Эмили Барр - Ночной поезд

– Звучит упоительно.

Мы зашли в паб «Лицей» и нашли столик на втором этаже.

Много позже мы сидели в подземном баре в нескольких метрах оттуда. Он действительно находился в старом мужском туалете; если верить меню, сюда часто захаживали Уайльд, Ортон и Гилгуд, так как все трое проживали в Уэст-Энде. Теперь здесь подавали коктейли и устраивали эстрадные представления, и, к счастью, ни то ни другое не оказалось настолько низкопробным, как можно было ожидать.

Бармен, светловолосый и безоглядно жизнерадостный, поприветствовал нас как старых друзей и сказал:

– Смотрите, вот столик. Занимайте его быстро. На вес золота!

Мы сели за крохотный столик и, поедая бесплатный попкорн, просмотрели коктейльное меню. Среди посетителей были туристы, влюбленные парочки, а еще группа дам, судя по разговорам, отмечающих чей-то развод. Разведенная женщина то и дело ударялась в слезы, целуясь и обнимаясь со своими подругами.

– Давай закажем коктейль с абсентом, – решила я. – Никогда не пробовала абсента. А ты?

– Я тоже нет. Бурная молодость прошла мимо меня. Смотри, здесь можно купить и понюшку табаку. Очевидно, они тут продают его как наиболее близкое к кокаину легальное вещество. Ты когда-нибудь пробовала нюхать? Я имею в виду не табак.

– О боже, нет. Никогда ничего подобного не делала.

– Я тоже. Абсент-мартини?

– Один. Потом пойдем.

– Договорились.

В углу помещения появилась женщина и приготовилась петь. На ней были черный корсет и крохотная юбочка, на голове – грива черных волос, на губах – ярко-красная помада. Она обменялась улыбками с дамами, отмечающими развод за ближайшим к ней столиком.

– Жаль, что завтра на работу, – заметила я.

Гай наклонился ко мне.

– Не могли бы мы как-нибудь провести вместе один день в выходные? Провести нормально пятницу и субботнюю ночь?

Да, такая возможность имелась. Но для этого нужно было оставить своих супругов и сделать нашу лондонскую жизнь легальной. Но я не смогла об этом заявить. Как можно просить человека бросить его детей?

Я взяла Гая за лежавшую на столе руку. Она была теплая и обнадеживающая, как всегда. «Мы с тобой хорошо сочетаемся, – вдруг подумалось мне. – Я люблю тебя». Мне потребовалась вся моя воля, чтобы не произнести это вслух.

Женщина начала петь «Секс в огне», почти неузнаваемую акустическую версию. Песня звучала со странным очарованием. Гай что-то говорил мне одними губами. На секунду я подумала, что это «Люблю тебя». Затем мне пришло в голову, что, возможно, он спросил: «Где тут сортир?» Я посмеялась над собой, отодвинула в сторону наши напитки и, наклонившись через стол над попкорном, поцеловала его.

Позже мы рука об руку побрели по Флит-стрит до отеля. Я была пьяна, но не до безобразия, и чувствовала себя более счастливой, чем заслуживала. Я уже несколько недель вела себя ужасно, но теперь вознамерилась поступить правильно. Настала пора положить этому конец. Пора сломать Сэму жизнь.

Я редко покидала здание офиса в обеденное время, разве только чтобы с кем-то встретиться. Но сегодня, однако, в половине первого я поднялась из-за стола.

– Мне нужно выскочить на минутку, – тихонько сказала я Джереми. – Надо к зубному. Не возражаешь?

Он едва поднял голову. Он ел бутерброд с пряностями из принесенной из дома коробки для завтрака и стучал по клавиатуре своего ноутбука.

– Конечно, – кивнул он. – Делай все что нужно. Только вернись к встрече с архитекторами. Правильное решение. Лучше заниматься зубами здесь, а не в Девоне. Ты же не хочешь зубы как у какой-нибудь деревенщины?

– В Корнуолле, – поправила я и выскользнула, чтобы встретиться с Леоном за кратчайшим из ленчей и сообщить ему, что собираюсь бросить Сэма.

Мы сидели в одном из этих маленьких кафе с шатающимися металлическими столиками и кулинарно-гастрономическим прилавком и пили кофе и воду прямо в процессе еды, потому что у нас не было времени на послеобеденный удар кофеином, хотя в кофеине нуждались мы оба. Леон посмотрел на меня поверх своего бутерброда.

– Я вижу, что тебе нужно это сделать, Лара, – сказал он. – Знаешь, с ним все будет в порядке. Как и с тобой. – Я глубоко вздохнула. Леон и прежде выручал меня из беды, и ему единственному я полностью доверяла. – Я не вполне понимаю, – прибавил он, – что раньше тебя удерживало.

Его голос был таким родным, таким обнадеживающим, что меня вдруг охватило странное чувство. Я протянула руку через маленький стол и на секунду взяла его ладонь в свою.

– Спасибо, – тихо произнесла я. Леон – человек, обладающий для меня авторитетом отца в самом прямом смысле слова: он заботился обо мне так, как никогда не заботились родители. С тех пор как я стала взрослой, между нами образовалась тончайшая нить притяжения, никогда нами не упоминаемая, но оттого лишь острее ощущаемая.

– Я сломаю ему жизнь, – вздохнула я. – Это меня и удерживало.

Леон взмахнул рукой, как бы отметая эти страхи.

– Женщины любят таких людей, как Сэм Финч. Найдется множество утешительниц.

Я задумалась над его словами. Это правда.

– Но не ввязывайся ни во что с Гаем, – предостерег Леон. – Серьезно. Побудь одна некоторое время. Дай себе шанс. Если он оставит ради тебя жену и детей, ваши отношения полностью изменятся. Тебе понадобится немного притормозить, если ты хочешь чего-то долговечного. Тебе не кажется?

Я покачала головой:

– Боюсь, я так безумно в него влюблена, что не уверена, смогу ли взять себя в руки. Но в любом случае я не собираюсь заставлять его предпринимать какие-то шаги. Я бы никогда не смогла этого сделать. Я просто хочу посмотреть на его реакцию, когда сообщу ему, что ухожу от Сэма. Может быть, он пустится наутек.

– Может быть, – согласился Леон, хотя я ожидала от него другого. – И если он так поступит, ты будешь в полном порядке.

Я притворилась, что верю этому.

В пятницу после работы я быстро шагала по Флит-стрит к Ковент-Гарден. Зимний воздух морозил мне щеки, в лучах холодного солнца сверкал лед, покрывающий землю. Я обожала Лондон в такие дни. Корнуолл тоже красив, но совершенно по-другому, и вспоминать о нем я пока не хотела.

В Ковент-Гарден полно народу: люди сидели в барах, ресторанах и кафе, оживленно шли по улице или неторопливо прогуливались, глядя по сторонам и разговаривая. Общее возбуждение было столь сильно, что казалось, будто оно потрескивает в воздухе. Вот что происходит, когда выглядывает солнце, даже в январе. Я старалась улыбаться, выглядеть как нормальный человек.

Гай уже сидел в баре, который он назначил для нашей традиционной выпивки перед отправлением на вокзал. Это полузлачное маленькое заведение, где подают сильно разбавленные коктейли и почти целый день скидки. Я увидела его за столиком у окна и преодолела последние метры почти бегом.