Марина Серова - Искусство перевоплощения

Ну, вот. Я медленно побрела по двору. И надо же было этому мужику появиться тут?! Хорошо еще, что я, по-моему, добросовестно сыграла роль загулявшей бабенки, пугающейся ночных прохожих.

Теперь вот нужно подождать, пока Барс окропит границы своих владений и пойдет к себе на коврик спать. И владелец его бородатый тоже свалит — свидетели мне ни к чему.

Я прогулялась вдоль по двору, не выпуская, впрочем, из вида собачника. Пересчитала, кстати, подъезды; их оказалось семь. Потом отошла в дальний угол двора и встала под грибочек детской песочницы, чтобы собачник меня не заметил. Да он и не следил за мной, погулял со своим Барсом минут пятнадцать и удалился.

Проследив, пока он скроется, я снова медленно пошла вдоль подъездов.

Который из них?

«А хотя — какая разница? — пришло внезапно в мою голову. — Подвал-то все равно один на весь дом. Начну с первого, в смысле — с крайнего подъезда и прошарю все помещения подряд».

Не успела я сделать шаг по направлению к дому, как распахнулась дверь другого уже подъезда. На этот раз я даже не нервничала, и правильно делала — это снова был собачник — молодой парень в очках и спортивном костюме с какой-то поджарой сукой на длинном поводке.

Секунду я раздумывала — не схватить ли мне эту парочку за конечности и не затолкать ли обратно в подъезд, — но вдруг меня будто током ударило…

И сразу — жара, пыль, несущийся черный дым, выстрелы над головой и вокруг. И невыносимая вонь горящей шерсти.

Здесь! Отсюда меня вывели тогда! Уж этот-то запах я ни с чем не спутаю.

— Девушка? Эй, девушка, — позвал внимательно всматривавшийся в меня парень-собачник, про которого я и думать-то уже забыла, — девушка, вам что, плохо? Стоите… прямо как эта…

— Голова закружилась, — слабым голосом произнесла я. Надо же как-то оправдать свое странное поведение. И присела на лавочку у подъезда.

— А-а?.. — Парень щелкнул замком поводка — отпустил свою суку побегать и, не дожидаясь приглашения, присел рядом со мной. — У меня тоже голова кружится, когда я здесь прохожу, — охотно начал он рассказывать.

«Еще не легче, — подумала я, — другой тип собачника — собачник-говорун. Отделывайся теперь от него»…

— Это ведь шерстью воняет, — авторитетно заявил парень.

— Да? — слабо удивилась я. — Шерстью? Кто бы мог подумать…

— Шерстью, — продолжал парень, — дети дня два назад кофту тут какую-то сожгли. Баловались. Ну а у нас народ знаете, какой?.. Ошметки тут валялись, до сих пор еще валяются. И воняет гадостно, а подобрать и выкинуть — никто не подберет и не выкинет.

«Вот и занялся бы», — хотела посоветовать я, но тут откуда-то издалека раздался истошный собачий лай и женский визг.

— Ой, Ширли моя опять… того, — вскочил с лавки парень. — Сейчас я ее… — и убежал, слава богу, в темноту. Ширли свою утихомиривать.

— Ко мне, Ширли! — Еще слышала я, заходя в подъезд и открывая люк в подвал. — Вы не бойтесь, она не кусается! Ой, вам плохо, девушка! — Голос парня затихал и затих наконец совершенно.

Я спустилась на несколько ступенек вниз и бесшумно закрыла за собой крышку люка.

Интересно, почему это люк не заперт? Как в гости кого ждут. Уж не меня ли? Да нет, зачем я им? То, что хотели, они получили — Василия.

Тихо. Как бы и нет никого.

Неслышно ступая, я прошла в глубь подвальных помещений дома. Вспоминая по дороге, как считала шаги от места моего заключения, я следовала по тому же маршруту, по какому шли мы с пареньком Вовой. Только в другом, конечно, направлении.

Я готова была уже признать, что здесь никого нет — так было тихо, — признать то есть свое поражение и пристыженно удалиться, как вдруг почувствовала впереди себя в темноте чье-то дыхание.

Я остановилась. По звуку определила местонахождение человека — метрах в двух от меня. Ну, может быть, чуть поменьше.

Еще на несколько секунд я застыла, прислушиваясь. Потом улыбнулась. Дыхание было идеально ровное, спокойное, какое не может быть у человека бодрствующего. Этот человек, кто бы он там ни был — сторож, дозорный или часовой, — просто-напросто спал.

Я подошла к нему вплотную, чтобы разглядеть. Парень. Коротко стриженный и в спортивный костюм одетый. На стуле сидит. И спит, конечно.

Значит, есть тут что-то! Я еще раз улыбнулась. Потом тихонько протянула руки к спящему. Быстро — чтобы парень не успел проснуться и попытаться издать какой-нибудь звук — я нащупала у него на шее нужную мне точку и точно и резко нажала.

Тело сторожа обмякло, я успела подхватить его и спустить на пол.

Вот так, теперь часа на два мальчуган в отключке. А мне, надо полагать, дальше.

Я шла где-то минут двадцать. Наверняка прошла весь подвал насквозь и теперь находилась в конце дома, у последнего подъезда, наверное. И ту комнату, где я находилась, тоже прошла. Везде тихо и темно, даже крыс не слышно. Нет их в этом подвале, что ли?

Дважды я натыкалась на комнаты с открытыми дверями. Пройдя туда, я увидела (точнее, нащупала, видно ничего не было — тьма кромешная), что комнаты сплошь заставлены ящиками.

Один из ящиков — наугад — я вскрыла, отодрав деревянную планку сверху. Ящик был полон аккуратно уложенными частями от автоматического оружия. Да тут целый оружейный склад. Нелегальный, конечно, склад, это и ежу понятно.

Другие такие же ящики я вскрывать не стала — ни к чему здесь задерживаться. Да и не очень мне интересно, что там в них. Вовсе не ящики мне нужны, Василий нужен. А его здесь, похоже, нет.

Даже странно мне — такая крупная партия оружия, и находится, можно сказать, на поверхности — просто в подвале, почти в центре города.

Единственное этому объяснение — склад этот временный, сложить больше некуда было.

Шорох впереди. Не шорох даже — звук шагов и приглушенные голоса. Я подобралась ближе — разговаривали двое мужчин. Голоса их удалялись, я подошла еще ближе — звуки шагов изменились. Похоже, мужчины шаркали теперь по лестнице.

Наверх?

Спустя секунду голоса уже почти не были слышны. Бубнили только едва-едва. Шаги и вовсе стихли.

Двигаясь неслышно, я проследовала за ними и внезапно наткнулась на первые ступеньки лестницы, ведущей наверх, к выходу из подвала.

Я поднялась на четыре ступеньки, потом остановилась и присела на корточки. Люк был открыт. Возле него, там, наверху, беседовали двое мужчин. Друг напротив друга стояли, так что один из них был лицом ко мне, а другой, соответственно, — спиной.

В подъезде горел свет, и мужчину, чье лицо было повернуто ко мне, я узнала сразу. Да я и раньше еще — по голосу — его узнала. Это был тот самый «пахан», с которым мы с Василием встретились в баре. В самом еще начале нашего с Васей знакомства. Тот самый «пахан», с которого все и началось.