Эмили Барр - Ночной поезд

– Не приходи в дом, – первым делом заявила она и предложила самой прийти ко мне или встретиться в кафе, в пабе, где угодно, только не у себя дома. Я настаивала, потому что мне нужно было прийти, и из-за этого чувствовала себя скверно. Когда-нибудь я ей это компенсирую.

– Пожалуйста, – в конце концов взмолилась я. – Мне нужно выйти! Я бы очень хотела посмотреть, где ты живешь. Я ненадолго. Просто хочу побыть подальше от Фалмута. Я принесу пирожные.

Айрис помолчала, потом рассмеялась.

– Ну, раз ты принесешь пирожные…

Я поняла, что она никогда никого не приглашает к себе домой, и меня это особенно заинтриговало.

Когда я подходила ближе к дому, то заметила, что он в худшем состоянии, чем кажется издали. Деревянные оконные рамы сгнили. Белая штукатурка местами отваливалась. Кошка, гордо вышагивая, вышла ко мне из-за группы деревьев и потерлась о мои ноги. Я остановилась, чтобы ее погладить. Она загадочно замурлыкала, а ее на вид пушистая черная шубка оказалась мокрой.

Стоя на пороге с кошкой у ног, я потянула за цепочку, и по другую сторону двери прозвенел старомодный колокольчик. Он с бренчанием раскачивался взад и вперед, совсем не так, как у других людей с обычными дверными звонками. Ожидая Айрис, я позволила себе насладиться уединением.

Я старалась по мере сил быть милой с Сэмом. Он чувствовал это и льнул ко мне все сильнее. Он постоянно был рядом: то приносил мне чай, то спрашивал, чем бы я хотела заняться, и выглядел обиженным, если это занятие не подразумевает, чтобы мы были исключительно и постоянно вместе, держась за руки и улыбаясь. Я знала, что он заслуживает моего полного внимания, и он его получал с тех пор, как я вернулась с работы вечером в пятницу. Однако порой человеку просто необходимо куда-то выйти.

«У меня роман» – эти слова крутились у меня в голове так часто, и они были настолько шокирующие и грешные, что во мне зародился панический страх случайно произнести их во сне. Я постоянно опасалась назвать Сэма чужим именем.

Поскольку сейчас Рождество, я и Гай находились со своими семьями (или, скорее, Гай – со своей семьей, а я с Сэмом), так что договорились не общаться друг с другом до тех пор, пока не вернемся в Лондон после Нового года. Я решительно и неустанно проявляла нежность к мужу. Я не писала эсэмэсок Гаю, не звонила ему, не показывалась у него на пороге, хотя точно знала, где он живет – в деревне рядом с краем света [31].

Мы с Сэмом поставили рождественскую елку, наготовили праздничной еды и накупили поздравительных открыток. Мы проведем Рождество, глядя из окна на моросящий дождь, будем есть, пить и смотреть телевизор. Никто не придет к нам в гости: Сэм настоял, чтобы его хилая мать и его агрессивный брат остались у себя в Суссексе, используя наше еженедельное расставание как козырную карту, которая эффективно удерживает крепость от всех потенциальных вторжений.

– Мы в этом году проведем тихое Рождество вдвоем, – слышала я его разговор по телефону. Я понятия не имела, с кем он говорит, да это и не имело значения. – Только Лара и я. Это лучший подарок, какой я могу получить.

Из-за чувства вины я стала добрее к Сэму, и он был простодушно счастлив.

Сегодня, однако, я выбралась из дома. Я хотела повидать Айрис, главным образом для того, чтобы избежать душной замкнутости, но также и по другой, равно достойной порицания причине. Слушая звук приближавшихся к двери шагов, я спросила себя, подавляет ли Айрис ее бойфренд или же их отношения еще мрачнее. Интуиция подсказывала, что последнее, и у меня проснулось желание с ним познакомиться.

– Лара! Привет. Приятно тебя видеть.

Айрис махнула мне, чтобы я вошла. Она была одета в облегающие черные джинсы и толстый джемпер, который я, проходя мимо, погладила, не удержавшись, потому что он казался роскошно мягким.

– Это кашемир? – спросила я.

Она рассмеялась:

– Если бы. Искусственный кашемир, заказанный через Интернет. Как поживаешь? Чаю? Кофе? Чего-нибудь покрепче?

Внезапно я пожалела, что не приехала сюда на велосипеде.

– Кофе было бы отлично. Спасибо. – Если бы у меня не было машины, я бы с удовольствием выпила чего-нибудь покрепче. Я вручила Айрис коробку шоколадных пирожных.

– Да, вот почему я предложила тебе встретиться в городе. Ну ничего. Будем пить кофе с пирожными? Спасибо.

Я пошла за ней на кухню, в которой тепло и уютно, и совсем не так обшарпано, как можно было бы подумать, глядя на дом снаружи. Весь пол сделан из потертых деревянных половиц, и кухня старомодная, но прелестная.

– Мне нравится твоя дровяная плита, – сказала я.

Айрис откинула волосы со лба.

– Она ненастоящая. По сути, это электрическая плита, а дизайн замаскирован под дровяную, но согласна: выглядит она хорошо. На самом деле в ней хорошо получаются сладкие пирожки с начинкой [32]. Надеюсь, ты их любишь.

– Конечно. Спасибо. Кто же их не любит? Твой бойфренд дома? Лори?

Она налила горячую воду в причудливое приспособление из двух пластиковых цилиндров и начала вдавливать их друг в друга, выжимая кофе над кувшином.

– Боюсь, он за многие мили отсюда. Жаль: обычно он такой домосед, но сейчас ему пришлось поехать с официальным семейным визитом. Сейчас ведь Рождество. Его родичи… трудные люди.

– Расскажи мне об этом. Мне потребовались годы, чтобы понять, что с родственниками у всех сложные отношения. Раньше я думала, что так только у меня. Потом осознала: если заглянуть поглубже, выяснится, что у всех проблемы. Вероятно, это нормально.

– Именно. Я рада, что мне хотя бы удалось остаться дома, пока он там в гостях. Только я и кошки.

– Но ты ведь не будешь одна в Рождество? Как насчет твоих родичей?

– О, я редко с ними общаюсь. Они живут в Путни [33], но я не была там несколько лет, а они не приезжают сюда. А Лори должен приехать поздно вечером. Так что одна я не останусь. Жду не дождусь, когда услышу шум такси в конце улицы. Вообще он уезжает из дома только в это время года, и то потому, что приходится.

Айрис взяла рукавичку-прихватку, стала на корточки перед плитой и вынула противень сладких пирожков с завитушками. На этом, как я поняла, старая тема закрыта. Мне же хотелось расспросить о ее семье. Меня заинтриговал тот факт, что она не общается с родственниками, тем более сейчас, когда я не знала, обменяемся ли мы еще когда-нибудь с Оливией хоть парой слов. Мне стало интересно, каково это – совсем не поддерживать контакта с близкими.

Однако я просто сказала:

– Черт возьми, Айрис! Самодельные пирожки! Наверно, ты потратила уйму времени.

Она улыбнулась:

– Я люблю это дело. У меня отлично получается выпечка. Легкая рука. Если я вдруг захочу переехать в Париж или еще куда-нибудь, то смогу устроиться подмастерьем в пекарню. Бывают люди, способные к математике или блестяще разбирающиеся, например, в физике элементарных частиц. Но я смогу превзойти их в изготовлении пирогов с вареньем.