Эмили Барр - Ночной поезд

Сэм отвечал, словно защищаясь:

– Когда она только начинала работать, то звонила по два раза в день. Затем, понимаете, она как бы обжилась там, и нам уже не нужно было все время перезваниваться. Хотя мы разговаривали каждый день. Обязательно. Есть люди, с которыми она общается в поезде каждую неделю, – быстро добавил он. – Они должны знать, была ли она там. Есть женщина, которая живет в Пензансе. Элен. Ларе она очень нравится. И, кажется, там был еще мужчина, хотя о нем Лара в последнее время не упоминала. Но она ходила с ними в бар. Многие люди должны знать, села она на этот поезд или нет. Те самые люди, с которыми вы разговариваете… – Его голос замер.

– Она выписалась из своего отеля как обычно, – крикнула я из кухни. – Сегодня утром я звонила туда, где она останавливается. Там говорят, что в пятницу она съехала.

На самом деле служащий отеля сказал: «Они всегда выписываются в пятницу», – но я сочла это за случайную оговорку спешащего администратора. И я совершенно точно не собиралась упоминать об этом полицейским в присутствии Сэма.

– Как только вы получите от нее известие, – заговорил Александр Зеловски, пока я разливала вторую порцию кофе в две полосатые кружки, – пожалуйста, дайте нам знать. Немедленно. Это крайне важно. Попросите ее срочно связаться с нами. Тем временем наши коллеги будут опрашивать других пассажиров, чтобы получить информацию, которая может помочь нам отследить ее перемещения.

В Алексе Зеловски чувствовалось нечто утонченное, я бы даже сказала – в нем есть глубина. Если бы я его раскрашивала, то использовала бы нежный бледно-голубой цвет, мой любимый. Мне стало интересно, что может происходить в его душе. Я давно уже не встречалась с новыми людьми, а сегодня утром, при самых тревожных обстоятельствах, познакомилась сразу с несколькими.

В попытке перестать думать о Ларе я мысленно раскрашивала полицейских. (Джессика оказалась оранжевой с несколько более уязвимым желтым цветом по краям.) Кто-то умер, а Лара была неизвестно где. Я изо всех сил старалась не представлять ее искалеченное тело в железнодорожном рву на одном из перегонов, куда его сбросила с поезда какая-то темная, расплывчатая фигура, потому что Лара слишком много знала.

Инициативу снова перехватила Джессика и стала расспрашивать в гораздо более прямой и резкой манере, чем Александр, не ссорились ли Сэм с Ларой в прошлые выходные, не склонна ли она к обидам, нет ли какой-нибудь причины, по которой она могла бы не захотеть явиться домой. Не бывало ли так, чтобы Лара забывала свой телефон и кошелек? Не имеется ли у нее каких-то постоянных медицинских проблем? Все это продолжалось очень долго. В свете смерти того мужчины эти вопросы выглядели добрыми – такими вопросами, которые, при правильных ответах, могли вернуть Лару обратно с извинениями за беспокойство.

Пока она расспрашивала, а я пыталась занять себя уборкой на кухне, Александр принял телефонный звонок. Как только я услышала, каким тоном он ответил по телефону, я уставилась на него во все глаза. Разговаривая, он направился ко мне, чтобы отойти подальше от Сэма. Джессика притворялась, что поглощена рассказом Сэма о том, как они с Ларой вообще никогда не ссорились, но я видела, что она тоже напряженно прислушивается к словам коллеги.

– Ага, – произнес Алекс. – Понятно. Собственно говоря, я сейчас с ее мужем… Да, конечно.

Когда он закончил разговор, повисла тяжелая тишина. Казалось, только она и присутствует в комнате. Нарушив ее, Александр взял формальный тон, словно находился на пресс-конференции, дистанцируясь от слов.

– Итак, – начал он, – подтвердилось, что пассажир был убит. Его идентифицировали как Гая Томаса, и несколько постоянных пассажиров и членов обслуживающего персонала на поезде предположили, что он был близок с вашей женой, мистер Финч. Она о нем когда-нибудь упоминала?

Сэм закрыл глаза.

– Близок с моей женой? – переспросил он, пробуя фразу на слух, оценивая ее смысл. – Возможно, Лара упоминала о нем раз или два. Был кто-то по имени Гай. Но он определенно не был с ней близок.

После шквала телефонных звонков и приглушенных консультаций Александр ушел. Джессика осталась, но объявила, что будет держаться на заднем плане.

– Представьте, что меня здесь нет, – сказала она и встала у окна, глядя на открывавшийся из него вид. Она перечислила, что нам не разрешалось делать. Прежде всего Сэму запрещалось подходить к компьютеру.

Он осел на диван и тяжело ко мне привалился. Это было неудобно, но я терпела, сколько могла. Мне хотелось забить новости в поисковик и посмотреть, что пишут об убитом Гае Томасе. Я хотела выйти в Сеть и сама все выяснить.

– Сэм, – произнесла я наконец. Главным образом мне хотелось оказаться возле своей железной печки, вместе со своими кошками, и рассказать про все это Лори. Он так же ничего не знал о моем местонахождении, как Сэм не знал о местонахождении Лары. – Нужно, чтобы с вами побыл кто-то еще, а не мы с Джессикой. Я позвоню кому-нибудь. Неправильно, что никто, кроме нас двоих и полиции, да еще, пожалуй, того дежурного администратора в отеле, не знает об исчезновении Лары. Я уверена, что очень скоро это будет в новостях и всем захочется с вами поговорить. Вы же не желаете, чтобы ваши и ее родные узнали об этом по телевизору. Скажите мне номера, и я позвоню людям. Кто ваш лучший друг в Фалмуте?

Сэм посмотрел на меня абсолютно пустым взглядом. Лицо его казалось сморщенным. Мне вдруг захотелось закричать на него, чтобы привести в чувство. Сейчас был неподходящий момент для того, чтобы расклеиваться. Слишком рано.

– Останьтесь здесь, Айрис. Вы подруга Лары. Останьтесь со мной. Пожалуйста. Не уходите.

– Сэм, у вас есть родители? Братья или сестры? – Мне не хотелось ничего на себя принимать. – Кто-то же должен быть.

Он обхватил голову руками и застонал. Это был странный животный звук.

– Ах. Черт! Послушайте, я знаю, что вы должны позвонить моей маме. Она убьет меня, если увидит это в новостях. Они с Ларой никогда на самом деле… Но Айрис. Не могли бы вы задержаться хотя бы до тех пор, пока не выяснится, была она на том поезде или нет? Вы сделаете это? Я по-прежнему думаю, что она может объявиться. Мне все равно, что она натворила. Только бы с ней все было хорошо.

– Я с удовольствием останусь, сколько вы пожелаете. – Я солгала, однако ничего другого сказать не смогла. – Но вы почувствуете себя лучше, если кто-то из близких будет готовить вам кофе и открывать входную дверь. В самом деле. Я не стану звонить вашей маме, если не хотите, но позвольте хотя бы позвать вам друга.

Джессика побрела в кухню.

– Ничего, если я поставлю чайник? – спросила она. Сэм ничего не ответил.

– Ставьте, – сказала я ей. – Сэм, кому мне позвонить?