Патрик Зюскинд - Голубь

______

Ровно в восемь пятнадцать Джонатан был перед банком, за пять минут до того, как прибыли заместитель директора мсье Вильман и мадам Роке, главная кассирша. Вместе они открыли центральный вход в банк: Джонатан поднял защитные решетчатые жалюзи, мадам Роке открыла внешнюю входную дверь из пуленепробиваемого стекла, мсье Вильман ? внутреннюю входную дверь из пуленепробиваемого стекла. Затем Джонатан и мсье Вильман перевели своими ключами в нейтральное положение сигнализацию, Джонатан и мадам Роке отперли двухзамковую пожарную дверь подвального этажа, мсье Вильман и мадам Роке спустились в подвал, чтобы методом сообщающихся ключей открыть сейфовое помещение, в то время как Джонатан, успевший уже спрятать чемодан, зонтик и пальто в своем шкафчике-гардеробе рядом с туалетами, занял позицию у внутренней входной двери и занимался тем, что впускал прибывающих один за другим служащих банка, нажимая на две кнопки, которые по шлюзовому принципу поочередно деблокировали сначала внешнюю, потом внутреннюю входную двери. В восемь сорок пять весь персонал был в сборе, каждый занял свое рабочее место за окошком, в кассовом помещении или в бюро и Джонатан вышел на улицу, чтобы заступить на свой пост снаружи, на мраморных ступенях перед центральным входом в банк. Его основная работа началась.

Эта работа на протяжении добрых тридцати лет заключалась в том, что с утра, с девяти до часу, и после обеда, с половины третьего до половины шестого, он застывал у центрального входа по стойке ?смирно? или, в крайнем случае, патрулировал размеренным шагом туда-сюда на самой нижней из трех мраморных ступеней. Примерно в половине десятого и между половиной пятого и пятью часами эта деятельность разнообразилась маленькой паузой, вызываемой приездом или, соответственно, отъездом черного лимузина мсье Ределя, директора банка. В это время Джонатану требовалось покинуть свое место на мраморной ступени, поспешно преодолеть вдоль здания банка расстояние порядка двенадцати метров до ворот заднего двора, раздвинуть тяжелые стальные решетки, приложить в почтительном приветствии руку к фуражке и ждать, пока лимузин не проедет. Подобная процедура могла также иметь место незадолго до обеда или ближе к концу рабочего дня, когда приезжал синий бронированный фургон фирмы ?Бринк?, занимающейся перевозкой ценных грузов. Перед ним надо было тоже открыть створки ворот, равно как и встретить сидящих в нем людей приветственным жестом, правда, не почтительным ? вытянутая ладонь к козырьку, ? а более беглым, принятым среди коллег выражением приветствия, при котором указательный палец небрежно отбрасывался от края фуражки. Больше ничего особенного за смену не происходило. Джонатан стоял, усердно смотрел перед собой и ждал. Иногда он смотрел на свои ноги, иногда на тротуар, иногда на другую сторону улицы, там где было кафе. Иногда он проделывал на нижней мраморной ступени семь шагов влево и семь шагов вправо или переходил с нижней ступени на среднюю, и случалось, что когда солнце палило слишком сильно и жара выбивала у него под фуражкой неприятный, липкий пот, он взбирался даже на верхнюю, третью, ступень, находящуюся в тени выступа над центральным входом, с тем, чтобы, сняв на короткое время с головы фуражку и проведя рукавом по мокрому лбу, остановиться там, застыть в привычной позе и ждать.

Однажды он подсчитал, что к моменту своего выхода на пенсию он проведет, стоя на этих трех ступенях, в общей сложности семьдесят пять тысяч часов. Тогда он наверняка будет единственным во всем Париже ? а, может, и во всей Франции ? человеком, простоявшим на одном и том же месте столько времени. Не исключено, что он был им уже и сейчас, насчитывая в своем активе пятьдесят пять тысяч часов стояния на мраморных ступенях. Ведь в городе имелось уже совсем немного фирм, державших охранников в своем постоянном штате. Большинство банков, например, было зарегистрировано в так называемых объединениях по защите и охране объектов и получало от них под двери этих угрюмо глядящих молодчиков с расставленными ногами, которые по истечении нескольких месяцев, нередко даже недель, сменялись другими, такими же угрюмо глядящими молодчиками, сменялись, якобы, по производственно-психологическим причинам: мол, внимание охранника ослабевает, если он слишком долго исполняет свои обязанности на одном и том же месте, мол, его восприятие окружающих событий притупляется и он становится вялым, неосторожным и тем самым непригодным для выполнения своих задач...

Чепуха все это! Джонатану было куда лучше известно, что внимание охранника теряло всю свою силу уже через несколько часов. Свое непосредственное окружение или даже тот поток людей, который втекал в банк, Джонатан с первого дня воспринимал совершенно поверхностно, бессознательно, потому что грабителя все равно невозможно было отличить от клиента. Даже если бы охранник и мог это сделать и бросился бы на грабителя, он бы сразу схлопотал пулю в лоб и отправился бы на тот свет еще до того, как успел бы расстегнуть ремешок-фиксатор на своей кобуре, потому что грабитель обладал по сравнению с охранником недосягаемым для последнего преимуществом неожиданности.

Охранник же был как сфинкс ? так установил для себя Джонатан (ибо он читал о сфинксах в одной из своих книг). Он давил не своими действиями, а одним своим физическим присутствием. Его и только его он противопоставлял потенциальному грабителю. ?Ты еще должен пройти мимо меня?, ? говорит сфинкс осквернителю могил, ? ?задержать я тебя не могу, но миновать меня ты должен; и если ты на это решишься, то тогда месть богов и манов фараона обрушится на тебя!? А охранник? Охранник в таком случае говорит: ?Ты еще должен пройти мимо меня, задержать тебя я не могу, но если ты посмеешь миновать меня, то тебя придется меня застрелить и тогда месть судов обрушится на тебя в форме приговора за убийство!?

Конечно же Джонатан очень хорошо знал, что в распоряжении у сфинкса имелись гораздо более эффективные санкции, нежели у охранника. Местью богов охранник угрожать не мог. И даже в том случае, если грабителю было начихать на всякие там санкции, сфинкс вряд ли чем-нибудь рисковал. Он был из базальта, он был высечен из цельной скалы, вылит из бронзы или выложен крепким камнем. Он преспокойно стоял себе на своем месте пять тысяч лет кряду и после могильной кражи.., тогда как банковский охранник в случае ограбления неизбежно расставался со своей жизнью уже через какие-нибудь пять секунд. И все же, как находил Джонатан, они были похожи друг на друга, сфинкс и охранник, ибо их сила была не инструментальной, она была символической. И единственно осознание этой символической силы, которая составляла всю его гордость и все его уважение к самому себе, которая придавала ему выдержку и энергию, которая предохраняла его больше, нежели внимание, оружие или пуленепробиваемое стекло, единственно осознание этой силы удерживало Джонатана Ноэля на его боевом посту на мраморных ступенях перед банком, где он стоял вот уже тридцать лет без страха, без внутренних сомнений, без малейшего чувства недовольства и без угрюмого выражения на лице ? вплоть до сегодняшнего дня.