Марина Серова - Рога изобилия

— Мне не хочется портить вам настроение, — заговорил вдруг Григорьев, обращаясь к маме и соседу, — но я должен все же сказать кое-что вам. Вы знали Наташу. Так вот: она погибла. Я узнал об этом, когда был в Москве.

— Наташа? — чуть не грохнулась в обморок Софья Степановна. — Что же с ней случилось?

— Ее убили, — просто сказал Андрей и слегка покраснел.

— Такая хорошая была девушка! — произнес потрясенный Иван Сергеевич.

Мы молча помянули Наташу.

После обеда мы с Любовью Ивановной отправились мыть посуду.

— Эта мамаша совсем о сыне не думает, — сказала мне Любаша, подавая чистые тарелки, чтобы я их вытирала. — Ничего о нем не знает, да и знать не хочет. Не интересно ей.

— Просто характер у нее, наверное, такой, — пожала я плечами. Надо же было что-то ответить.

— Будь моя воля, я бы все ей рассказала. Андрей ее бережет, а по мне, пусть бы знала, какая опасность рядом с ее сыном ходила. А так — ни забот, ни хлопот. Бегает все время около этого графа.

— Они очень дружны. Мне Андрей говорил.

— Иван Сергеевич давно к ней мосты наводит. Вроде шел разговор, что она за него замуж пойдет. Представляешь — графиней станет?

— Да пусть идет. Мне все равно, — снова пожала я плечами.

— А мне нет. Она ради графа пристает к Андрюше, чтобы тот своего любимого жеребца соседу продал. Он не хочет, но она его уговаривает. Правда, сейчас уже меньше.

— Я думаю, Андрею не понравилось бы то, что вы говорите.

— Я ему то же самое говорила и, если надо, еще не раз скажу. Не любит ее граф. Не знаю, зачем она ему?

— Хозяйка в доме нужна, — предположила я.

— У него слуг полный двор.

— Давайте поговорим о чем-нибудь приятном, — меня на самом деле не интересовала личная жизнь Софьи Степановны.

Закончив вытирать посуду, я пошла к беседке, извинилась перед присутствующими, что увожу от них Андрея, и позвала его с собой.

— Мы поедем на прогулку? — спросила я, когда мы обошли дом так, чтобы нас не было видно из беседки.

— Можно, конечно, только уж больно жарко. Да и после дождя в лесу еще сыро. Давай лучше на Волгу? Вода уже согрелась, искупаемся.

Я была не против. Мы переоделись, взяли полотенца и спустились с заднего двора к самой воде.

— Звонил сегодня на работу, — сказал мне Григорьев, снимая джинсы. — Они без меня там неплохо справляются. Даже обидно.

— Глупый, — засмеялась я. — Радоваться надо, что людей таких подобрал, а ты ворчишь.

— Завтра все равно надо к ним ехать, распоряжения кое-какие дать. — Андрей разбежался и нырнул в воду. Я последовала за ним. Вода и впрямь была теплой, несмотря на то что ночью был такой ливень. Я бросила взгляд на Григорьева, который стремительно отдалялся от меня, но догонять его не стала. Отплыв от берега на значительное расстояние, я легла на спину. Солнце светило в глаза, поэтому мне пришлось закрыть их. Тихо покачиваясь на воде, я предавалась ощущению блаженства. На самом деле жизнь прекрасна. Я отдыхаю, рядом со мной человек, которым я очень увлечена — чего еще желать?

Когда меня закачало на усилившихся волнах, я поняла: тот самый мужчина, о котором я только что думала, приближается. И тогда перевернулась — довольное лицо Андрея оказалось совсем рядом с моим.

— Хорошо, правда? — спросил он.

— Да.

— Сейчас бы вернуться и завалиться с тобой в постель, поспать маленько.

— Идея хорошая, да только есть дела поважнее, — плеснулась я водой.

Но глаза Григорьева уже загорелись.

