Марина Серова - Ваша карта бита

Не вставая с корточек и еще больше пригнувшись, я осторожно отступила назад, в сторону от машины, которая была между нами, так что видеть меня он не мог, даже будь у него вместо глаз приборы ночного видения.

Оперевшись рукой о землю, я переступила через бордюр и за один длинный, стелющийся шаг оказалась за стволом дерева и медленно выпрямилась. Теперь я могла видеть его поверх машины. Он меня — тоже, потому что его глаза должны были освоиться с темнотой. Но я не видела его и предпринимала все, чтобы и самой оставаться невидимой, — не двигалась и старалась не высовываться из-за ствола.

Мне приходилось играть в такие игры — в Югославии и потом, в Прибалтике. Бывало, приобретенная под руководством самого Базана сноровка спасала мне жизнь. И не мне одной. Но тогда все было просто, потому что было ясно — против меня в темноте затаился вооруженный враг. А кто этот?

«Кто ты? — спрашивала я его и напрягала зрение. — Кто?»

От ответа во многом зависело мое поведение. Но кто бы он ни был, он мне мешал, а помехи надо устранять самым простым и действенным способом. И еще одно не давало мне покоя — время.

Я, пригнувшись, переместилась дальше, в темноту и, повернув вправо, заскользила в обход машины. А когда уверилась, что могу пересечь дорожку без риска быть замеченной, сделала это и прижалась к стене. Выпрямилась, с неудовольствием чувствуя, как дрожат уставшие ноги. И тут он, а я думала о нем не иначе, как о противнике, ошибся — на секунду появился в освещенном из окна пространстве, глянул вверх и быстро отступил назад. Лица его не было видно, да и не рассмотреть его с такого расстояния. Но все же он показался мне знакомым.

Попав на свет, в темноте он должен быть полуслепым секунды четыре, не менее. Я использовала это время для перебежки. Дальше опять пришлось двигаться, вжимаясь в стенку.

Он не знал о моем присутствии. Он вел себя так, как будто меня здесь не было, — появился на углу темным силуэтом, четко выделившимся на фоне освещенной, идущей вдоль фасада корпуса дороги, и привалился плечом к стене. Высокий, плотный мужик. К такому не подойдешь и не попросишь уйти отсюда.

Тихо было во всем дворе информационного центра, и в этой тишине мои шаги звучали настолько отчетливо, что я была уверена — не добежать мне до него, обернется…

Но дернулся он только в самый последний момент и не успел среагировать на тень, прыгнувшую из темноты ему на спину.

Он упал вперед, на асфальт, не издав ни звука и не успев сгруппироваться. Отскочив в тень, я замерла, не сводя с него глаз, напряженная, как сжатая пружина, и готовая в любой момент продолжить нападение. Он не двигался. Это казалось неправдоподобным, не так уж сильно он ушибся, чтобы потерять сознание.

«Время!» — мелькнуло у меня в голове в очередной раз.

Постояв над поверженным противником и даже пожалев его, я вернулась к машине. Отведенное Степановым для моих дел время, по моим представлениям, истекло. Он задерживался, и я была благодарна ему за это.

Отбросив осторожность, но к тишине все-таки прислушиваясь, я открыла дверцу и скользнула на заднее сиденье.

Есть определенные места в салоне машины любой модели, в которых наиболее целесообразно устанавливать передающие микрофоны. Такими местами я сейчас пренебрегла. Два микрофона, две небольшие коробочки, одновременная работа которых обеспечивает отличную слышимость и высокое качество звука, хоть на пленку пиши разговоры и шорохи, я установила, заботясь только о том, чтобы не вывалились они невзначай и наткнуться на них было не просто. Третий микрофон я вогнала под приборную панель, за магнитолу, и закрепила его надежнее остальных, уперев распорную пластину в выступы на пластмассовом кожухе.

В кармане оставалось последнее — направленный передатчик. Принимая его сигнал, можно определять направление на объект наблюдения или поиска с высокой точностью.

— Чего возишься? — прозвучало неожиданно рядом с машиной, и я вскинула голову. — Неумеха. Магнитофон выдернуть за минуту можно. Помочь?

