Эмили Барр - Ночной поезд

– А людям всегда будут нужны пироги с вареньем.

– Верно. Если настанет Апокалипсис, мне придется только собрать немного муки, жира и фруктов, и я смогу обменивать сладкую выпечку на предметы первой необходимости.

Айрис вручила мне чашку кофе и выложила на тарелку мои пирожные, а на другую – свои пирожки. Мне досталась чашка широкая и низкая, с розами на боку. У Айрис была аналогичная, хотя я заметила, что у той обколот край.

– Должно быть, это здорово, – произнесла я, подхватив тарелку с пирожными и последовав за Айрис по длинному коридору в гостиную с французскими окнами, выходившими в голый, но ухоженный сад с задней стороны дома. Трава коротко подстрижена, клумбы перекопаны и очищены от сорняков. – Я имею в виду, здорово знать, что ты будешь полезна обществу даже накануне конца света.

Она жестом пригласила меня сесть в большое уютное кресло, а сама устроилась на диване, отодвинув в сторону журнал «Гардиан» за прошлую субботу. Словно из воздуха материализовалась кошка и улеглась ей на колени.

– Ты можешь остаться, Дези, – по-матерински проговорила Айрис, – только не пытайся лизать мой пирог, идет? Но ты тоже не пропадешь, Лара. Ты знаешь, как построить дом, поэтому будешь самой популярной женщиной в том хаосе, что останется от мира.

– Я построю тебе дом в обмен на любую выпечку, – предложила я. – Эти пирожки потрясающие.

– Спасибо.

– Но на самом деле именно строить я не умею. Мне придется отыскать банду рабочих, которыми я буду командовать. – Я задумалась над этим. – И никому даже не понадобится утвержденный проект.

– Нет, у тебя хорошо получится отдавать распоряжения. Не успеешь оглянуться, как станешь королевой.

– Означает ли это, что я смогу повелеть другим людям заново открыть электричество, вместо того чтобы пытаться делать это самой? Тогда хорошо.

Я обвела взглядом комнату. Красивое помещение, несущее на себе отпечаток характера хозяев. Я заключила, что один из них читает триллеры, а другой – беллетристику. Они покупают «Гардиан», но преимущественно по субботам. Судя по темным кругам на кофейном столике, они пьют красное вино. У окна стояла маленькая настоящая елочка, украшенная в основном серебряными шарами, и с ангелом, непрочно закрепленным на макушке и выглядевшим так, будто его изготовило какое-нибудь художественное объединение в Гватемале; но под елкой я не обнаружила подарков. На каминной полке находились только две открытки, и я была уверена, что их адресовали друг другу Айрис и Лори.

– Здесь очень симпатично, – сказала я. – Ты здесь не скучаешь?

– Нет. – Она подогнула под себя ноги. – Думаю, что я и сама скучная. Мы оба невероятно счастливы жить такой жизнью.

Я ощутила знакомую тоску, ту, что старательно игнорировала каждую секунду каждого дня. Я снова отогнала ее и сфокусировалась на причине своего визита. Я была не только одержима Гаем, но еще и глубоко встревожена, до такой степени, что, если заговорю о своей тревоге, сама себе покажусь сумасшедшей. Мне не терпелось исповедаться перед Айрис.

– Знаешь что, – начала я нерешительно, – это может показаться странным, но нельзя ли мне немного пройтись по твоему дому?

Она посмотрела на меня.

– В самом деле? Это не очень интересно, но ты можешь, если хочешь. Только будь готова, что там будет скучно и неубрано. А зачем? Вряд ли у тебя профессиональный интерес к этому дому.

Я вздохнула:

– Ничего не могу с собой поделать. Люблю смотреть на постройки. Прямо сейчас я преобразовываю старый склад в квартиры и винный бар. Обожаю брать какой-нибудь дом и изменять его облик до неузнаваемости.

Айрис встала.

– Ну ладно. Хотя мы его арендуем, скажи мне, что бы ты сделала, если бы мы им владели и имели кучу денег. Как превратить его в потрясающее гнездо?

С чашками кофе в руках мы обошли дом. Оказалось, что он довольно мал. Дверь из гостиной вела в столовую с тяжелым столом, на котором грудой лежали книги и бумаги.

– А здесь я работаю, – сообщила Айрис. – Именно здесь я вношу в тексты корректорскую правку.

– Приятная комната. Из нее можно многое сделать. Много естественного света.

Она встала у окна.

– Да, здесь хорошо. Зимой холодно, поскольку железная дровяная печка в соседней комнате, но не так холодно, как было бы, случись в Корнуолле настоящая зима.

Я подошла к окну и стала рядом с ней.

– Моросливая зима юго-запада. Разве не чудесно было бы, будь вместо этого синее небо, яркое солнце и снег? С сосульками и замерзшими лужами. Как… я не знаю… в Гималаях или где-то еще.

Мы обе созерцали дождливый пейзаж за окном.

– Двенадцать градусов круглый год, – произнесла Айрис. – По крайней мере, зелено.

Я улыбнулась:

– Это уже кое-что.

Кроме крохотной ванной, я осмотрела весь первый этаж. Наверху располагалась спальня, явно принадлежавшая Айрис и Лори, со скомканным одеялом и разбросанной вокруг мужской и женской одеждой. Во второй спальне, меньшего размера, я и сама хотела бы жить.

– Эту мы используем как офис, – пояснила Айрис, стоя на пороге. – Здесь все бумаги.

– Выглядит очень организованно.

В комнате стоял письменный стол – один из самых дешевых, но явно не из «Икеи», потому что в окрестностях Корнуолла «Икеи» нет. На столе бумаги в аккуратных стопках. Стены уставлены книжными полками, на которых так много книг, что на каждом ряду стоявших книг имелся дополнительный слой лежавших. Кроме того, здесь располагались картотечные шкафы для хранения документов.

– Не совсем, – возразила она. – Все счета и прочее сваливаются здесь.

Сотовый лежал в моем кармане. Мне было очень неприятно так поступать, но я смогла придумать лишь единственный план. Я подошла к окну и посмотрела на фасад дома, каменистую тропинку и свою машину, ожидавшую вдалеке под дождем.

– Эта комната тоже могла бы быть отличной. А чердак здесь есть? Если нет, можно было бы устроить световой люк, в буквальном смысле залить комнату светом.

Раздался громкий, старомодный звон – где-то в доме зазвонил телефон и заполнил этим звуком все пространство, настойчиво требуя внимания. Лицо Айрис приняло озадаченное выражение.

– Это городской телефон, – сказала она. – Странно. Никто никогда по нему не звонит. Пожалуй, я лучше отвечу. Раздражает, когда он так трезвонит.

Она исчезла, и, оставшись одна, я открыла шкаф для документов. Я почувствовала отвращение к себе, но другого выхода как будто не было. Когда-нибудь я все объясню или верну это обратно. Вероятно, Айрис даже не заметит.

Через минуту она вернулась, качая головой.

– Все в порядке? – спросила я, отвернувшись от окна и подойдя к ней.

– Да, – отозвалась она. – Во всяком случае, я так думаю. Никто не ответил. Когда я набрала 1471, номер не определился [34].