Марина Серова - Дожить до завтра

Гром глянул на часы.

— Значит, так. Я — за Ахмаром. Если до восьми утра не появлюсь, бери Купца сама, ты справишься. Группу вызывай сейчас же, на девять утра.

— В поселок?

— Ни в коем случае! Нам еще стрельбы не хватало! На четвертую площадку. Я пошел.

Гром растворился в кустах, и я, не теряя времени, прошла к себе в комнату. Взяла калькулятор и набрала вызов группы сопровождения: «0148.3049+». Мне совершенно не нравилось нарушение заранее оговоренного порядка: я опознаю Купца, а группа захвата берет, но иногда только импровизация и способна спасти положение.

— Юля, — раздался за дверью голос дяди Лехи. — Ты не спишь?

Я быстро нажала «сброс», сунула калькулятор обратно в сумку и открыла дверь спальни.

— Нет, дядь Лех.

— Что, скоро уходишь? — печально поинтересовался он.

— Как получится.

— Ладно. — Дядь Леха помешкал и добавил: — Ни пуха, ни пера…

— К черту! — отозвалась я.

Через пять минут я отобрала все необходимое: деньги и документы — в лифчик, финку — в свою опустевшую дамскую сумку; перекинула сумку через плечо и вышла на улицу. Здесь уже вовсю светило солнце.

Я направилась прямо к дому Щукиных — только со стороны огородов. Внимательно осмотрелась, быстро и деловито пересекла открытую местность. Здесь, в саду, была беседка, из которой просматривалось все, что мне нужно: главный вход, веранда, зады дома, часть окон. Меня в беседке заметить было практически невозможно: крупные виноградные листья плотно покрывали всю эту легкую деревянную конструкцию. Пока мне оставалось только ждать.

В семь утра занавеску в спальне отодвинули, и я заметила промелькнувшую женскую фигуру в ночнушке. Затем во двор вышла Катька и, сбегав в туалет, направилась к курятнику. Затем вышла и мать. Видно было, что женщина довольна кратковременным приездом зятя. Некоторое время дощатые «удобства» на задах дома были заняты, но потом все снова стихло. Наконец из дома вышла старшая дочь Женя. Она встала на крыльце, глянула, прищурившись, на солнце, подошла к собаке, потрепала ее за холку и скрылась в сараюшке рядом с дровяником. Я глянула на часы: было уже 08.03. Гром не появился, вся ответственность легла на меня.

Проникнуть в дом незамеченной было невозможно хотя бы потому, что у крыльца бродил, звеня длинной цепью, огромный кобель. Я могла забраться в окно, но в деревнях окна, как правило, накрепко замазаны, и проникнуть через окно бесшумно я вряд ли смогу. Вот-вот должен был посетить уборную сам Купец, и, если за ним не станут внимательно наблюдать женщины, я его возьму прямо здесь, за домом. Я вдруг подумала, что моя позиция не очень удобна, и перебралась из беседки поближе к дому — за кучу дров. Здесь обзор был хуже, но брать посетителя уборной отсюда было, без сомнения, проще.

Пес что-то учуял и поднял лай на весь двор. Я вжалась в стену дома.

— Тихо! — заорал на собаку какой-то мужчина. Сердце мое екнуло: в этом дворе, кроме Купца, мужчин не было.

— Лорд! Кому я сказал — молчать!

Но пес не успокаивался. Слышно было, как его пнули под брюхо, и пес завизжал и смолк. Мужчина засвистел какой-то мотив, заскрипел половицами крыльца и тронулся в мою сторону — я слышала шлепанье тапочек по асфальтовой дорожке вдоль дома. Я еще сильнее вжалась в стену, когда из-за угла дома появился… Он! «Объект» спокойно направлялся к «удобствам».

Моя душа ликовала: в этот момент я готова была обнять и расцеловать весь мир, включая облаявшего меня пса. Купец шел в белых пижонских брюках, и, когда он скрылся за скрипучей дверью почерневшего от времени и многолетнего созерцания человеческих потуг строения, я дикой кошкой беззвучно проскользнула по тропинке к заветной двери и превратилась в слух, быстро отстегивая от своей сумочки ремень и доставая финку: и то и другое мне было необходимо прямо сейчас.

Когда зашуршала газетная бумага, я быстро просунула финку в огромную щель между дверью и косяком, откинула крючок и распахнула дверь настежь. «Объект» оторопело смотрел на меня, не понимая, что этой бабе здесь надо в самый ответственный момент. Додумать я ему не дала.

Получив точный удар в область шеи, «объект» откинулся назад, с силой ударился затылком о деревянную стенку и осел туда же, откуда только что пытался привстать.

Я схватила бесчувственное тело за ноги и стремительно выволокла его наружу. Распустила финкой брюки на четыре длинных полотна, крепко перетянула ими щиколотки и колени, перевернула «объект» на живот и, завернув руки назад, надежно связала локти и запястья. Ремень от сумки я продела в одно из крепежных колец и соорудила тонкую, крепкую и хорошо скользящую удавку. Оставался кляп. После минутного замешательства я взрезала белые трусы «клиента» и, аккуратно разжав финкой зубы Купца, тщательно уложила предмет нательного белья в ротовую полость «объекта».

— Ну вот, теперь ты полностью «упакован», — прошептала я своей жертве — «багаж» к транспортировке был готов.

Оставалась проблема самой транспортировки — здесь находиться было нельзя. Я приподняла и прислонила обмякшее, как набитый фаршем чулок, тело к стене сортира, поднырнула под него и привстала. Мужик весил килограммов восемьдесят! Я стремительно засеменила по выложенной плиткой дорожке в сторону огорода и поняла, что даже не могу поднять голову, чтобы посмотреть, куда именно иду!

Пройдя около сорока шагов, я уткнулась в штакетник, попыталась вспомнить, где здесь проход, но не смогла. Груз давил все тяжелее, а в глазах понемногу начало темнеть. Я пошла влево наугад и через пятнадцать шагов увидела пролом, протиснулась в него и почти бегом, на одном дыхании протащилась до самого конца огорода. Здесь начиналось кукурузное поле.

«Зар-раза! — ругнулась я. — Черт возьми, Гром, как ты себе это представлял?! Или ты думал, что Купец мне по случаю грузовик продаст?!»

Прямо передо мной был мелкий, но довольно широкий арык, и когда я попыталась его перешагнуть, то поняла: падаю! Я приземлилась лицом в кучу гнилой соломы, интуитивно в последний момент выпустив ношу из онемевших рук — иначе мой груз сломал бы мне шею. Голый пленник откатился на пару шагов и, когда я вытащила лицо из кучи, уже подавал признаки жизни. Я собралась и подошла поближе.

— Слушай! — тихо, но властно приказала я. — Сейчас я развяжу тебе ноги и ты пойдешь туда, куда я скажу. Понял?

Мужик оторопело смотрел на меня, но молчал: кляп я сделала надежный.

— Конечно, понял, — прокряхтела я, развязывая мужику только щиколотки: со связанными коленями он идти сможет, а вот убежать — вряд ли.

Мужик настороженно смотрел на меня. Наконец я закончила, поставила его на колени, затем в полный рост и потянула за удавку.

Но он идти со мной не хотел. Едва я попробовала тащить его силком, мужик дернулся и побежал на растопыренных ступнях прочь от меня, домой, к Щукиным. Я вцепилась в «поводок» изо всей силы. Но даже связанные вместе колени и удавка на шее не могли остановить его.