Недобиток! И давно он за мной наблюдает?

Я выскочила из салона.

— Погоди!.. — услышала я сзади, отбегая к кустам, туда, где темнота погуще. Он меня не преследовал, стоял неподвижно возле машины и смотрел мне вслед. Это было хорошо, но непонятно.

Единственное объяснение, которое я могла дать происходящему, — Степанова ждет человек, не желающий, чтобы его видела охрана. Я подумала об этом сразу, как только справилась с испугом и отдышалась. Как бы там ни было, а микрофоны я все-таки установила. Теперь можно было подождать развития событий.

Тот, у машины, пробормотал что-то, с такого расстояния неразборчивое, потер лоб и локоть — места, ушибленные при падении, тихо закрыл дверцы машины и отошел к стене. Вовремя.

Из-за угла показался охранник. Он шел открыто, грохоча каблуками по асфальту и держа руки в карманах брюк. Остановился возле машины и оглянулся. «Наблюдатель» в окне повернулся лицом к улице и поприветствовал коллегу, сделав ему ладошкой.

Все. Хозяин распорядился подать машину. Надо было поспешить к своей, чтобы не отпустить Степанова слишком далеко и не нажить тем самым себе дополнительных трудностей. Недобиток? Бог с ним. По нашим с Базаном расчетам, убивать Павла Ивановича еще рано. А если некто хочет с ним встретиться и это ему удастся, то я буду слушать их разговоры, сидя за рулем своей машины.

Под фырчание двигателя «Волги» я отправилась в обход корпуса к дыре в ограждении, неподалеку от которой оставила «Ниву», и на этот раз пробиралась через бурьян, не думая о репьях и чистоте одежды.

Я была взволнована. Впечатление — будто невольно пришлось поучаствовать в игре, похожей на настоящую охоту на человека, но с несерьезными последствиями. Я даже рассмеялась, вспомнив, как подкрадывалась к противнику. Все было проделано на высоком уровне. И он подыграл мне с удовольствием — притворился лишившимся сознания после того, как я его сбила с ног. А в том, что он притворялся, можно было не сомневаться, потому что уже через какие-то минуты оказался возле машины и даже посмеялся надо мной, прозевавшей его появление. Человек опытный. Получив хороший удар и оказавшись на земле, он выбрал показную беспомощность, чтобы избежать добавки. А когда убедился, что я убралась и не торчу больше над ним, ожил и отправился выяснять, что к чему. Хорошо, что я произвела на него впечатление всего лишь автомобильного воришки. Но каков! Ни капли обиды, одна ирония.

«Нива», несмотря на незапертые дверцы, дождалась меня в полном порядке, и я, усаживаясь за руль, подумала, что наконец-то начинается полоса удач.

Неожиданно для себя Павел Иванович задержался на работе до вечера. Сошлось вместе несколько причин, не выпустивших его из кабинета, несмотря на появившееся было желание отправиться восвояси сразу после обеденного перерыва. Во-первых, не хотелось домой, к надоевшей женской болтливой суете. Во-вторых, появившаяся было здоровая мысль отправиться куда-нибудь, где не слишком шумно, но людно, оказалась безрезультатной. Куда? В кабак? Не-ет! Общество подвыпивших говорунов, стоило себя в нем представить, вызвало у Павла Ивановича отвращение. Что же, провести вечер на ногах? Дичь какая! В сауну? Мысль поначалу понравилась. Павел Иванович припомнил, как кто-то говорил ему, что в спорткомплексе «Молодость» сравнительно недавно открылась неплохая банька с очень приличными специалистками-массажистками. Но о таких мероприятиях договариваются заранее. Кого из приятелей сейчас найдешь, а уж тем более сагитируешь на посещение бани? У всех свои планы. Суббота. А если и найдешь — то не тех, с кем можно приятно провести время. Ехать одному? Взять двух девочек для массажа, расслабиться и почувствовать себя халифом? Нет. Для поддержания куража придется крепко пить, иначе любой массаж опротивеет уже часа через два, да и то продержаться столько можно только при условии, что удастся сэкономить силы. А если пить, то в итоге не халиф получится, а самая настоящая, голая, между прочим, свинья. Проверено.