - спросила Александpa. - В какой Париж?..

Филипп даже застонал:

- В город Париж. Знаешь такой? Или я должен спрятать твою одежду, чтобы ты сидела в квартире голая?

Он бросал все свои дела в Москве, чтобы увезти и спасти ее, а она пожалуйста! - идет за хлебом.

Александра помолчала, оценивая ситуацию.

Что он мог знать о ее делах? А если что-то знает, то много ли? И почему он поднял панику?

Правда, вчерашний инцидент с машиной она помнила смутно. Вполне возможно, что машина предназначалась специально для нее, а не просто ехала мимо... Тогда стоит послушаться. Вдруг ее караулят за дверью с кинжалом наготове? Прислушавшись, она уловила слабые трели и не сразу поняла, что это такое.

- Мобильный, Филипп, - сообразив, сказала она и стала расшнуровывать ботинки.

Филипп ответил на звонок и сообщил ей, что Вешнепольский с Машей уже едут.

- А хлеба нет... - проворчала Александра, но Филипп так сверкнул на нее глазами, что она заткнулась и отправилась на кухню.

Через полчаса она сунула в духовку сметанный пирог с изюмом и постелила на стол четыре льняные салфетки.

- Позвони своей Ладе, - велел из-за газеты Филипп. - Пусть приезжает тоже.

- У нас что, общий сбор? - удивилась Александра.

- Да" - сказал он невозмутимо. - Общий сбор.

Почему ей даже в голову не пришло его ослушаться? И когда он успел стать средоточием ее жизненных интересов? Пожалуй, в его компании она согласна даже подметать парижские улицы. Но все-таки - что в нем такого особенного?

Обычный, ничем не выдающийся мужик, с непонятной биографией и раздражающим пристрастием к каналу "Евроспорт" и чтению газет за завтраком. Он не умел гасить за собой свет, постоянно терял ключи, кошельки и деньги. У них не было никакой - смешно сказать! - духовной близости. Он не смотрел с ней по телевизору старые фильмы, от души презирал детективы и был равнодушен к тому, что называют домашним уютом.

Никакой романтики, никакой утонченности. Зато чувства долга - в избытке. Может, в этом и дело?

Дверной звонок и телефон зазвонили одновременно. Филипп пошел открывать, а Александра сняла трубку.

- Алло! - сказала она с Филипповой интонацией, но в трубке молчали, и она, повопрошав еще немного, положила ее на место.

- Привет, Сашка, - сказал Иван. - Ну что? Это ты фильмец смонтировала, которым Глебова утопили?

- Я, Вань, - сразу повинилась Александра. - Ты представляешь, я такая дура, даже не сразу все поняла.