— Ладно, домой не пойдем. Зато можно ненадолго зайти в баню. Обещаю — спать не будем.

Андрей поднырнул под меня и схватил за ногу. Я вырвалась и со смехом поплыла к берегу. Григорьев мигом настиг меня и снова схватил. Мы ушли под воду, и там мне удалось вывернуться из его рук. Вынырнув через несколько метров, я доплыла до берега, выбежала на солнце и завернулась в полотенце.

— Чуть меня не утопила, — сказал Григорьев, выходя следом и изображая из себя пострадавшего. — Вот помер бы и жениться на тебе не успел.

— Кто тебе сказал, что я согласна выйти за тебя замуж? — Я принялась полотенцем сушить волосы.

— Разве нет? Соглашайся. Я тебе все мое имущество завещаю. Потом ты меня утопишь и будешь богатой женщиной.

— А кому ты сейчас имущество завещал? — спросила я, и только потом до меня дошел смысл собственного вопроса. — Слушай, а действительно. Может, тебя хотели убить из-за твоего богатства, а вовсе не конкуренты?

Андрей присел на корточки и посмотрел на меня снизу вверх. Мне показалось или у него действительно было напряженное лицо?

— Мама все получит, — ответил он не сразу.

— Ну, если мама, то волноваться не стоит. Она и так сколько надо попросить может, — мне стало неудобно за свой вопрос.

— Да, — Григорьев снова улыбнулся. — Ну что? В баньку?

— А там удобно?

— Еще как.

Вернувшись, мы застали ту же картину, от которой ушли, — Софья Степановна мирно разговаривала в беседке с Иваном Сергеевичем. Кирилл с Любовью Ивановной занимались огородом.

— Что-то Глеба не видно? — подошла я к последним.

— Ему из Тарасова позвонили и срочно просили приехать, вот он и помчался на своей машине.

— Да? Что-то случилось?

— Он ничего не говорил. Сказал только — будет завтра или послезавтра, как освободится.

— Ты давно его знаешь? — делая вид, что ищу огурец, задала я вопрос Кириллу.

— Мы учимся вместе. Он у нас очень умный. Лучше всех в группе, — ответил парень. — И выручает всегда на зачетах или экзаменах.

— Списывать дает?

— И списывать тоже. А еще ребятам рефераты пишет. За умеренную плату.

— Наверное, денег не хватает, — предположила я.

— А кому их хватает? — Кирилл засмеялся. — Сколько ни есть, всегда мало.

— Но ты, как мне кажется, не стал бы за деньги помогить?

— А меня никто не просит.

— А если бы попросили? — не унималась я.

— Зачем мне? Я и так хорошо здесь получаю. Вот и он теперь будет здесь работать, тоже поднимется.

— Все равно строчить будет, — внесла свое веское слово Любовь Ивановна. — Если человек уже вкусил этого плода, то не бросит его.

— Да и пусть пишет, — Кирилл выпрямился. — Мне, например, все равно. Кто как может крутится.

— Да нет. Я просто так спросила, — почувствовала я напряжение Кирилла. — Вам помочь с огородом?

— Сами управимся. Еще не хватало, чтобы гости грядки пололи, — возмутилась Любаша и прогнала меня.

Мне не хотелось присоединяться к сидящим в беседке, но Андрей был там и, похоже, не мог уклониться от общения с мамой и соседом. Повернувшись в мою сторону, он мученически закатил глаза, показывая мне, как ему надоели эти разговоры, я понимающе улыбнулась, а потом пошла в дом. Что-то меня в сон потянуло, и я решила прилечь. Как-то незаметно у меня созрел план дальнейших действий. Григорьев завтра едет в Тарасов, и я поеду с ним. Он пойдет на работу, а я отыщу Глеба и поговорю с ним по-своему. Кирилл наверняка должен знать, где тот живет. А пока нужно отдохнуть, ведь в последнее время не было такой ночи, чтобы я спокойно выспалась.